Богам тоже свойственно ошибаться.

Дике росла весёлым озорным ребёнком, которая всегда собирала вокруг себя много сверстников.

Они просто ходили за ней толпой, слушая, как она рассказывала, что вовсе не простая обычная девчонка. Её мама сама богиня Фемида и ей под силу исполнить любое желание.

Девочка постоянно говорила, что на землю она спускается тайком от матери, когда у той нет на неё времени.

Тогда Дике может посетить землю простых смертных, где ей нравилось затеряться между деревьев, в стенах театров, храмов и просто наслаждаться этим миром так непохожим на тот, где она родилась.

Древняя Греция

Будучи одной из многочисленных дочерей Зевса, она не любила жизнь при дворе своего отца, так как находила её скучной и единообразной.

Жители Олимпа были уж так похожи друг на друга в своём коварстве, зависти, ненависти и вражде.

На земле же было наоборот для неё всё спокойно, тихо и прекрасно.

Девочка не понимала, в сущности, что же она будет делать там, когда отец наконец хватиться её и заставит больше никогда не покидать Олимп. Это будет тогда самый сложный день в её жизни.

Друзья следовали за ней по пятам, всё выпрашивая разные желания, кому щенка, кому игрушку, а кому даже крылья, чтобы летать.

Дике не отказывала никому никогда, но спустя годы её маленькие почитатели стали значительно рассеиваться.

Почему?

Потому, что они становились старше. Вместо игры с ней и с другими детьми они помогали родителям по дому, много учились, а со временем влюблялись…

Богиня со вздохом сожаления понимала, что лишалась друзей всё больше и больше, однако её не все забывали. И когда она появлялась время от времени в старом и заброшенном театре – уже повзрослевшие дети приходили туда тоже, и они по долго проводили вместе время, только теперь их мечты были другими. Их уже не заботило то, что было раньше. Они теперь делились со своими секретами о первой любви, о внезапном биении сердца, когда взгляды юноши и девушки встречались и уже выпрашивали у Дике совершенно другое…девушки стали больше мечтать о красивых украшениях, новых нарядах, чтобы понравиться юношам, последние же желали стать ещё лучшими, иногда просили лошадь, а кто-то даже колесницу, чтобы прокатиться с понравившейся девушкой.

Маленькая богиня выслушивала всех, исполняла желание каждого и однажды поймала себя на мысли, что никто не интересовался никогда ею, никто не спрашивал, как она, а каждый на перебой просил что-то для себя. Им она была собственно для того и нужна.

Вот интересно если бы она перестала исполнять их желания, сколько бы друзей у неё осталось?

— С этими мыслями она облокотилась в старом театре на скамейке, устремив свой взор вверх к небу, думая о чём-то своём, и катала ножкой круглый камушек туда-сюда.

Она не видела, что перед ней неожиданно предстал некто, а когда он понял, что богиня не собирается на него обращать никакого внимания просто уселся перед ней на землю и продолжил терпеливо ожидать, когда же она закончит летать в облаках и наконец снизойдёт к безмолвному гостю и обратит свой взор на него.

Наконец девушка таки соизволила повернуть голову и с удивлением её брови взлетели вверх. – На неё смотрела пара чёрных глаз.

Бедно одетый незнакомец с длинными вьющимися волосами просто сидел на грязном полу, обняв руками колени и молчал.

Дике с удивлением в упор посмотрела на него и спросила:

— Ты кто? Если тебе нужно, чтобы я исполнила твоё желание, то мне нечего тебе предложить. Сегодня меня что только не просили и этим просьбам казалось не будет конца. Чтобы продолжать быть богиней нужны силы, а у меня их больше нет. Я устала. – Отмахнулась девушка и отвернув от незнакомца голову на миг застыла с закрытыми глазами, полагая, что он уйдёт.

Однако никаких шорохов ухо Дике не уловило. Она приоткрыла один глаз и посмотрела в сторону, где сидел непрошенный гость, полагая, что он исчезнет, однако тот продолжал оставаться в нерушимой позе.

— Ты ещё здесь? Но я же сказала, что сегодня не хочу слышать больше никаких просьб. Складывается такое впечатление, что друзья приходят только ради того, чтобы попросить у меня, а не ко мне.

— Но я же не пришёл просить. Я просто хотел посидеть и смотреть на тебя. – Наконец отозвался паренёк.

Древняя гравюра

— О! А я думала, что ты не умеешь говорить, либо плохо слышишь, вижу — совершенно нормальный. Так зачем хотел видеть меня, если ничего не просить? Наверное, люди не будут любить тебя, если ты не исполняешь их желания. А я думала меня могут любить просто так, потому, что я их друг. Увы. – Печально вздохнула она.

— Но если они готовы быть рядом с тобой только из-за этого, то это не совсем друзья. И зачем ты им говорила все эти годы, что ты необыкновенная? Вот они и стали тянуться к тебе со своими несбывшимися мечтами. Ты ведь могла бы быть для них просто другом, для этого не нужно было говорить им правду. – Пожал плечами мальчишка и улыбнувшись сморщил комично свой нос.

— Ты такой смешной. И у тебя такие непослушные и кудрявые волосы. Откуда ты такой взялся? Никогда не видела тебя раньше.

— А я всегда был рядом, в толпе детей, которые приходили к тебе и твердили, что они твои друзья, только я был в тени. Я раб в одной семьи, того мальчика, который однажды попросил у тебя крылья, помнишь? Когда мы приходили с ним вместе он оставлял меня вдалеке от тебя, а сам бежал сломя голову просить у тебя новое желание. Я всегда смотрел на тебя. Смотрел, любовался, но не подходил так близко, а теперь, когда все оставили богиню и позабыли обо мне я тут.

— А тебя не накажут, что ты убежал из дома и болтаешь тут со мной?

— Нет. Меня сегодня никто не хватиться. Хозяева и мой юный господин покинули дом и уплыли на корабле в соседний город. В такие дни дом погружается в спокойствие, и я могу остаться с тобой, пока ты меня не прогонишь.

— А что же ты не хочешь ничего попросить меня? – Внезапно удивилась Дике. – Разве тебе не хотелось бы что-то иметь?

Мальчик отрицательно покачал головой.

— Но я же могу сидеть рядом, и любоваться тобой. Это я получил просто так и очень счастлив, мне же не пришлось просить богиню об этом? Зачем же мне желать что-нибудь ещё? – Искренне удивился юноша.

— И больше ничего-ничего не попросишь и просто так будешь смотреть на меня? – Недоверчиво переспросила Дике.

— Ничего, обещаю.

— Почему ты не такой как они тогда? Какая разница между ними и тобой? – Указала она рукой в сторону откуда вечно сбегались к ней ребятишки.

— Возможно они не смотрели на тебя так, как смотрел я? Ты для меня богиня, которой я хотел бы любоваться, не требуя ничего в замен. – Развёл он руками.

Боги

Неожиданно с небес раздался сильный гром и вскоре с небывалой скоростью на землю что-то рухнуло, подняв высоко пыль…….

Дике и незнакомец только переглянулись со страху.

В скором времени всё улеглось и пред ними предстали двое упавших.

Они лежали друг против друга, в одно время, не подавая никаких признаков жизни, но вскоре их тела стали по не многу шевелиться, и незнакомцы, совершенно придя в себя начали со страху оглядываться, не понимая до конца где они и что с ними произошло. Только когда они поднялись и стали отряхиваться Дике с удивлением обнаружила, что это богиня Терпсихора и сам бог Дионис.

Муза

Женщина выглядела скверно, так как её вечная спутница арфа валялась где-то в пыли, золотой венок держался только благодаря волосам, за которые он зацепился, а одежда голубого цвета была на прочь перепачкана грязью. На богиню, которая покровительствовала танцам и хоровому пению она мало чем походила.

Однако Дионис был не в лучшем состоянии, он почему-то появился с огромным синяком под глазом, на поясе которого болтался лавровый венок, а одежда была совершенно изорвана. К богу виноделия он вряд ли имел какое-то отношение если бы не одно, но: Дионис отцепил от того самого пояса небольшую глиняную флягу, которая чудом уцелела и тут же открыв осушил её, после чего почувствовал себя немного лучше и со вздохом облегчения поплёлся к каменным скамейкам, чтобы просто сесть и переварить всё, что с ними произошло.

— Что с вами? Сестра? Дионис? — Взволнованно спросила Дике. – Почему вы в таком виде свалились на землю?

Только сейчас двое прибывших обратили внимание, что перед ними равная их положению и с удивлением переглянулись.

— Дике? А ты что тут делаешь? Меня и Диониса покарал наш отец, который разгневался не на шутку и вышвырнул с Олимпа вон. Пока мы не имеем права попадаться ему на глаза, покуда он не остынет и не простит нас за невинную шалость.

— И что же за невинная шалость вызвала у него такой гнев, что он сбросил вас обоих на землю? — В голосе Дике уже звучали иронические нотки.

— О! Сущий пустяк, всего лишь мы напевали с Дионисом шуточную песенку о Зевсе. Он написал стихи, а я сочинила музыку. Мы спели их так громко, что об этом услышал не только мой отец, но и весь Олимп.

— И что же за стихи такие написал Дионис?

Бог виноделия бросил на Дике взгляд полный страха и понизив голос почти прошептал:

— Если я повторю их ещё раз, то Зевс оставит нас провести время не на земле, а бросит сразу к Аиду. Я не могу сделать этого.

— Тогда можешь прошептать мне на ухо. Зевс точно этого не услышит.

Дионис предусмотрительно посмотрел на небо и не рискнул. Уж слишком сильный удар пришёлся ему под глаз, от которого он приземлился только на земле.

— А что это ты тут делаешь сестричка? – Неожиданно опомнилась Терпсихора. – Что это ты на земле потеряла? Или тебя выслал Зевс тоже сюда за какие-то неосмотрительные поступки? А? А что если я сейчас расскажу ему, что ты сбегаешь на землю без его на то ведома, тогда он возможно простит нас с Дионисом и накажет тебя, а мы вернёмся в Олимп опять как ни в чём не бывало? Что скажешь? – Бросила она сидящему еле дышащему своему другу по несчастью?

Он посмотрел на Терпсихору мутными глазами и отрицательно покачал головой:

— В Олимп я не хочу возвращаться неделю, а может быть и больше. Я тут где-нибудь пережду бурю, подлечу мои ссадины и синяки, поищу вина, а потом, когда его гнев смениться на милость – можно попробовать появиться, и пасть ему в ноги. Сейчас мне кулаки главы Олимпа точно будут лишними. – Его вздох был на столько громким, что, кажется, раздался эхом даже на берегу моря и разнёсся ветром по всюду.

— А я попробую. Оставайся тут если хочешь. Ты ведь написал стихи, а я только музыку, поэтому и спрос с меня мал. — Парировала едко Терпсихора.

— Ах ты негодяйка! – Неожиданно Дике бросилась на сестру и вцепилась ей в волосы. – Я тебе сейчас покажу ябедничать! Вот повыдёргиваю тебе все кудри будешь тут год сидеть, пока они не отрастут! Хочешь?

— Ай! Пусти! Больно! – Кричала Терпсихора, пытаясь тщетно защититься от сильных рук Дике. – Не пойду к Зевсу! Это была шутка! Неудачная шутка! Но тебе бы от него тоже досталось!

Не долго думая Дике опять вцепилась в волосы сестре и уже просто трепала за них не внемля никаким мольбам Терпсихоры, пока та просто не упала на землю у ног Дике и громко не разрыдалась.

— Не пойду я никуда! – Кричала она сквозь слёзы. – Только отпусти меня!

Дике немного успокоилась, сорвав весь свой гнев на этой предательнице.

— Она и так бы не сделала этого. — Безразлично отмахнулся