Проклятые. Глава 24.

– Я убила эту женщину, я призналась. Всё яснее ясного. Меня никогда не оправдают. Ты ничего не сможешь сделать. Или ты собираешься взвалить убийство на кого-то другого? Может, у тебя уже и признание чьё-то припасено, а, Джек?

– Я никогда не повторяюсь, к твоему сведению. У меня достаточно ума, чтобы придумывать каждый раз что-то новенькое.

– И что же ты придумал на этот раз?

– Для тебя всё это слишком сложно, я не располагаю временем посвящать тебя в тонкости законодательства и права. Тебе просто придётся мне довериться. Полностью. Это всё, что от тебя требуется за твою свободу.

– Довериться тебе? Хм, думаю, безопаснее будет отправиться в тюрьму! – горько ухмыльнулась девушка, разглядывая свои обезображенные пальцы.

– Что ж, отправляйся, – Джек поднялся, демонстративно собираясь уходить. Кэрол тоже встала, подошла к двери и остановилась в ожидании, когда её заберут. И даже заложила руки за спину, чтобы охранник лишний раз не орал на неё, или, того хуже, сам не скручивал запястья сзади.

Джек поджал губы, смотря на неё, и, поняв, что она не собирается его останавливать и на самом деле смирилась со своей участью, в сердцах швырнул папку с её делом на стол.

– Сядь! – процедил он сквозь зубы.

– Нет, – Кэрол требовательно постучала в дверь, которая тут же открылась.

– Пошёл вон, я тебя не звал! – рявкнул Джек на появившегося охранника. Тот покраснел и отступил назад.

– Я подумал…

– Убирайся, болван, ты мешаешь! Не видишь, что я разговариваю со своей подзащитной? Придёшь, когда я позову, понял?

Мужчина опустил голову, тяжело задышав от гнева, но подчинился и, выйдя в коридор, снова запер дверь. Подскочив к девушке, Джек схватил её за руку и вжал в стену.

– Ты дура, разве ты не понимаешь, что только я могу тебя спасти от тюрьмы? Ты знаешь, что такое тюрьма? Знаешь, что с тобой сделают заключённые? Кто такие жеребилы, знаешь? Нет! Так узнаешь, на собственной шкуре! Они сидят и ждут, когда им подкинут очередной лакомый кусочек. Тебя там просто растерзают!

– Ну и пусть, – чуть слышно отозвалась Кэрол, спокойно смотря в сверкающие глаза, взгляд которых когда-то с трудом выдерживала.

Джек ослабил хватку, хмурясь. Безразличие и безучастность девушки были неподдельными, и это ему категорично не нравилось. Она походила на истерзанную куклу, смотрящую на него стеклянными глазами, в которых не было ни страха, ни отчаяния, а только пустота. Опустив взгляд на руку, которую держал, он с удивлением увидел обгрызенные до крови ногти и посиневшие пальцы. Он не узнал её руки, всегда такие красивые и ухоженные, с длинными накрашенными ногтями. Так искусать себя человек может только, сильно нервничая. Схватив вторую руку, он посмотрел и на неё.

– Откуда синяки?

– Не помню.

– Охранник дубинкой ударил, когда за решётку держалась? Знаю, не отрицай, не впервой вижу такие отметины. Не имел права. Считай, что он уже об этом горько жалеет.

Девушка продолжала прижиматься к стене, не предпринимая попыток освободиться. Судьба охранника её не волновала. Впрочем, как и своя собственная.

– Я помогу тебе, – уже мягче сказал Джек.

– Не надо. Оставь меня в покое.

– Кэрол, сейчас не время для бессмысленной гордыни. Я пришёл сюда, чтобы помочь, а ты ведёшь себя, как капризная глупая девчонка.

– Мне не нужна твоя помощь. Помогай кому-нибудь другому.

– Не испытывай моё терпение, девочка, ты же знаешь, что Бог меня им обделил.

– Почему же? Наоборот, у тебя поразительное терпение. Ты очень долго ждал, когда я оправлюсь от болезни и приду к тебе с извинениями, чтобы отомстить мне.

– Я не мстил. Я сделал только то, чего мне давно хотелось, вот и всё. А про месть ты уже сама себе выдумала.

– А то, что ты сделал с Кевином, я тоже выдумала? Что сказал, что будешь губить каждого, с кем я захочу завязать отношения – тоже? И сюда пришёл, чтобы позабавиться, так ведь, Джек? Всё никак не успокоишься? Всю жизнь меня травить собрался?

– Я уже сказал, я пришёл помочь.

– А я сказала, что ты можешь убираться ко всем чертям! – равнодушие в глазах девушки вдруг сменилось злобой, и она попыталась оттолкнуть его от себя.

– Я не уйду. Во-первых, меня попросила Куртни, – в голосе Джека появилась не меньшая злость. – Если тебе наплевать на себя, подумай о ней! Эта женщина слишком много для тебя сделала, вытащила тебя из грязи, ведь если бы не она, ты бы давно уже была дешёвой придорожной шлюхой, как твоя мать! Куртни дала тебе другую жизнь, вывела в люди, сделала из тебя человека, дала образование – и для чего? Чтобы ты таскалась по тюрьмам, как твоя мамаша? Я, конечно, понимаю, что яблочко от яблоньки недалеко падает, но раз уж ты влезла в сердце этой одинокой бездетной женщины, имей совесть и не заставляй её пожалеть о том, что она когда-то приняла тебя в свою семью.

– Моя мать не в тюрьме, – севшим голосом подавленно выдавила Кэрол.

– Ну, в психушке – ещё лучше! И тебе туда прямая дорога, если не одумаешься, помяни моё слово!

Девушка вздрогнула, но постаралась не обращать внимания на эти слова. Он просто насмехается, хочет обидеть и напугать. Куртни. Надо же, ведь она даже не подумала о ней. Ни о ней, ни о Рэе. Они будут думать, что она такая же, как мать. Убийца. Они приняли её в свою семью, полюбили, но она не оправдала их надежд. Она приносит им одни проблемы и страдания. Она не достойна их любви, не достойна жить в их доме. Она такая же, как Элен, и её место на самом дне, а не в этой семье.

– Думаешь, они хотят, чтобы я вернулась к ним после того, что сделала? – глаза её медленно наполнились слезами.

Джек удовлетворённо улыбнулся. Лучше слёзы, чем это странное пугающее безразличие. Нездоровое безразличие.

– Они любят тебя. Они понимают тебя и не осуждают. Эти люди никогда не отвернутся от тебя, что бы не случилось. Помни об этом. И цени.

– Хорошо, я согласна, – всхлипнула она. – Что я должна делать, Джек?

– Для начала присядь. Нам предстоит длинный разговор. Я хочу услышать от тебя всё, что произошло вчера, начиная с того момента, когда к вам в дверь позвонила Кэтрин Фрэнсис. Всё, до мельчайших подробностей. Ты хорошо помнишь, что она тебе говорила?

– Да, я никогда не забуду ни одного сказанного ею слова, – с горечью ответила Кэрол.

Джек молча слушал её, ни разу не перебив. Когда Кэрол закончила, он спокойно докурил сигарету и потушил её прямо о стол, а окурок бросил под ноги. Опершись локтями о столешницу, она сфокусировал на девушке свой пронзительный, труднопереносимый взгляд.

– А теперь послушай, что мы делаем с тобой дальше. Я требую психиатрической экспертизы, а ты послушно беседуешь с психиатром и проходишь обследование.

– Психиатр? Зачем? – девушка побледнела.

– На этом я буду строить свою защиту.

– Ты хочешь сделать из меня сумасшедшую?! – Кэрол так резко вскочила, что опрокинулся стул. – Хочешь отправить меня в дурдом?! Нет, лучше я отправлюсь в тюрьму! И притворяться умалишённой не собираюсь!

– Притворяться нет необходимости.

– Что? Ты… ты хочешь сказать, что я на самом деле ненормальная?

– Об этом я узнаю у психиатра. Но я и сам вижу, что ты немного не в себе. И, думаю, на этот раз мне не придётся подтасовывать факты и прибегать ко лжи. Я добьюсь оправдания честным путём. Сбои в твоей психике налицо, тем более, если учитывать перенесённую тобой недавно травму головы с такими тяжёлыми последствиями. Сядь, Кэрол, и успокойся. Всё не так страшно, как тебе кажется. Подлечишься немного в клинике, тебе это только на пользу пойдёт. Если интересует моё мнение, то тебе это просто необходимо. Если, конечно, не хочешь, чтобы всё дошло до такой степени, как у твоей матери, когда тебе уже не поможет никакое лечение. Кэрол, подобные болезни передаются по наследству, если тебе ещё не известно. В твоих силах не допустить, чтобы заложенная в тебе склонность к психическим расстройствам начала развиваться. Стрессы и травма могли этому поспособствовать. Пока можно подавить болезнь, нужно это сделать.

Кэрол опустилась на стул с вмиг посеревшим лицом. В глазах её отразилось отчаяние и ужас. Она боялась этого всю жизнь. Боялась стать такой, как Элен. Боялась, что её ждёт то же самое – закончить свои дни в психиатрической больнице. И там, в доме Куртни, в зеркале, она видела не Элен. Это была она, Кэрол. С окровавленным лицом и безумным взглядом. Убийца. Сумасшедшая. Её не посадят в тюрьму. Её навсегда запрут в психушке, с такими же ненормальными, как и она.

Кто-то больно сжал её плечи и, подняв голову, она увидела склонённое к ней лицо Джека.

– Кэрол, не надо так пугаться. Это не страшно, поверь мне. Ты пройдёшь курс лечения в хорошей клинике, вернёшься домой и будешь жить так же, как прежде. Просто надо будет время от времени обследоваться, чтобы контролировать бо… чтобы вовремя заметить, если вдруг опять начнутся сбои и предотвратить их. Здоровых людей сейчас практически не бывает, у каждого есть какая-нибудь хроническая болезнь, наследственная или приобретенная. У Куртни, например, гипертония. Ты не знала? Не говори, что я тебе сказал, она меня вздует. А у меня проблемы с кровью. Белые тельца иногда пытаются взять вверх над красными. Хорошо, ещё в детстве врачи это обнаружили. Теперь всего лишь время от времени мне приходится сдавать на анализ кровь и глотать таблетки, если «белые» опять начинают отвоёвывать территорию, – он улыбнулся и погладил её по щеке. – Это не мешает мне жить… как моему деду, например, который умер от лейкемии в тридцать шесть лет. Медицина сейчас многое может. Только нужно следить за своим здоровьем и не позволять болезням развиваться и пускать в тебе корни, которые потом невозможно будет вырвать. Я не хотел сказать, что ты сумасшедшая. Нет, это не так. И так не будет никогда, если ты последуешь моему совету. И жизнь твоей мамы тоже могла бы сложиться иначе, если бы кто-нибудь своевременно дал ей такой же совет и если бы она ему последовала. Ведь она была нормальной женщиной когда-то, изначально, и это болезнь её изуродовала и сгубила, превратив в маниакальную шизофреничку.

– Как Мэтта, – с ужасом шепнула Кэрол. – Вокруг меня одни маньяки. И сама я маньячка. Я живу в аду. Или я уже спятила.