– Да, – отозвалась девушка безжизненным голосом.
– Вот и прекрасно, – Джек поднял её на ноги. – Тогда пойдём, я отвезу тебя домой.
– Как домой?
Он улыбнулся.
– Я добился разрешения отпустить тебя под залог. Куртни заплатила. И она ждёт тебя дома. Поехали. Сюда ты больше не вернёшься, это я тебе обещаю.
***
Джек Рэндэл сдержал обещание.
Суд отправил Кэрол на принудительное лечение вместо мест заключения, более того, она была оправдана и обвинение в убийстве с неё снято.
Психиатр подтвердил своим диагнозом психическое расстройство, крайне нестабильное состояние психики, находящейся к тому же в состоянии сильнейшего стресса, и нуждающейся в лечении. Проще говоря, девушка уже делала стремительные шаги к полному помешательству. Ко всему прочему, обнаружилась угроза ещё одного кровоизлияния в мозг.
Джек смог с лёгкостью убедить суд в том, что пострадавшая жестоким образом спровоцировала обвиняемую на агрессию, играя на трагедии, которая повлекла за собой такие страшные последствия в физическом и психическом здоровье девушки, на глубоком личном горе, смерти мужа, которая так подкосила подсудимую; в том, что Кэрол не отдавала себе отчёт в своих действиях, нанося удары Кэт. Убедил, что Кэрол – с детства глубоко травмированный психически человек. Предоставил справку, подтверждающую то, что её мать уже длительное время находится в психиатрической лечебнице с сильнейшим и непоправимым психическим расстройством. Доктор, обследовавший Кэрол, подтвердил, что её ждёт то же самое, если позволить болезни прогрессировать.
Но самое интересное было то, что судьёй на закрытом заседании был не кто иной, как Джордж Рэндэл. Присяжные единогласно признали подсудимую невиновной, а судья постановил находиться Кэрол в больнице столько времени, сколько нужно, то есть на усмотрение врачей. Заседание было коротким и, не успела Кэрол осознать, что произошло, как её уже вывели из зала суда и отправили в больницу.
Она не знала, что впервые Джек перехлестнулся в суде со своим отцом, впервые им выпало одно дело, и это не было совпадением. Впервые он обратился за поддержкой к отцу, и Джорджу Рэндэлу не составило труда заполучить дело подзащитной сына в свои руки. Они провели закрытое заседание, защита и обвинение выступили только для вида, присяжные заранее получили указание, какое вынести решение. Никогда ранее Джек к этому не прибегал, и все его выигранные дела были его личной заслугой. Он и теперь был уверен на девяносто девять процентов, что не проиграет, но на этот раз он не хотел рисковать и оставлять даже этот один процент, который мог перечеркнуть всю дальнейшую жизнь его подзащитной.
Джордж Рэндэл не задавал вопросов, лишь сказал, что помнит эту девочку, которая однажды приходила в больницу к нему, Джеку. И посмотрел на сына долгим пристальным взглядом. Отвернулся, чтобы тот не заметил, как его губы расплываются в счастливой улыбке.
«Наконец-то, свершилось! – подумал он. – Естественно, нельзя позволить этой юной девушке отправиться за решётку, а то без внуков так и останусь! Как не помочь будущей невестке?»
Только Джордж Рэндэл не знал, что диагноз психиатра настоящий и справка о болезни Элен Гран, матери «его будущей невестки», тоже. Он был уверен, что всё это – лишь маленькие хитрости Джека, дабы процесс приличия ради выглядел более-менее правдоподобно. А если бы знал, то наверняка отверг бы Кэрол Ландж, как кандидатуру в невестки, потому что не хотел, чтобы его долгожданные внуки унаследовали от бабушки и мамы страшную болезнь. Конечно, это не наверняка, что болезнь обязательно перейдёт на детей, но риск всё же был, и Рэндэл-старший ни за что бы не стал так рисковать. Он мечтал о здоровых и таких же умных и талантливых внуках, как он сам и его обожаемый Джек. Рэндэлы должны быть такими и только такими! Он знал, что его сын такого же мнения и никогда не возьмёт в жёны женщину с дурной наследственностью, которая может испортить его будущее потомство.
С Джеком он об этом не разговаривал, хотя его мучило страшное любопытство. Уж если его сыночек поступился всеми своими принципами, гордыней и честолюбием ради этой женщины, выходит, это что-то, да значит. И Джордж Рэндэл снова запасся терпением, почти уверенный в том, что Джек, наконец-то, выбрал себе женщину и скоро она его на себе женит. Только бы не сильно сопротивлялся этот упрямый болван. Должна же когда-нибудь появиться женщина, способная затащить его под венец! Джордж очень надеялся, потому что, зная своего отпрыска, уже почти отчаялся в ближайшем будущем получить от него внуков. Его сын был настоящим чертёнком, которого невозможно было ни приручить, ни поймать, который никогда никому не покорится.
«Пусть не покоряется, чертяка, но плодиться-то можно! Большего я от него и не требую!» – с досадой думал судья, злясь на сына, которому было наплевать на муки мечтающего стать дедушкой отца.
Прошёл месяц с того дня, когда Кэрол впервые вступила на территорию роскошного госпиталя. Она была послушной пациенткой, только слишком уж удручённой, и врачи ничего не могли с этим поделать. Казалось, она тает на глазах. Почти перестала есть, отказываясь от еды, из-за чего сильно похудела, кожа приобрела нездоровый бледный оттенок, в глазах застыли беспокойство и тревога. Джек, Куртни и Рэй, обеспокоенные её состоянием, призвали врачей к ответу и потребовали провести комплексное обследование, чтобы выяснить, что происходит с девушкой.
А через пару дней после этого Кэрол позвонила Джеку домой, чем немного его удивила, потому что она никогда сама не звонила ему. Они не общались по телефону – он часто навещал её в больнице. Девушка была молчаливой и замкнутой, перестала улыбаться, но Джек был склонен считать, что её угнетает пребывание в этой больнице. Естественно, не очень приятно, когда тебя запирают в психбольницу, даже если доктора обходительны и внимательны и тебя окружают красота и комфорт. Время шло, а врачи молчали о выписке, отказываясь даже приблизительно назвать какие-либо сроки.
Лечение продвигалось успешно, но врачей беспокоило подавленное настроение девушки и её встревоженный, временами даже напуганный взгляд. И никто не мог докопаться до причины.
– Джек! Мне нужно выйти отсюда… завтра же! Всего на пару часов. Пожалуйста, поговори с главврачом, убеди их меня отпустить. У тебя получится, я знаю.
Джек нахмурился, услышав, как дрожит её голос, в котором проскальзывали нотки какого-то отчаяния.
– А что случилось? Чем ты так взволнованна, Кэрол?
– Ничего не случилось. Просто… завтра я хочу, чтобы Куртни меня свозила к врачу…
– Зачем тебе врач? В госпитале полно врачей!
– Нет, того, который нужен мне, здесь нет.
– А какие у тебя проблемы? К какому врачу тебе надо?
– Джек, ты можешь не задавать вопросов, а просто…
– Нет, не могу. Отвечай, если хочешь, чтобы я поговорил с главврачом. Или решай свои проблемы сама.
– Ну, ладно… У меня «по-женски» проблемы, понимаешь? А здесь такое не лечат.
– Что-то серьёзное?
– Куртни говорит, что ничего страшного. Нужно просто показаться врачу, чтобы он выписал нужные лекарства. Всего пару часов, Джек, пожалуйста! Позвони ему прямо сейчас, он ещё не ушёл, и договорись, чтобы меня отпустили прямо с утра. Хорошо?
– К чему такая спешка? – буркнул Джек, открывая записную книжку в поисках нужного номера.
– Так болит же, Джек… и так уже долго терпела.
– Ладно, сейчас позвоню. А чего терпела-то, раньше нельзя было сказать?
– Так думала, обойдётся…
– Хорошо, я обо всём договорюсь.
– Спасибо, Джек. Ты настоящий друг! – она как-то напряжённо засмеялась и бросила трубку.
«Смех какой-то странный, истерический…» – думал отстранённо Джек, набирая номер кабинета главврача госпиталя.
– Алло! Добрый вечер. Джек Рэндэл беспокоит.
– Вы по поводу обследования? Ещё не все анализы готовы…
– Об этом мы поговорим с вами, когда у вас уже будут все результаты обследования, – вежливым, но твёрдым тоном перебил Джек. – Я по другому вопросу. Я хотел бы вас попросить отпустить утром Кэрол на пару часов. Под мою ответственность, естественно.
– Могу я поинтересоваться, зачем?
– Конечно. Она хочет съездить к врачу. У неё какие-то женские проблемы. Обещает обойтись в пару часов.
На мгновение в трубке воцарилась тишина, потом доктор сухо сказал:
– Вы что, с ума сошли?
Джек опешил.
– О чём вы?
– Все сроки уже вышли. Никакой врач на это не пойдёт. Это подсудное дело. И не морочьте мне голову тем, что она уедет на пару часов. Если вы нашли того, кто сделает операцию, а так и есть, как я понял, то хоть из меня дурака не делайте! Пусть отлежится там, сколько надо, я не возражаю, здесь её после операции отхаживать никто не будет.
– Постойте, доктор, о чём вы говорите? Какая операция?
– Самая обыкновенная, молодой человек. Разве она вам не объяснила, что на таком сроке аборты не делают?
Пальцы Джека с силой сжали трубку, так, что побелели костяшки.
– А какой срок, доктор?
– Почти четыре месяца.
– А точнее сказать нельзя?
– Можно, только вы не у того доктора спрашиваете. Я, напомню, практикую в несколько иной области. Одно скажу – зря вы это затеяли. Это уже не просто уничтожение едва зародившегося эмбриона, это – убийство почти сформировавшегося ребёнка! Ну да Бог вам судья, меня это не касается.
Доктор замолчал, прислушиваясь к напряжённой тишине на том конце провода.
– Ну, так что, мне её отпускать? – решил ещё раз уточнить он, почувствовав неладное.
– Да, – хрипло прозвучало в трубке. – Отпускайте.
Следующим утром, выходя за ворота госпиталя, Куртни и Кэрол неожиданно натолкнулись на Джека, который поджидал их у выхода, присев на крыло чёрного «Феррари». Кэрол, встретившись с его глазами, побледнела, а потом покраснела и отвела взгляд.
– Привет, Джек! – невозмутимо поприветствовала его Куртни. – А что ты здесь делаешь?
– Кэрол отпустили под мою ответственность, поэтому, если вы задумали побег, мне крупно достанется, – шутливо откликнулся он. – Если вы не против, я буду вас сопровождать.
Куртни непринуждённо засмеялась.
[justify]– Джек, отправляйся по своим делам. Даю слово, что мы не сбежим. Наши личные дела тебя не касаются. Будь ты
