- Зачем так резко говорить? Можно мягче сказать: вы заняты критикой критики, - ответил Макс Карлсон.
- Узнаю последователя Маркса. Надеюсь, вы от оружия критики не перейдете к критике оружием?
- Я тоже на это надеюсь, раз моим оружием является слово, - успокоил он своего учителя. – Следует быть экономным на слова, не болтать, афористически выражаться.
- Ницше остается до конца филологом. Ему не хватает ментальной выдержки, и он срывается на красивости языка, на словесную провокацию, на прямое оправдание преступников.
- Семен Семенович, скажите, как тогда нам научиться понимать философию? – спросила Елена, попытавшись переключить внимание публики с личности Ницше на саму философию.
- Конечно, вы можете внимательно слушать меня. Но лучше запастись терпением, взять в свои руки книжку мыслителя и почитать ее таким образом, чтобы разобрать его метод как установки взгляда ввиду идеи, постановки вопроса, так и решения, определения ответа, а также его изложения, подбора нужных слов для выражения мысли. Следом проделать такого рода работу уже с другим мыслителем. И так много раз, пока у вас не появится умение не мечтать в ярких образах, а думать в истолкованных (предусмотренных) понятиях о том, что вас волнует и что именно происходит с вами, предвосхищать в мысли, что будет.
Со временем у вас возникнет потребность в мыслях, которые вы научитесь выражать словами и понимать в качестве понятий. И только потом у вас может проявится способность иллюстрировать их в виде ярких и запоминающихся образов. Личный опыт поможет вам усвоить новые приобретенные навыки.
- Как долго следует заниматься комментаторской деятельностью, чтобы научиться самостоятельно думать? – серьезно спросила Владлена.
- Владлена, ты серьезно спрашиваешь или иронизируешь?
- Неужели не понятно?
- Нет. Когда я не понимаю, я говорю: «Мне не понятно». Откуда я знаю, как долго в каждом конкретном случае? Одно могу сказать: многократно. И суть дела не в количестве, а в качестве, в нарушении между ними меры. Естественно для изменения качества ума, мышления, необходимо изменения количества актов мышления. Умение думать, не умничать, появляется не сразу. Оно приходит только к тому человеку, который имеет собственное Я и поэтому существует уже на самом деле, актуально, а не потенциально, как большинство людей, которые так и не состоялись и никогда не состоятся как человек.
И это понятно сообразно формуле: «Много званных, мало избранных». Умение думать – это новый уровень, уже сверхчеловеческий, ибо думает не сам человек, которого мы знаем по имени, но некто в нем, явлением кого мы являемся. Думает Я, а не я. Я как я не есть само Я, но есть только его подставка. Следует дать место в себе для явления Я. Выражением его представления и является умение мыслить.
Ницше прав, когда говорит о людях, называя их недочеловеками. Нельзя быть человеком, не предпринимая усилия стать им. Поэтому человек не есть человек; он становится человеком. Это не готовое бытие, но становление тем, что ты в идее есть – не untermensch, а ubermensch, У индусов такой процесс становления мыслящим называется богореализацией. Человек есть не мыслящий, а только его паллиатив – душевное существо. Он только готовится стать полностью человеком, то есть, мыслящим. Готов от рождения он лишь в качестве телесного существа, животного.
В ходе жизни человек становится социальным животным, или живым существом с душой. Чем больше в нем души, тем больше в нем человека. В итоге может получится великодушный человек, человек с большой душой. Но такой человек не обязательно мыслящий, ибо великодушие необходимо для того, чтобы стать полным, совершенным человеком, но недостаточно. И это зависит не от одного человека. В этом проявляется его избранность
Некоторая избирательность дается для недалеких умом в виде веры, которая является компенсацией для большинства людей, для народа и начальства. Правда, у начальства эта компенсация проявляется больше не как вера, доверчивость, а как хитрость, которая им свойственна как недостаток ума. Такова природа вещей, на которую не следует обижаться. Есть еще глупость. Лучшее, что есть в глупости, - это доверчивость, свойственная душевным существам. Худшее, что есть в ней, - это хитрость как социальное качество. В народе она распространена как лукавство раба. Хитрость господина – это хитрость на одно место вместо другого. Когда все на месте – тогда это уже ум. Ум в голове царя – мудрость. Порча, коррупция ума есть мудрствование, хитроумие. Хитрозадость есть тупоумие. Хитроумие – это остроумие. Остроумные люди – господа – умствуют, мудрят. Они не есть мудрецы. Но мудрость не заключается и в прямодушии доверчивого человека, голубя. В ней есть нечто иное, змеиное.
Так в человеке появляется противоречие между его умом и сердцем. Ум, спускаясь в сердце, не мудрствует лукаво, но он заблуждается, однако, не на свой, а на чужой счет. И это понятно, ибо свойственно человеку от души как недостатка духа, его телесного гнета. В человеке или слишком мало духа, и тогда он животное, питающийся и размножающийся, или слишком много духа, и тогда он мыслящий. Трудно ему удержаться и быть только человеком. Настоящий человек – это слишком человек. В нем много души, но не хватает духа. Недостаток компенсируется в хорошую сторону натянутым, выморочным умом не от рождения, но от усилия.
- Знаете, учитель, не все в вашей речи я могу принять, - признался Руслан.
- И это понятно: «правда глаза колет». Но ничего, - жизнь, не я, научит.
- Я не совсем понял или совсем не понял вашу мысль, учитель. Вот вы говорите о человеке. Так, все же, настоящий человек – это великодушный человек, то есть, существо с душой, или с умом? – спросил, лукаво улыбаясь, Вадим.
= Настоящий человек – это душевное существо с умом, - просто ответил Семен Семенович. – Ум у него ограничен своим происхождением от недостатка духа – души. Человек есть разумная душа в теле, а не чистый, бесплотный дух, идея. Есть идея человека вроде Иисуса Христа, доступная массовому человеку в представлении веры. Разумеющему человеку идея является в абстрактном виде мысли. Человек как мыслящий есть подставка сверхчеловека, но не сам сверхчеловек. Но сверхчеловек в нем, а не в верующем народе.
Великодушие человека заключается в том, что он понимает свое ничтожество, свою подставку. Он есть своего рода умный дурак. Мыслящий и есть умный дурак. Мыслитель – это дурак из дураков, представляющий весь класс людей в своем сознании. Его ум от глупости, а не от большого ума, но от ума малого. Тот, кто знает, что у него мало ума, переходит из категории слабоумных в категорию неслабоумных, но еще не сильно умных. Если человек мнит себя сильно умным, то он вновь обретает свою слабость ума. Человек от природы слаб умом. Силен умом не сам человек, он силен своим усилием быть человеком. Человек умен через силу, волю.
По своей природе же человек легкомысленное существо. Он легок на подъем, если находится в состоянии боддхи - состоянии пробуждения сознания от спячки тела. Легкость производна от слабости ума, который не держит человека его мерой. Вот эту легкость в уме и проявляют душевные люди, мечтатели. Легкомысленные люди – большие фантазеры. Игра воображения нарушает меру вещей, лишает его чувства реальности, чувства Я. Человек начинает мнить себя другим, не собой, а кем-то иным. Обилие воображения не от ума, но от духа. Когда в человек слишком много духа, он теряет себя, фантазирует, отрывается от земли, теряется в мире и в итоге оказывается в иллюзии, вымышленной реальности. В духах дух сдержат умом как телом духа, собственной мерой. В человеке дух не имеет меры. Он безумен, в лучшем случае безрассуден, интуитивен.
- Семен Семенович, не увлеклись ли вы умом? От большого ума у человека может закружиться голова и лишить его тоже чувства реальности, подменить собой Я всеобщее, - предупредил учителя другой учитель, коллега Семена Семеновича по кафедре, застрявший в дверях на пороге учебной аудитории.
- Ах, это ты, мой добрый гений. Прошу любить и жаловать, ребята, моего товарища и коллегу, Петра Петровича.
- Семен Семенович, ты сегодня в ударе, - констатировал Петр Петрович, усаживаясь на краешек скамьи у самого входа в аудиторию.
- Да, ты прав: удар был не слабый, - признался учитель и в заключении добавил, - Большое спасибо, ребята, за разговор по душам, Вы помогли мне прояснить многое в том, что наедине с самим собой выглядит иначе.
На этом беседа закончилась и все с сожалением и одновременно с облегчением вышли из аудитории и разошлись по своим делам. Пошел своей дорогой и Семен Семенович. Ему нужно было обдумать кое-что из того, что он сообщил публично, но уже наедине с самим собой, со своей душой.
Глава третья. Беседа с самим собой
Учителю нужно было позарез обдумать то, что он сказал в беседе со своими учениками. Для этого следовало как можно скорее оказаться дома, в его кабинете, где ему легко приходили мысли в голову. Особенно он нуждался в прояснении того, что сам слабо понимал: устройство собственного ума и как оно связано с устройством человеческой души.
Но он не удержался от своих мыслей еще по дороге домой. В ожидании автобуса на остановке он заснул от усталости и ему приснилась остановка, только другая, уже в центре города, где он стоял и ждал транспорт. Но транспорт никак не шел. На остановке стал скапливаться народ. И тут он увидел, как мимо остановки идет знакомая девушка. Не это была уже не девушка. Теперь она стала женщиной. Семен Семенович не был тогда, еще в молодости, влюблен в нее, но во сне она привлекла его внимание. Она заинтересовала его не столько тем, что была женщина, а он был мужчина. Хотя ему все же было интересно, его ли это женщина?
Ему показалось странным то, во что она была одета. На ней было платье еще из той, прошлой жизни. Но жизнь оставила и на платье, а не только на ней, свой многолетний след. Она прошла мимо него вся в раздумьях. Ему так показалось. И он отвернулся. Но тут же зачем-то обернулся и увидел, что она тоже обернулась и с надеждой посмотрела на него. Их разделяли люди на остановке. Но тут их встрече на глазах помешали люди, которые побежали к подъехавшему автобусу, увлекая его за собой. Он отошел в сторону. Но пока отвлекся, как это часто бывает во сне, потерял ее из виду и, как только схлынул народ, больше, как ни смотрел вокруг, не нашел ни на остановке, но возле нее.
Кем она была для него в жизни? Никем или только возможным проектом, которым он не воспользовался, чтобы довести его до ума, реализовать. Но во сне она стала для него всем, ключом-загадкой к тому, что стало предметом его влечения к смыслу того, что сегодня случилось сначала на занятии, а потом вновь стало происходить во время разговора с учениками в послеобеденное время. Но что это было, для него продолжало оставаться загадкой.
И тут он очнулся и пришел в себя. Но очарование сна, от которого у него было тепло на сердце как на солнце в погожий денек, не