Прощаясь с нами, старшая подруга, со смешком, посоветовала и девочке проделать то же самое и убедиться, что такое развлечение доставляет большое удовольствие.
Приняв еще одного или двух посетителей я направился в свой домик, но в спальне меня решительно остановила Глюмдальклич. Она закрыла дверь, подвернула платье, обнажив тело ниже груди, легла на постель и поставив меня себе на живот, обиженным голосом, потребовала исполнить какой-нибудь номер. Никакие отговорки не помогали и я ругая, про себя, любовницу, нехотя, исполнил просьбу нянюшки, стараясь при этом не затронуть ее целомудрия. И поскольку такой театр девочке действительно очень понравился мы, часто, укрывшись от посторонних глаз, устраивали подобные представления.
День был знойный. Поэтому добравшись до берега моря, мы с Глюмдальклич устроились в тени, под огромным раскидистым деревом, где нас, к тому же, обвевал морской ветерок вызывавший в теле приятную истому. Слуг я отпустил в деревню, в ближайшую корчму. Вокруг не было ни души. Отдохнув и немного подкрепившись едой нянюшка сняла с себя всю одежду и легла на спину, а я, также раздевшись, вскарабкался на нее и станцевал танец который помнил с детства и который девочка принимала на бис. А затем начал подпрыгивать, иногда делая сальто. Глюмдальклич прыжки так раззадорили, что она начала со смехом поддавать в такт телом, приговаривая – Выше! Выше! – и прыжки на самом деле становились все выше и выше. Чувствуя, что к добру это не приведет, я хотел остановить ее, но у меня от взлетов и падений перехватило дыхание.
И вот, после одного из таких прыжков, я приземлился прямо на влагалище, и, прорвав ногами девственную плеву, провалился в него по шею. Девочка вскрикнула от боли. На мгновения мы замерли не поняв, что произошло. Затем на лице Глюмдальклич появилось выражение ужаса. И было от чего! Из окровавленнной дыры, пробитой в ее теле, торчала забрызганная кровью голова драгоценного маленького воспитанника. Девочка растерявшись не знала что делать, и только после того как я упираясь руками и ногами выбрался наружу и присел рядом с отверстием чтобы перевести дух, она, увидев, что я невредим, от радости забыв о себе, кончиком платья начала осторожно стирать с меня кровь. Постепенно, убедившись, что ничего страшного с нами не случилось, нянюшка успокоилась.
Но на этом наши злоключения еще не закончились. Дорогу шедшую к морю прикрывал от нас ствол дерева, глухо шумел прибой и мы, к тому же занятые своими переживаниями, не обратили внимания на быстро приближавшееся вдоль дороги облако пыли и на топот копыт. А это ехал на лошади бывший хозяин. Он предстал перед нами, неожиданно, во весь свой рост. Сразу поняв суть дела отец ответил дочке звонкую оплеуху, а меня уже успевшего соскочить с ее тела попытался, в приступе злобы, раздавить ногой. К счастью мне удалось увернуться и я влетев в свой крепко сколоченный домик, захлопнув дверь и быстро задвинув засов, оказался в полной темноте, так как и окна были плотно закрыты ставнями. Тогда великан схватил домик рукой и швырнул его изо всех сил, стараясь забросить его как можно дальше в море.
Все это сопровождалось рычанием и ужасными проклятиями в мой адрес из которых я понял, что папаша подыскал дочери богатого жениха и приехал сообщить, что в скором времени состоится обучение. И что теперь из-за грязного и ничтожного извращенца, каковым являюсь я, он должен терпеть убыток.
Поясню читателю причину его ярости. Если в Бробдингреге выдают замуж невинную девушку то, независимо от других ее качеств, будущий супруг обязан заплатить родителям девушки большой выкуп. Если же невеста уже подпорчена тогда наоборот, ее родители должны дать жениху приданное. Жадный негодяй забыл какую выгоду он имел показывая меня за деньги зевакам и чуть не замучив при этом до смерти, и сколько золота получил от короля отдав меня Их Величествам. Если бы на месте любимой нянюшки оказалась другая девушка я был бы только рад тому, что произошло и что я нанес денежный ущерб бессердечному хозяину.
Совершив головокружительный полет домик плюхнулся в море, поднял фонтан брызг, погрузился в глубину и затем всплыл как поплавок. Вся мебель была привинчена к полу и стенам и я успев крепко ухватитьсч за ножки кровати остался невредимым, если не считать большого синяка, который оставило миниатюрное священное писание бробдингрегцев слетевшее со стола и сильно ударившее меня в бок, под ребро. Почувстовав, что домик спокойно плавает на поверхности я подполз к окну и открыв ставни посмотрел в сторону берега. С вершины волны поднявшей домик я увидел как великан с испуганным лицом бросился в воду и поплыл в моем направлении. До жадного на деньги подлеца дошло какая королевская кара его ожидает, если что-либо случится со мной – Крестником Наследника.
Пожалуй, несмотря на то, что меня уносили от берега отлив и быстрое течение, он все-таки догнал бы меня и моя дальнейшая судьба сложилась бы по иному. Но его опередил огромный морской орел. Приняв мой домик за нечто съедобное он схватил клювом кольцо и понес его в небо. Бывший хозяин попытался перехватить своей ручищей домик пролетавший над головой, но не дотянулся. И последнее за чем я наблюдал в Бробдингреге – так это за тем, как волна захлестнула его широко раскрытый рот и как от вкуса горько-соленой морской воды искривилась его глупая рожа. Через несколько мгновений я оказался в заоблачной выси и берег вместе с дорогой нянюшкой исчез для меня навсегда.
Несмотря на угрожавшую мне опасность, мои мысли были заняты няней и ее дальнейшей судьбой. Я не мог теперь ничем ей помочь и утешал себя тем, что будующее девочки будет определяться не случайно лишенной девственностью, а ее золотым сердечком. Что касается отца, то зная хорошо Его Величество, я был уверен, что он не отрубит голову негодяю – хотя так и следовало-бы поступить – а проявит к нему милосердие. В сознании всплыл дорогой сердцу образ Анны. Неужели я больше никогда ее не увижу! Никогда больше не смогу обнять свою возлюбленную и не почувствую на губах вкус ее прянного поцелуя! От отчаяния я готов был выпрыгнуть в море, но меня останавливал разум. Прыжок с такой высоты повлек бы неминуемую гибель. Наконец, я примирился с судьбой и стал бездумно разглядывать огромное голубое пространство, открывшееся передо мной, и проплывавшие мимо белые облака, похожие на большие фантастические башни.
Солнце уже заходило за горизонт, когда вдали показался остров где орел гнездовал. Птица устала. Она опускалась все ниже и ниже и мы летели почти задевая верхушки волн. Внезапно, со стороны острова появился другой орел и попытался отнять добычу. Нодо мной послышался яростный клекот и завязалась птичья драка. Посыпались перья. Орлы взмыли вверх, а домик выпущенный из клюва упал в воду. В это время начало быстро смеркаться и вскоре, наступившая темнота, скрыла от меня и птиц и остров.
Я наглухо задраил окна ставнями, на случай если ночью поднимется волна и домик начнет захлестывать водой, прилег на койку и забылся тревожным сном. Несколько раз я просыпался, приоткрывал одно из окон, прислушивался и всматривался в темноту. Звезды ярко мерцали не предвещая бурю, не слышно было и шума прибоя. И поскольку домику не грозила опасность разбиться о прибрежные рифы или скалы я снова ложился спать. Так, без происшествий, прошла эта ночь.
С восходом солнца я открыл все окна и осмотрел горизонт, а затем, чтобы не бегать от окна к окну, выбрался на крышу. К сожалению, не было видно никаких признаков суши, но зато в кольце торчало крепко застрявшее там огромное орлиное перо. Сообразив, что это перо можно использовать как парус я долго возился с ним, а когда снова взглянул на горизонт то увидел белое пятнышко. Мне моряку сразу стало ясно, что это могло значить. Сердце забилось от радости. Это могли быть только паруса корабля. От волнения я не мог устоять на месте, начал ходить, поскользнулся и чуть было не упал в воду. Через некоторое время пятно настолько увеличилось, что можно было определить курс корабля. Повернув перо так чтобы домик двигался наперез судну и закрепив его в этом положении я стал на колени, закрыл глаза и начал во весь голос молиться, обращаясь за помощью к богам.
Боги услышали мои молитвы, сжалились надо мной и вскоре корабль приблизился настолько, что меня заметили. Он изменил курс и направился в мою сторону. Вся команда высыпав на палубу столпилась у борта разглядывая с любопытством меня, мое жилище и орлиное перо.
Вежливо поклонившись, я на бробдингрегском языке обратился к матросам с просьбой, чтобы кто-нибудь из них взявшись за кольцо поднял бы мой домик на корабль. Но увидев, что меня не поняли и разобрав по долетавшим обрывкам фраз, что моряки переговариваются на моем родном английском языке, я, несколько мгновений с трудом вспоминая слова, повторил ту же просьбу на английском. В ответ раздался дружный смех. С судна сбросили трап и когда я оказался на палубе на меня посыпался град вопросов. Поняв, однако, по возгласам, что мне не верят и считают помешавшимся от пережитых невзгод я перестал отвечать и сославшись на усталость попросил отдыха.
Капитан был настолько любезен, что отвел меня к себе в каюту. Но вскоре, когда моряки стали вносить и укладывать вещи взятые из домика по приказу капитана я не выдержал, снова вышел на палубу и стал руководить действиями мотросов разбиравших домик. Было бы досадно, если бы они по незнанию утопили бы что-нибудь ценное. Я чувствовал как меняется отношение ко мне со стороны команды. Ведь вначале все считали кольцо и каркас бронзовыми, а теперь убедились, что они сделаны из чистого золота. И совсем уж ясно их мнение отразилось на их лицах, когда и золотой балласт был поднят на судно и аккуратно уложен в трюм. Теперь они были уверены, что я нормален и побывал в стране где много золота, а великаны это просто выдумка, чтобы отпугнуть от этих мест искателей сокровищ. Разборка домика заняла много времени но то, что оказалось на судне стоило этого. С грустью, разглядывая останки строения, я еще раз попрощался с Бробдингрегом.
Вечером, после ужина в обществе капитана, его помощника и офицеров, выпив крепкого рому, закурив трубку набитую отменным табаком и поудобнее устроившись в кресле я начал повесть о своих приключениях в стране великанов, но понимая, что слушатели придерживаются того же взгляда, что и остальная команда решил подкрепить сказанное вещественными доказательствами. В ящиках моего комода хранилась богатая коллекция сувениров из Бробдингрега – мои ордена, золотые монеты весом в несколько килограмм и тому подобное. С большим удовольствием и восхищением рассматривался миниатюрный золотой медальон, размером в мою ладонь, окантованный мелкими бриллиантами – подарок Анны в день моего рождения. Но увы, цели я так и не добился. Общее мнение для бробдингрегцев было неутешительным. Вот, что заявил в заключение капитан Томас Вилкокс, очень порядочный человек с которым в дальнейшем меня связывала крепкая дружба.
- Экспонаты совершенно ничего не говорят о росте их создателей. И наши мастера могут без особого труда сделать то же самое и даже большего
