Величество вело себя поспокойнее, я решался отпустить ее бедро и руками раздвигал стенки влагалища, чтобы хоть немного увеличить ширину прохода. А после того как наследник поднялся достаточно высоко, начал осторожно подтягивать и подталкивать Его Высочество, помогая выбраться на свет божий. Наконец роды благополучно закончились и повитуха перерезала пуповину, а я похлопав новорожденного мальчика по спинке и оставив его на попечение женщин, поздравил королеву и довольный от чувства исполненного долга отправился поздравить короля, отдохнуть и переодеться.
Я и не подозревал к каким последствиям для меня приведет мой благородный поступок. В Бробдингреге существует обычай, согласно которому мужчина первым коснувшийся новорожденного становится его крестником. Таким образом, я оказался Крестником Наследника – то есть получил титул, один из высших в королевстве – и должен был дать наследнику имя. Слыша от Их Величеств, что они хотели бы назвать ребенка, если родится мальчик, в честь деда, короля Иякова 1, я сделав им приятное назвал наследника Ияков. Одновременно я становился Рыцарем и кавалером ордена Священного Меча, а в скором времени ожидал герцогство или графство. Правда, как и всегда и везде нашлись завистники доказывающие, что я неполноценный мужчина. Но ответ короля на эту клевету был воистину соломоновым. Он предложил злопыхателям оставить на ночь, наедине со мной, жену или дочь, а утром узнать их мнение о моих мужских достоинствах и этим прекратил все споры.
Глава двадцать четвертая. Придворный живописец.
Теперь я стал богатым и влиятельным и мог по настоящему путешествуя утолить свою любознательность. Правда, бробдингрегские средства передвижения были для меня, из-за большого размера, не совсем удобными. Но как говорится – нет худа без добра. Еще тогда, когда хозяин собирался в поездку, он сколотил небольшой домик, в котором меня можно было бы держать без риска потерять в дороге. Сверху его закрывали крышкой с вделанным в нее железным кольцом и отверстием для вентиляции. По моей просьбе в стенках просверлили еще некоторое подобие окон, а мой ангел-хранитель Глюмдальклич позаботившись о моей безопасности обила пол и стенки толстым слоем войлока. Конечно, он уже не соответствовал моему высокому положению, но в то же время я не мог не оценить его удобств.
Поэтому я заказал королевскому столяру домик, из одной комнаты с необходимой мебелью, и лично сам составил его проект. Не буду утомлять читателей вдаваясь в детали. Расскажу лишь об одной его замечательной особенности. Когда я наблюдал как мастер умело и плотно подгоняет доски, мне в голову пришла удачная мысль сделать домик водонепроницаемым, как корабль. Ведь во время поездок он мог случайно упасть в водоем. Кроме того, как известно, судно для устойчивости загружают баластом и я дал поручение прикрепить к полу домика тяжелую металлическую пластину.
По велению короля, который с интересом ознакомился с моим планом, баласт сделали из чистого золота. Это был вмонтированный в пол небольшой, даже по нашим понятиям, диск, диаметром около полуметра и толщиной немного больше десяти сантиметров, и весивший, как легко подсчитать, почти полтонны. Таким образом – если учесть и вес золотого кольца в крышке, и вес золотых полос и уголков прибитых для прочности – домик содержал в своей конструкции более полутонны чистого золота. Конечно, это утяжеляло домик, но все же его мог поднять и перенести даже ребенок, не говоря уже о взрослых. Домик пришелся мне настолько по душе, что я пользовался им не только во время поездок, но и когда хотел просто уединившись отдохнуть или поработать.
С моим возвышением в королевстве связано и появление у меня нового увлечения – увлечения живписью. Умению сделать точные зарисовки я научился еще в детстве и затем развил этот навык за годы учебы и путешествий. Но это было умение натуралиста, не более. На этот раз меня потянуло к настоящей художественной живописи, к живописи маслом. Некоторые придворные восхищались точностью и оригинальностью моих бробдингрегских рисунков. И я уверен, что это не было лестью. Никто из художников в королевстве не мог видеть свою модель, так как видел ее я. Это в основном и подогрело мое тщеславие и интерес. В замке который подарил мне король, одну из комнат, наиболее освещенную, я приспособил под студию и упражнялся в ней, став как-бы придворным живописцем. Одновременно я брал уроки у двух известных художников – у маститого портретиста Антилоха и изящнейшего миниатюриста Пантелеймона. В скором времени, в высшем свете, стало модным позировать мне и получить созданный мной портрет. При этом, некоторые дамы, считая свои тела прекрасными и достойными кисти художника, позировали мне совершенно голые и у меня не было проблем с обнаженными натурами.
Глава двадцать пятая. Графиня Анна.
С каждым человеком бывает такое, что ему кажется как будто-бы событие происшедшее очень давно случилось совсем недавно. Когда я вспоминаю свою жизнь в Бробдингреге, два эпизода – знакомство и прощание с графиней Анной – предстают передо мной так живо и ярко, как если-бы они случились вчера, а не много-много лет назад.
Несколько дней подряд шел проливной дождь. Капли дождя, падая, стучали по стеклам, по стенам и крыше старого замка, по листьям росших в парке бробдингрегских платанов и по множеству луж. И эти звуки сливались в глухой, то усиливающийся, то ослабевающий шум проникавший в сухую и уютную студию. Я сидел на груди у лежавшей на подушках молоденькой фрейлины и делал углем на листе картона наброски ее миловидного личика. Фрейлина считала, что у нее очень красивые глаза и нос. Время от времени мы перебрасывались последними светскими сплетнями и рассуждали о живописи.
Я так увлекся рисованием, что незаметил как в комнату вошла женщина.
- Моя подруга, графиня ...
Она назвала имя, но я не буду приводить его по бробдингрегски. Ему соответствует наше имя Анна, привычное мне с детства, и я всегда называл графиню так, и Анной она останется для меня до конца жизни.
- Анна горит желанием познакомиться с гениальным художником.
Кстати, у нее самая красивая грудь во всем королевстве.
И фрейлина лукаво подмигнула.
- Не гениальный сударыня, а лишь только оригинальный.
Скромно поправил я фрейлину, и встав на левое колено поцеловал Анне руку.
- Счастлив видеть Вас графиня. Всегда к Вашим услугам. Если Вам угодно позировать, то приглашаю Ваше Сиятельство в студию завтра, в это же время.
Затем холодно, чтобы скрыть вспыхнувшее во мне чувство, поклонился графине и продолжал рисовать уже без всякого интереса. Я больше не поворачивался к Анне, но все время ощущал пристальный взгляд ее карих глаз, разжигавший зародившуюся во мне любовь, как сильный ветер раздувает пламя. Женщины, вскоре, попрощавшись ушли оставив меня одного.
С нетерпением я ожидал наступления следующего дня. С утра тучи рассеялись и ярко засветило солнце. Анна приехала точно в назначенный час. Она впорхнула в студию прекрасной полевой бабочкой, принеся с собой запах душистых трав и цветов, и подала для поцелуя нежную очаровательную ручку. По моей просьбе Анна устроилась на подушках и расстегнув платье обнажила до пояса свое белоснежное тело. Действительно, грудь у нее была восхитительной! Ее невозможно описать словами, а рисунки сохранившиеся в альбоме дают лишь весьма слабое представление о ее великолепии.
Я поднялся по лесенке на тело графини и некоторое время ходил по ее животу, пока не нашел, чуть пониже пупка подходящее место, откуда открывался живописный вид на грудь и лицо. Затем устроился в складках ее одежды и начал молча рисовать. Анна рассеянно смотрела в сторону и лишь изредка бросала на меня взгляды в которых угадывалось настороженное ожидание чего-то большого. Меня все сильнее и сильнее дурманил аромат исходивший от ее тела и волновала вздымающаяся при дыхании грудь. Наконец я не выдержал и отбросив картон и уголек решительно подошел к ее груди и поцеловал в сосок. Анна вздрогнула. Глаза ее широко раскрылись. Не обнаружив в действиях Анны признаков протеста, я вернулся к пупку; подтянул платье графини так, что обнажилось лоно; сделал несколько шагов вниз; покрыл поцелуями бедра, манящие нежной тончайшей бархатистой кожей и лег на влагалище, уткнув лицо в подушку из пахнущих женщиной лобковых волос.
Анна лежала не двигаясь и только по стонам и по напряжению возникавшему в ее теле я знал, что она не безразлична к движениям моего пениса. Иногда, отвечая на зовущие взгляды и уже понимая желания Анны без слов я вскакивал, стремглав бежал вверх, целовал ее в губы или в грудь и также быстро возвращался назад.
Как-то раз, решив позабавить Их Величества музыкальной пьесой, я заказал большую скамейку, которую поставили перед шпинетом и взобравшись на нее, в поте лица, носился по ней ударяя небольшими, обтянутыми кожей дубинками, по нужным клавишам.То, что я проделывал с графиней было игрой на клавишах любви. И эту игру, доставляющую нам огромное, ни с чем не сравнимое наслаждение я готов был повторять вновь и вновь.
Наше медовое счастье продолжалось три месяца. Часто Анна оставалась в моей студии. И тогда, предупредив нянюшку, чтобы она не волновалась, я проводил ночь с любимой устраиваясь на ее груди и засыпал погрузившись, в пахнущие мятой, пушистые волосы, которые она распускала и специально для меня ложила себе на грудь.
Хотя во время наших встреч Анна много рассказывала о себе, для меня она так и осталась загадочной, непонятой до конца женщиной. Графиня рано вышла замуж, и не столько по любви, сколько по настоянию родителей. У нее родился сын. Муж, заядлый охотник, упав с лошади свернул себе шею. У молодой, красивой и богатой вдовы была масса поклонников предлагавших ей руку и сердце, но она всем отказывала, желая в семейной жизни большего чем благополучие. Меня Анна полюбила с первого взгляда, задолго до посещения студии. Как она много раз клялась, эта любовь останется с ней навсегда. И я ей верю!
Король с королевой отправились в поездку по стране, взяв с собой и графиню. Я очень хотел их сопровождать, но немножко приболел и по настоянию нянюшки остался в замке. Через четыре дня, вчером, няня рассказывая новости из дворцовой жизни, как-бы невзначай, проронила, что к моей распрекрасной графине сватается герцог и что вроде бы Анна не против. И хотя я не поверил считая это сплетней, но решил поговорить с Анной о наших отношениях серьезно.
На следующий день я услышал шум подъезжающей кареты и выглянув в окно увидел Анну. Я выбежал в коридор, полетев как на крыльях, спеша на встречу со своей возлюбленной. Уже прошла целая вечность после нашей последней встречи! И неожиданно столкнулся с огромным черным догом, поднявшим заднюю лапу и старательно поливавшим стену. В королевстве такая встреча считается плохой приметой и прохожий отплевываясь поворачивается и идет в обратную сторону. Но мне было не до примет. Меня не остановил бы и десяток подобных мочащихся псов. Я только ускорил шаг и обежал лужу, стараясь не замочить ног.
Я вбежал в полуоткрытую дверь и увидел, что моя Анна уже в студии. Она
