была прекрасна как всегда. Полуобнаженные плечи и грудь превосходили невинной белизной свежевыпавший снег. В шелковистых волосах алела махровая роза. Глаза излучали любовь и радость встречи.
Я упал перед возлюбленной на колени и стал целовать ее ноги. Анна нежно взяла меня рукой и подняла к лицу. Наши губы слились в поцелуе длившемся бесконечность. Нас охватило непреодолимое желание и после того как Анна раздвинула ноги и приподняла платье, мы отдались ему прямо в кресле.
Утолив страсть и немного успокоившись Анна заметила, что дверь оставалась открытой и залившись от смущения краской, отчего стала еще милей и желанней, посадила меня на подлокотник, а сама бросилась ее закрывать. После этого, мы раздевшись легли и нашим ласкам, поцелуям и объятиям не было конца.
Когда я начал разговор о нашей свадьбе Анна мягко меня остановила.
- Не надо об этом сейчас. Через два дня вернется двор, тогда мы все и решим. Что касается герцога, то это сплетня не имеющая под собой никаких оснований. Ни о замужестве, ни тем более о любви не может быть и речи. Она любит и будет любить только меня.
Говоря это Анна, предчувствуя сердцем скорую разлуку, расстроилась и из ее глаз покатились слезы.
Чтобы успокоить и рассмешить графиню я решил показать ей шутку, которую придумали две сестры баронессы, многократно посещавшие студию и любившие позировать перед мольбертом обнаженными, во всех мыслимых позах. Я подошел к влагалищу, встал над ним на колени – в позу паломника на святой земле – и стал гладить ладонями и целовать вход, пока на нем не появились капли прозрачной влаги. После этого я поставил ноги на отверстие и сразу же провалился по пояс в прохладную обволакивающую слизь. Я хотел уже было начать махать руками и кричать призывая на помощь – в этом и заключалась основная соль шутки и именно это и вызывало у сестер особенно громкий смех – как вдруг влагалище широко раскрылось и я быстро заскользил вниз. Я падал долго. Но не достиг дна, так как вмешалась какая-то неведомая сила, которая вытолкнула меня из влагалища наружу, а затем втолкнула туда вновь. Это движение, внутрь-наружу, повторялось много раз. Казалось, что я стал пенисом огромного невидимого тела, которое раскачиваясь увлекало за собой и меня. Я потерял всякое представление о времени. И вот я почувствовал и увидел то, чего не чувствовал и не видел больше никогда в жизни, ни до, ни после. Я ощутил оргазм во всем своем теле, от пяток до макушки головы. Из всех моих пор хлынула горячая сперма, которая падала на стенки влагалища, орошала их и бесшумным потоком стекала внутрь. Одновременно послышался громкий как крик стон Анны.
-Ооо! Боже!
Все клеточки ее тела сладостно затрепетали и из них заструился призрачный розовый свет. И в этом свете я увидел как в глубине настежь раскрылись золотые, усеянные драгоценными камнями ворота и оттуда выбежали таинственные жрицы любви, очертания которых размазывались из-за стремительности и резкости их движений, и которые превратившись в широко раскрытые рты, замерли, жадно поглощая мужское начало.
Свет померк и наступила тьма – мы кончили, - и после того как я выбрался наружу, обмылись и легли спать. Я, как всегда, лежа у графини на груди погрузился в мятный сон.
Утром первой проснулась Анна. Она разбудила меня и мы долго обнимались и целовались. Наконец, ласково прошептав мне на ухо
- Я очень хочу от тебя ребенка
Анна отдалась мне в последний раз, крепко обняла на прощание и одевшись ушла. Вскоре шум кареты затих вдали и я встав, вытер гололву мокрую от слез графини, оделся и прицепив к камзолу шпагу медленно пошел по коридору в спальню. Пройдя на цыпочках мимо кровати со спящей Глюмдальклич я поднялся по лестнице на стол, бросил взгляд сквозь окно на то место где совсем недавно стояла карета с возлюбленной и войдя к себе в домик, не раздеваясь, улегся в постель.
В моей голове созрел план. Через два дня, как только приедет двор, я пойду во дворец и упаду в ноги Их Величествам, открою сердечную тайну, попрошу какое-нибудь герцогство или графство и их благословения на брак с графиней Анной. Я был уверен, что они не откажут Крестнику Наследника. Но, увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Они рассыпались на тысячу осколков, как вдребезги разбитая хрустальная ваза.
Проснувшаяся Глюмдальклич, заглянув в домик и увидев меня измученным, поругала нехорошую графиню и твердо заявила, что мне надо съездить к морю, отдохнуть там и развеяться. До приезда Анны оставалось два дня и я не стал спорить.
Глава двадцать шестая. Последняя и самая большая. Как я лишил свою нянюшку Глюмдальклич девственности и к чему это привело.
Однажды, еще до знакомства чером, няня рассказывая новости из дворцовой жизни, как-бы невзначай, проронила, что к моей распрекрасной графине сватается герцог и что вроде бы Анна не против. И хотя я не поверил считая это сплетней, но решил поговорить с Анной о наших отношениях серьезно.
На следующий день я услышал шум подъезжающей кареты и выглянув в окно увидел Анну. Я выбежал в коридор, полетев как на крыльях, спеша на встречу со своей возлюбленной. Уже прошла целая вечность после нашей последней встречи! И неожиданно столкнулся с огромным черным догом, поднявшим заднюю лапу и старательно поливавшим стену. В королевстве такая встреча считается плохой приметой и прохожий отплевываясь поворачивается и идет в обратную сторону. Но мне было не до примет. Меня не остановил бы и десяток подобных мочащихся псов. Я только ускорил шаг и обежал лужу, стараясь не замочить ног.
Я вбежал в полуоткрытую дверь и увидел, что моя Анна уже в студии. Она была прекрасна как всегда. Полуобнаженные плечи и грудь превосходили невинной белизной свежевыпавший снег. В шелковистых волосах алела махровая роза. Глаза излучали любовь и радость встречи.
Я упал перед возлюбленной на колени и стал целовать ее ноги. Анна нежно взяла меня рукой и подняла к лицу. Наши губы слились в поцелуе длившемся бесконечность. Нас охватило непреодолимое желание и после того как Анна раздвинула ноги и приподняла платье, мы отдались ему прямо в кресле.
Утолив страсть и немного успокоившись Анна заметила, что дверь оставалась открытой и залившись от смущения краской, отчего стала еще милей и желанней, посадила меня на подлокотник, а сама бросилась ее закрывать. После этого, мы раздевшись легли и нашим ласкам, поцелуям и объятиям не было конца.
Когда я начал разговор о нашей свадьбе Анна мягко меня остановила.
- Не надо об этом сейчас. Через два дня вернется двор, тогда мы все и решим. Что касается герцога, то это сплетня не имеющая под собой никаких оснований. Ни о замужестве, ни тем более о любви не может быть и речи. Она любит и будет любить только меня.
Говоря это Анна, предчувствуя сердцем скорую разлуку, расстроилась и из ее глаз покатились слезы.
Чтобы успокоить и рассмешить графиню я решил показать ей шутку, которую придумали две сестры баронессы, многократно посещавшие студию и любившие позировать перед мольбертом обнаженными, во всех мыслимых позах. Я подошел к влагалищу, встал над ним на колени – в позу паломника на святой земле – и стал гладить ладонями и целовать вход, пока на нем не появились капли прозрачной влаги. После этого я поставил ноги на отверстие и сразу же провалился по пояс в прохладную обволакивающую слизь. Я хотел уже было начать махать руками и кричать призывая на помощь – в этом и заключалась основная соль шутки и именно это и вызывало у сестер особенно громкий смех – как вдруг влагалище широко раскрылось и я быстро заскользил вниз. Я падал долго. Но не достиг дна, так как вмешалась какая-то неведомая сила, которая вытолкнула меня из влагалища наружу, а затем втолкнула туда вновь. Это движение, внутрь-наружу, повторялось много раз. Казалось, что я стал пенисом огромного невидимого тела, которое раскачиваясь увлекало за собой и меня. Я потерял всякое представление о времени. И вот я почувствовал и увидел то, чего не чувствовал и не видел больше никогда в жизни, ни до, ни после. Я ощутил оргазм во всем своем теле, от пяток до макушки головы. Из всех моих пор хлынула горячая сперма, которая падала на стенки влагалища, орошала их и бесшумным потоком стекала внутрь. Одновременно послышался громкий как крик стон Анны.
-Ооо! Боже!
Все клеточки ее тела сладостно затрепетали и из них заструился призрачный розовый свет. И в этом свете я увидел как в глубине настежь раскрылись золотые, усеянные драгоценными камнями ворота и оттуда выбежали таинственные жрицы любви, очертания которых размазывались из-за стремительности и резкости их движений, и которые превратившись в широко раскрытые рты, замерли, жадно поглощая мужское начало.
Свет померк и наступила тьма – мы кончили, - и после того как я выбрался наружу, обмылись и легли спать. Я, как всегда, лежа у графини на груди погрузился в мятный сон.
Утром первой проснулась Анна. Она разбудила меня и мы долго обнимались и целовались. Наконец, ласково прошептав мне на ухо
- Я очень хочу от тебя ребенка
Анна отдалась мне в последний раз, крепко обняла на прощание и одевшись ушла. Вскоре шум кареты затих вдали и я встав, вытер гололву мокрую от слез графини, оделся и прицепив к камзолу шпагу медленно пошел по коридору в спальню. Пройдя на цыпочках мимо кровати со спящей Глюмдальклич я поднялся по лестнице на стол, бросил взгляд сквозь окно на то место где совсем недавно стояла карета с возлюбленной и войдя к себе в домик, не раздеваясь, улегся в постель.
В моей голове созрел план. Через два дня, как только приедет двор, я пойду во дворец и упаду в ноги Их Величествам, открою сердечную тайну, попрошу какое-нибудь герцогство или графство и их благословения на брак с графиней Анной. Я был уверен, что они не откажут Крестнику Наследника. Но, увы, моим мечтам не суждено было сбыться. Они рассыпались на тысячу осколков, как вдребезги разбитая хрустальная ваза.
Проснувшаяся Глюмдальклич, заглянув в домик и увидев меня измученным, поругала нехорошую графиню и твердо заявила, что мне надо съездить к морю, отдохнуть там и развеяться. До приезда Анны оставалось два дня и я не стал спорить.
Глава двадцать шестая. Последняя и самая большая. Как я лишил свою нянюшку Глюмдальклич девственности и к чему это привело.
Однажды, еще до знакомства с Анной, я работал в студии. Мне позировала дочь одного влиятельного придворного. Женщина молодая, красивая и незамужняя. Работать в этот день не очень хотелось, а вскоре устала позировать и дама. И так как она уже некоторое время была моей любовницей, мы сразу поняли друг друга, живо разделись и занялись любовью. А затем, утомившись от бурного соития, расслабились и остались лежать в тех же позах в каких кончили – партнерша на спине, на ковре, а я на ее влагалище. Из этого состояния нас вывел скрип открывающейся двери и повернув головы мы увидели Глюмдальклич стоявшую с широко раскрытыми от удивления глазами. Нам пришлось встать, и поспешно одеваясь моя знакомая вышла из неудобного положения рассказав девочке как будто-бы жара и долгая работа утомили нас и я был любезен предложив исполнить шуточный танец – у нее на животе, чтобы было забавнее – и что она мне очень признательна.
