Благословенный. Глава 7.

собой и почти счастлива, окрыленная появившейся надеждой. Сколько мучительных дней и ночей она отсчитывала минуты до смерти, и вот узнает, что ее можно избежать. Кэрол хотелось плакать от радости. Так может чувствовать себя только человек, приговоренный к смерти, который получил возможность избежать казни. Да, она умрет, но не сейчас, не как казненная преступница, а через много-много лет старой женщиной, увидевшей, как выросли ее дети, и, возможно, внуки. Она, проклятая, гонимая, спрячется, согреется в лучах света благословенного и обретет покой. Этого человека защищали неведомые силы, которые смогут защитить и ее, если она будет рядом. И она будет, чего бы ей это не стоило. Даже если ей придется взять Тима в плен, спрятать в подвале и удерживать силой. Она посадит его на цепь, чтобы удержать, если это спасет ей жизнь. Но это, конечно, в крайнем случае, и Кэрол надеялась, что найдет другой способ держать подле себя это чудо, способное сохранить ей жизнь.

За ужином она была веселой, удивляя всех столь резкой переменой, произошедшей в ней. Глаза ее, давно угасшие, блестели. Казалось, в ней вдруг проснулась жизнь и само желание жить. Она поняла, что хочет жить, какой бы не была ее жизнь, даже если никогда она не будет счастлива, не научится снова искренне смеяться и веселиться, никогда не воссоединится снова с Джеком и до последнего вздоха будет страдать от тоски и любви к нему. Пусть. Даже страдания - это жизнь. А она хотела жить, так хотела, как никогда, безумно испугавшись скорой смерти.

Вскоре она почувствовала, что обстановка начинает разряжаться. Ее приветливость, мягкость и очарование заставили мужчин разомлеть. Даже Тим растаял, от души наевшись и выпив добрую порцию шампанского, от которого сначала категорично отказывался. Но Исса его переупрямил и заставил выпить, объяснив Кэрол, почему Тим отказывается. После ранения в голову спиртное ему противопоказано, потому что Тим тогда терял координацию, которая подводила его и в трезвом виде, не говоря уже об ином состоянии. Пообещав другу, что как только он начнет терять контроль над собой, он, Исса, заботливо уложит его в постель, черноглазый плут вручил Тиму бокал. Успокоившись и полностью доверяя другу, Тим расслабился и с удовольствием попивал шампанское. Кэрол, наблюдая за ним, думала о том, что раньше никогда не замечала в нем признаки этого недуга, проблем с координацией. Или при ней с ним такого не случалось, или он научился это скрывать. Но сегодня, похоже, ей предстояло это увидеть, если учесть то, что Тим больше не отказывался, когда Исса наполнял его бокал. Но пока с Тимом было все в порядке, он улыбался, смеялся, отбросив, наконец, свой угрюмый неприветливый вид. И впервые Кэрол почувствовала себя уютно и легко в их компании. Даже более того, сейчас ей было хорошо, как давно уже не было. Чувство одиночества вдруг оставило ее. Может, это ударило в голову шампанское, может, она сама себя убедила в том, что не одинока, смотря на этих двух чужих мужчин в ее доме, а может, чувствуя их одиночество, зная, что они, как и она, одни в этом мире, впустила их в свои мир, в свою семью, и, разделив с ними праздник, разделила одиночество. Им тоже было хорошо здесь, она видела. И в этот вечер совсем забыла, что они собой представляют и что было совсем недавно, как они ворвались в ее жизнь и в ее дом. Забыла о своем страхе перед ними.

И только Патрик был недоволен. Хмуро смотрел он на развеселившуюся мать и двух молодых мужчин рядом с ней, пожирающих ее горящими взглядами. Гадал, зачем она нарядилась, кому хотела понравиться. Ясно кому - Иссе. Патрик был в этом уверен, не воспринимая Тима, как мужчину, который может понравиться матери. Ведь она была такой красавицей. А красавицы никогда не интересуются парнями, у которых есть недостатки во внешности, а тем более такие, как у бедного Тима. Поэтому мальчик видел угрозу в Иссе, не спускал с него глаз, полный решимости не подпустить его к матери. Но ничего такого, в чем можно было упрекнуть ее и за что - придраться к нему, он пока не замечал. Они разговаривали, шутили, смеялись - и больше ничего. Патрик верил матери и не ждал от нее притворства, знал, что она любит отца, но уже понимал, что она молодая красивая женщина, а Исса хитрый прожженный парень, вполне способный задурить голову. И Патрик не мог не заметить, что мать стала относиться к нему иначе, теплее, мягче. Исса сумел ей все-таки понравиться, и это после всего-то! Все это заставляло Патрика находиться в напряжении, он злился, безумно ревнуя мать. И вместе с тем, Исса тоже ему нравился, не смотря ни на что! И Тим нравился. Они были безумно интересны мальчику. Ведь они были настоящими бродягами, солдатами, их жизнь была полна приключений, опасностей и испытаний. Они вызывали в мальчике восхищение, и хоть он этого не показывал, в душе он восторгался этими двумя. Они столькому могли научить, тому, что было ему интересно, чему не научит никто другой, даже отец. Даже мастерство карманников, о котором помалкивал Тим и без смущения демонстрировал Исса, приводило Патрика в восторг. Он не знал, зачем, но мечтал, чтобы они научили его даже этому - чистить карманы. Жадный до знаний, он готов был учиться всему, впитать губкой все, что было возможно, считая, что в жизни пригодится все. Патрик знал, что Тим тоже довольно успешно занимался воровством в свое время, Исса рассказал, что сам его научил этому, но с просьбами поделиться мастерством приставал к Иссе, потому что Тим как вроде стыдился и стеснялся своих воровских навыков, сердясь на Иссу за то, что тот все разболтал. Исса от нечего делать показал мальчику несколько приемчиков, напрасно надеясь, что на этом тот от него отстанет. Патрик не хотел портить отношения с Иссой, считая его для себя весьма полезным, поэтому пока сдерживал свое недовольство тем, что тот крутится возле матери.

И в этот вечер не вмешивался в общение взрослых, хоть и наблюдал за каждым их движением и взглядом, надеясь, что ссориться из-за мамы с Иссой все-таки не придется.

После ужина все вышли на улицу. Близнецы, укутанные одеялами, дремали в двухместной коляске, а Патрик и Исса обстреливали друг друга снежками, потом вдруг набросились на Кэрол и Тима, не принимающих участие в их игре. Подставив под обрушившиеся на него снежки широкую спину, Тим отвернулся и осторожно наклонился, чтобы зачерпнуть снега, пытаясь не потревожить рану. Скатав снег, он развернулся и с улыбкой запустил пару снежков в Иссу и Патрика.

- Эй, приятель, не размахивай руками, не забывай, что у тебя дырка в легких! - весело крикнул ему Исса и, схватив Патрика, целящегося в Тима, за шиворот, сунул снежок ему за воротник. Вскрикнув от ярости, мальчишка набросился на него. Исса позволил столкнуть себя в сугроб, и завозился в снегу с мальчишкой в игривой борьбе.

Кэрол, отряхивая с пальто снег после обстрела снежками, улыбнулась Тиму и кивнула в сторону Иссы.

- Он такой странный. Такой разный, что ли. То один, то другой. То злой и агрессивный, то веселый и приветливый. Какой же он на самом деле?

Тим пожал плечами и тихо ответил:

- Как сказать? Он не злой. От природы он веселый, а жизнь, наверное, сделала его жестоким. Он не разный, он всегда один и тот же, просто ты его плохо знаешь.

- А правда, что он убивал женщин?

Лицо Тима резко ожесточилось. Он поднял голову, отвернувшись от Кэрол.

- На войне бывали ситуации, когда… приходилось.

- Что же это за ситуации такие? - Кэрол не могла скрыть негодования и недоверия.

Он промолчал. Кэрол пожалела, что задала такой вопрос. Повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь возгласами копошащихся в снегу Иссы и Патрика. Кэрол поняла, что ей никогда не следует задавать подобные вопросы Тиму, ни о нем, ни об Иссе. Последний ответил бы на любой вопрос, нагло, не моргнув глазом, шокируя дерзостью и откровенностью. Тим был другим. Он не подпускал к себе, не терпел попыток вторгнуться в его жизнь, особенно в тайные и темные ее стороны. И Кэрол была уверена, что если спросит его о том, как он стал наемным убийцей, или вообще даже просто упомянет об этом, то никогда его больше не увидит.

Протянув руку, она взяла его кисть и нежно сжала, но он тут же вырвался, как будто она его обожгла.

Опустив взгляд, он удивленно посмотрел на нее. Кэрол ласково улыбнулась и снова взяла его за руку, крепко, настойчиво сжав пальцами, давая понять, что больше не отпустит. Он напрягся, и она была уверена, что он снова вырвется, но он вдруг смутился и отвернулся, чтобы скрыть от нее порозовевшие щеки. Приподняв его руку, Кэрол заставила ее согнуться, и, продолжая держать его кисть, другую ладонь положила на его предплечье, ненавязчиво прильнув ему под бок. Поежилась, делая вид, что замерзла, и, умиротворенно вздохнув, склонила голову, прижавшись к мускулистой руке, и стала наблюдать за Патриком и Иссой. Тим напряженно замер, но не отстранил ее. «Не бойся, не укушу» - так и подмывало сказать Кэрол. Вскоре она почувствовала, что он расслабился. И вдруг обнял ее за плечи. Удивленно подняв голову, Кэрол встретила его улыбающийся взгляд. Не совсем трезвый взгляд.

- С возвращением, Тимми, - прошептала с улыбкой она. - Мой Тимми. Ты вернулся ко мне… ведь так?

- Кэрол, - дрожащим голосом отозвался он. - Я помнил о тебе… все эти годы.

- Я знаю, Тимми. Я тоже. И я рада, что мы снова вместе. Ведь ты не оставишь меня… снова?

Улыбка исчезла из его глаз, ее сменила горечь.

- Если тебе понадобится помощь, можешь на меня рассчитывать, - уклонился он.

- Спасибо. Значит ли это, что ты не исчезнешь без следа… снова? - Кэрол внимательно смотрела ему в лицо. Он поднял голову, посмотрев в сторону. И не ответил.

- Ты один у меня остался, - шепнула Кэрол, не сдаваясь. - Здесь, в этой жизни, я осталась одна. Она пустая, потому что все и всех я оставила в той, другой жизни… жизни Кэрол, которой больше нет. Только детей я взяла с собой. Ты не захотел общаться с Кэрол… с Кэрол Рэндэл. А как насчет Сандры Эванс? Дороги Тимми и Кэрол разошлись, но ведь их больше нет, ни Тимми, ни Кэрол. Может быть, у Нола и Сандры все выйдет иначе?

Он снова промолчал, застыв, как заледеневшая статуя. Кэрол плотнее прижалась к нему, повиснув на крепкой руке, и не сказала больше ни слова. Говорить дальше было лишним, того, что она уже сказала, было достаточно. Каким бы холодным и отстраненным он ни был, она знала, чувствовала, что слова ее не пролетели мимо, они достигли цели - его одинокого влюбленного сердца. А в том, что он был в нее влюблен, она больше не сомневалась. Она уже не была так неразборчива в мужчинах, как раньше. Всего лишь на мгновение он потерял над собой контроль, уронив маску, под которой от нее прятался, она могла не заметить этого мгновения, пропустить, но она заметила. Взгляд, которым он посмотрел на нее, когда она вышла из спальни с намерением продемонстрировать ему свою красоту во всем ее великолепии, выдал его истинное отношение к ней. Теперь, после ее слов, он мог или остаться верным своим принципам, своему упрямству, страху или чего у него там было в голове, и снова сбежать, или сдать оборону и перестать ее отталкивать. Кэрол вздохнула, сжимая его руку и с неудовольствием думая о том, что она в буквальном смысле повисла на мужчине, улыбается и ищет его