поцелуй, глубокий и для нее неожиданно нежный. Такая нежность от него была для нее действительно сюрпризом. Приятным. Настолько приятным, что она забыла обо все на свете. Ей показалось, что никто и никогда еще не целовал ее с таким чувством, с такой трогательной, трепетной нежностью. А может быть, она просто уже забыла, как нежен может быть мужчина в порыве своей любви…
Он обнял ее, робко, нерешительно прижав к себе. Кэрол положила руки на широкие плечи, расслабившись. Его объятия были такими же мягкими и нежными, как поцелуй. И она разомлела в объятиях этого огромного сильного мужчины, чувствуя перед ним странную непреодолимую слабость… ощутив свою власть над ним, этим молодым великаном, который держал ее в своих руках, как хрупкую драгоценность, маленькую и слишком прекрасную для него, к которой надо прикасаться, затаив дыхание, чтобы не повредить и не сломать. И она не вспомнила, что совсем недавно эти самые руки оставили на ее теле большие и множественные синяки, что его губы впивались в ее плоть с такой силой, что на месте их поцелуев образовались кровоподтеки - и при всем при этом он тогда тоже старался не причинить ей вреда в порыве своей дикой страсти. И, учитывая их разницу в весе, росте и силе, она еще легко отделалась, пытаясь сопротивляться, а он лишь слегка ошибся, рассчитывая свои силы, оставив ей лишь синяки. Стоило ему лишь прижать или придавить чуть сильнее, или забыть об осторожности, он мог не только поломать ей кости, но и запросто раздавить. Кэрол это понимала, и знала, что тогда он не собирался и не хотел причинить ей какой-либо физический вред… если, конечно, не брать в расчет само изнасилование. Но, вспоминая о полученном тогда удовольствии и ловя себя на желании это повторить, Кэрол начинала сомневаться в том, действительно ли это можно назвать изнасилованием. Ведь она сама этого хотела, а сопротивлялась, если быть откровенной, только потому, что испугалась… И до этого мгновения, когда он поразил ее своей неожиданной нежностью, граничащей с обожанием, преклонением, она все еще продолжала побаиваться его. Но теперь - нет. Потому что в этой своей нежности и мягкости этот великан показал слабость, уязвимость. Вся его неприязнь, грубость, агрессия - всего лишь пыль, дабы засыпать ей глаза, чтобы она не разглядела того, что он от нее скрывал - эту самую нежную, трепетную любовь. И он не выдержал, прокололся. Но сам этого еще не понял, с упоением целуя виновницу своих терзаний, забыв обо всем, кроме одного - того, что она не отталкивала его, сама захотела этого поцелуя и отвечала на него, обнимала…
И чем дольше они целовались, тем сильнее он пьянел, теряя чувство реальности и не веря в происходящее. Он хотел обнять ее крепче, хотел погладить, почувствовать ладонями ее тело, ее грудь, но не решился даже на это, боясь разрушить сладкое мгновение. Вдруг она не хочет, чтобы он ее трогал… или испугается. Или он не сможет потом остановиться и все испортит. Нежность неизменно вытеснялась страстью, поцелуи их становились все более алчными и нетерпеливыми, увлекая их в безумие. И как не поняли, кто первый начал, не поняли и кто первый остановился. Замерев, неподвижно смотрели друг другу в глаза, пытаясь выровнять дыхание. Кэрол увидела, как его синие глаза медленно наполняются ужасом, самым настоящим страхом, когда он начал понимать, что раскрыл ей свои чувства. Только горячего признания в любви и не хватало, как довершение этих красноречивых поцелуев. Но она и без этого признания все теперь знала. Лицо Тима медленно залилось краской. Кэрол почувствовала, как он весь напрягся, как будто ожидал удара. Она еле удержалась от улыбки. Боже, какой же он еще мальчик… глупенький, наивный… Застыл перед ней, как обезоруженный, поверженный солдат перед врагом.
Наклонившись, она положила голову ему на грудь и умиротворенно вздохнула. Он не двигался, или слишком ошарашенный, или просто не зная, как вести себя дальше и что делать.
- Не хочу показаться невежливым, но будьте добры, свалите отсюда, это мой диван и я хочу спать!
Они обернулись к Иссе, вытиравшему голову полотенцем, которое он спустя секунду швырнул в них, словно в кошек, которых таким образом хотел согнать с места. Кэрол и Тим поднялись, оба пытаясь понять, сколько прошло времени, с тех пор, как он ушел в ванную, и как долго они целовались. Взгляды их одновременно потянулись к часам.
Исса бесцеремонно сдвинул их в сторону и занялся своей постелью, застилая белье.
- Извини, дружище, что-то меня разморило, добирайся до постели сам. Справишься? Осторожно, перед тем, как войти в дверь, сфокусируйся, сосредоточься. Да не промажь, когда будешь ложиться в кровать, а то свалишься мимо, грохота наделаешь, детей разбудишь. Кэрол, если тебе не трудно, уложи нашего плавающего в пространстве мальчика… от греха подальше! А то расшибет голову, я потом виноватым окажусь.
- Ладно, - улыбнулась Кэрол и взяла Тима под руку. - Пойдем.
Тим, необычно тихий и покорный, подчинился. Исса проводил их пристальным взглядом и, ухмыльнувшись, забрался под одеяло. Улегшись поудобнее, уставился в темноту широко раскрытыми глазами и тяжело, грустно вздохнул.
Заведя Тима в комнату, Кэрол оставила его у двери и проворно расстелила постель. Он стоял там, где она его оставила, не отрывая от нее глаз.
- Ну вот, готово, - Кэрол обернулась и протянула ему руку. Он коснулся ее ладони дрожащими пальцами и, приблизившись к кровати, сел.
- Отдыхай, - Кэрол улыбнулась и отступила назад, но он вдруг сжал ее руку пальцами, не выпустив. Но уже в следующее мгновение отпустил, спрятав взгляд.
- Спокойной ночи, - сказала Кэрол и вышла из комнаты, выключив свет и закрыв за собой двери.
- Спокойной ночи! - шепнула она, заглянув в гостиную.
Оторвавшись от подушки, Исса приподнялся и повернулся к ней.
- Спокойной ночи, - отозвался он, не сумев скрыть своего недоумения.
Темнота скрыла лукавую улыбку Кэрол. Вскоре она уже спала глубоким спокойным сном рядом со своими детьми, в то время, как Тим вздыхал и ворочался в спальне, а Исса гадал в гостиной, почему она так быстро покинула его друга, тогда как он, Исса, был уже уверен, что после таких поцелуйчиков, какие он наблюдал, они оба сломаются, оказавшись в спальне наедине. Неужели этот болван опять что-нибудь учудил и все испортил, упустив такую возможность? И Исса снова тяжко вздыхал, удивляясь, почему он возится с этим упрямцем и пытается подсунуть ему женщину, от которой тот отказывается, и которую он сам в мечтах укладывал в свою постель. Сколько раз подмывало Иссу послать все к черту, махнуть рукой на несговорчивого друга и самому завладеть женщиной, от которой тот отказался. Но он только вздыхал и сам отправлял ее к нему в спальню, снова и снова, зная, что никогда не надругается над любовью своего друга. И пока Тим будет любить Кэрол, Исса никогда к ней не прикоснется, даже если у них так ничего и не склеится. Они все и всегда делили вместе с того дня, как познакомились, еду, лишения, трудности, врагов и женщин. Но сейчас была другая ситуация, Исса это понимал. И женщина была другая, не из тех, с которыми они привыкли общаться. Тим был единственным человеком, к которому Исса был привязан, которого любил, и любил настолько, что, не задумываясь, отдал бы за него жизнь, как чужую, так и свою. С самого начала их знакомства Исса взял на себя роль лидера, он учил Тима выживать, заботился о нем, защищал. Это потом уже, обвыкнувшись с опасной бродячей жизнью, обретя уверенность, Тим перестал нуждаться в его покровительстве, но, привыкнув к нему, не стал отвергать. Исса был старше, мудрее, жестче, именно он вел их по жизни, Тим доверял ему, никогда не сомневаясь в его уме и врожденной ловкости, которые никогда не подводили. И ничего важнее их дружбы не существовало. Для обоих. Один не представлял себе жизни без другого. Их отношения выдержали все испытания. Казалось, нет ничего, что могло бы их пошатнуть.
Женщины. Эти существа способны разрушить все. Впервые в жизни Тим стал косо, с недоверием смотреть на Иссу. В его взгляде Исса стал замечать злобу и досаду, Тим вдруг обратил внимание на то, что его друг привлекателен. Исса был шокирован, когда понял, что в друге появилось что-то, похожее на зависть. Злобную зависть к полноценной и привлекательной внешности, тогда как он, Тим, был исполосован шрамами, и это впервые заставило Тима почувствовать рядом с ним свое уродство. Он вдруг подумал, как выглядит он рядом с этим веселым жгучим красавцем в глазах женщин. И Исса догадался о его мыслях, прочитал их у него по лицу. И испугался, что Тим уйдет. То, что творилось с его другом, стало серьезно тревожить Иссу. Он понял, что любовь Тима каким-то образом отражается на их дружбе, а эта женщина, не делая ничего плохого, одним своим присутствием настраивает Тима против него. Тим ревновал, и, судя по всему, ревновал страшно. Ревность застила ему глаза и разум. Он готов был возненавидеть единственного друга, забыв о многих трудных годах, связавших их. Иссу это ранило, глубоко обидело, но он не подавал вида, решив не сердиться на друга, а помочь. Тим поймет, что напрасно не верил, сомневался в нем. Ему будет стыдно. И он будет просить прощения после того, как Исса поможет ему воссоединиться с той, что помутила его рассудок. Тим успокоится, когда поймет, что он не собирается тянуть руки к его возлюбленной, когда разглядит, что он, Исса, ее совсем не интересует. Исса хотел, чтобы его друг был счастлив, а эта женщина - как раз то, что для этого нужно.
Перед тем, как уснуть, Исса подумал о том, что завтра надо обязательно наведаться к шлюхам, а потом с облегченной совестью и новыми силами заняться этими двумя несчастными, которые без его пинков вряд ли когда-нибудь окажутся в постели… И снова вздохнул, подумав о том, что друг поступил нечестно, влюбившись в такую красотку. Мог бы выбрать себе кого-нибудь менее соблазнительного, чтобы ему, Иссе, не пришлось вздыхать, как сейчас.
Ему снилась привязанная к кровати Кэрол, он снова срывал с нее одежду и разглядывал обнаженное тело, как той ночью. Только во сне Тима не было, и никто не мешал ему делать с ней то, что не удалось наяву. То, что наяву он никогда не сделает.
Вздрогнув, Кэрол проснулась. Ей показалось, что она услышала, как хлопнула дверь. Она прислушалась. Под окнами тихо зашумел мотор, в темноте мигнули фары разворачивающейся машины. Вскочив, Кэрол набросила длинный халат и бесшумно выскользнула из детской. Сердце ее тревожно забилось, когда она подумала о том, что Тим ушел. Наверное, он не из тех мужчин, с которыми можно играть, дразнить… целоваться столько на диване, а потом не остаться с ним в спальне, бросив равнодушное «спокойной ночи». Мало ли, что он подумал… с его-то комплексами и характером! Сбежал. И она никогда его теперь не найдет. Она упустила шанс.
Отчаяние и безумный ужас охватили Кэрол. Она подошла к спальне и прислушалась. Тихо приоткрыла дверь и заглянула в темную комнату. Разглядев большой темный силуэт на постели, она облегченно выдохнула и отступила назад. Кутаясь в халате, она вышла в гостиную и, включив свет, в недоумении уставилась на пустую постель. Развернувшись, она бросилась к спальне и снова заглянула в двери.
- Тимми! -
