Цена познания

                        Андреа стояла возле магазина, смотря вслед своему молодому человеку. У них здесь была назначена встреча. Но Джастин, равнодушно взглянув на неё, прошёл мимо. Сначала она подумала, что это шутка. Джастин остановился возле входа в метро, метрах в тридцати от неё, и стал ждать. Было довольно холодно, и если это была шутка, то она явно затянулась не по погоде. Минут через десять он достал телефон и набрал номер. В сумочке Андреа раздался звонок. Достав телефон, она произнесла:
— Алло.
— Простите, я наверное ошибся номером. — Сказал Джастин и отключился.
Андреа прошиб холодный пот, нет, не от слов Джастина, а от того, что она не узнала свой голос. Вообще не узнала. Не простуженный, не напуганный, ни какой-либо другой. Просто не её. Она торопливо сунула телефон в сумочку, намереваясь подойти к Джастину, но его уже не было. Видимо он спустился в метро, а искать его там было бесполезно. Подземка Милана больше была похожа на муравейник. Делать было нечего, и Андреа побрела в сторону дома, пытаясь понять, что произошло.
                             Она открыла дверь и машинально кинула ключи на тумбочку. Ключи со звоном упали на пол. Пошарив рукой, и найдя выключатель, включила свет. Тумбочки не было. Вообще не было ничего, что стояло в её коридоре. Андреа медленно попятилась к двери. Может это не её квартира? Она обернулась. На двери было два замка. Новый, который они ставили вместе с Джастином, и старый, с обрывком цепочки, который давно не работал. Этот замок она оставила специально, как-бы в память о своих родителях, с которыми она жила здесь, в этой трёхкомнатной квартире, в центре Милана. Сомнений не было, квартира была её.
Испуг прошёл, и любопытство молодой двадцатипятилетней женщины взяло верх. Она прошла дальше. В зале, в её спальне и на кухне, мебель, вещи, обстановка, всё было другим, чужим, по новому пахнущим, и пугающим неизвестностью. Она увидела, что дверь в комнату, которая когда-то была её, и которую она держала под замком, используя как кладовую, была приоткрыта. Андреа вошла. Везде были разбросаны детские игрушки. У окна, и напротив, стояли две детские кровати, а на стенах развешаны детские рисунки. Девушка почувствовала, что потихоньку сходит с ума.
Оставалась ванная. Первое, что она увидела, войдя — зеркало, из которого на неё смотрела женщина лет сорока пяти, с тёмными волосами и усталым взглядом. Смотрела встревоженно и удивлённо. Андреа помахала руками, несколько раз повернулась, не переставая смотреть в зеркало, и рискуя свернуть себе шею, улыбнулась, нахмурилась. Отражение, как-бы издеваясь, повторяло все её движения точь-в-точь. Но что это? Она присмотрелась. Да, это была она — родинка на шее. Маленькая, пятиконечная звёздочка, один лучик которой был немного длиннее остальных. Джастин обожал эту родинку, и постоянно целовал её. Без сомнения, в зеркале она видела себя. Андреа дотронулась до зеркала, слабо вскрикнула, и потеряла сознание.
                           Когда Андреа очнулась, она увидела, что лежит в кровати. Вокруг суетился какой-то бородатый мужчина. Он заметил, что она открыла глаза и улыбнулся.
— Ну, слава богу. Мо, ты меня напугала до смерти.
Дверь открылась. Вошёл человек с чемоданчиком в руках.
— Синьора, как вы?
Мозг Андреа, временами, просто переставал реагировать на происходящее. Она молча смотрела на этих двоих, совершенно неизвестных ей людей.
— Джакомо, можно вас на минутку? — Сказал человек с чемоданчиком, и они вышли из комнаты, но дверь не закрыли.
Она услышала:
— Джакомо, вы видели ссадины у неё на виске?
— Да, но?
— Видимо она ударилась, когда падала. Она вас узнаёт?
Андреа поняла, что сославшись на амнезию, сможет оттянуть время, и всё обдумать.
— Я не знаю, — ответил тот, что Джакомо.
Он вернулся в комнату и спросил:
— Мо, ты нормально?
Андреа сделала удивлённое лицо:
— Кто вы?
— Мо, это я — Джакомо, твой муж.
Тут у неё голова вообще пошла кругом, и дальнейшие объяснения этого человека не успокаивали, а ввергали в шок.
— Всё хорошо, — говорил он, — Кто я, ты помнишь?
— Нет. — Ответила Андреа, испугавшись, не зная как он отреагирует на её слова.
— Ну, как же? Мы живём с тобой двенадцать лет. У нас две дочки, Катрин и Джулия. У тебя рекламное агентство Матильды Санторо. Сейчас лето, дочки в лагере, а мы завтра летим на Сицилию, в отпуск.
«Лето?» — подумала Андреа. Взгляд её упал за окно. Там зеленело дерево, её любимое, которое давным-давно росло перед её окнами. «Видимо действительно лето», — отрешённо подумала она.
— Мо, а хочешь кофе? Я сварил, пока ждал доктора.
Андреа промолчала. Мужчина вышел, а через некоторое время вернулся, с двумя чашками в руках:
— Ну-ка, попробуй.
Андреа безучастно взяла чашку и сделала глоток.
                          Телевизор вещал о чём-то, видимо важном. Андреа сидела в кресле, пытаясь мысленно, унять головную боль. Боль не утихала, потому что причиной её были видения, или сон, или чёрт-ти что. Сейчас, сидя одна, в своей квартире, она пыталась осознать произошедшее , и понять, всё это на самом деле, или…..
                         В прошлом году, в январе, она оказалась в Индии, в Мумбаи. Это была поездка желанная, но не совсем такая как ей хотелось бы. То есть, она всегда мечтала попасть в Индию, но всё случилось непредсказуемо. В последний момент, Джастин сказал, что ему отпуск зарубили, и полететь он не сможет. Да, сказал, но сказал он это перед входом в терминал, и что-то решать, переделывать, изменять, не было ни времени ни желания, ни каких-либо возможностей.
Так она и оказалась в Индии. В этой загадочной, но не совсем такой, какой она себе её представляла, стране. Красивые, экзотические виды с одной стороны, и своеобразный запах, оставляющий не лучшие впечатления с другой. Мумбаи-центр был прекрасен, и тем более удивительней от этого было то, что зайдя за угол фешенебельного отеля, можно сразу попасть в самый захудалый район города. Но Андреа нравилось узнавать жизнь за обложкой, тем более, что люди здесь были добрые и отзывчивые.
Однажды, в один из таких походов, она обратила внимание на индуса, сидевшего на ступеньках какого-то здания. Лицо его было серым, и ему явно было плохо.
— Вам помочь?
Андреа очень плохо знала английский, а на каких-то других языках с индусами было общаться бесполезно. Он принял помощь, цепко схватившись за её руку. И они пошли. Минут через пятнадцать вышли к какому-то старинному магазинчику. На крыльцо выбежала девушка. Она подхватила старика и повела в дом. Через некоторое время девушка вернулась, и на английском спросила, что случилось. Эту фразу Андреа поняла, но дальше на итальянском попыталась объяснить, что не говорит на английском. И тут произошло чудо, девушка заговорила на итальянском. Но как?
— Не удивляйтесь, я пять лет училась в Палермо, в университете.
Андреа объяснила, что произошло, и после этого девушка пригласила её в дом. Когда они входили она сказала:
— Меня Индра зовут. А вас?
— А я — Андреа.
                             Старик сидел в кресле, пристально смотря на вошедших, и вдруг, начал говорить. Как оказалось, Индра была его внучкой. Он поблагодарил за оказанную помощь, сетуя на то, что не много осталось хороших людей. Индра переводила.
Потом старик сказал, что в благодарность хочет сделать гостье подарок. Индра принесла из другой комнаты что-то, завёрнутое в полотенце. Это была очень красивая, в индийском стиле, жестяная банка. Старик предлагал взять её в обмен на оказанную услугу. Он говорил, что этот кофе особенный, и что если его выпить сейчас, то можно забыть где ты и кто ты. Андреа понимала, что благодарность и почитание гостей в Индии на особенном, почётном месте. Но время и место говорило ей, что пора возвращаться в отель. Вдруг Индра перевела фразу, после которой старик отвернулся и казалось задремал, давая понять, что разговор закончен. Фраза звучала так: «Я не могу помочь тебе жить, но я могу дать тебе понять кто ты. Но помни, не всё в своей судьбе можно поправить, порой, это просто не возможно». У индусов всегда всё таинственно и не предсказуемо, поэтому Андреа не сильно задумываясь над словами старика, взяла подарок, попрощалась с Индрой, и помчалась в отель.
Стоп — кофе! Вот причина всего, что с ней сейчас происходит. Она долго не открывала эту банку, а вчера сподобилась. «Нет, — думала Андреа,— я просто переутомлена. А кофе? Да можно просто попробовать ещё раз. Индра ведь не итальянка, и могла наврать с переводом. Старик нёс традиционную идийскую чепуху, а я повелась».
Она достала банку и открыла крышку. Запах. Что-то примешивалось к традиционному кофейному. Андреа взяла турку и зажгла газ.
                             Ранним утром, по улице старинного баварского городка Миттенвальд шли двое, мать и дочь. Фрау Нойманн крепко держала за руку свою шестилетнюю дочь Хельгу. Девочка шла рядом с матерью, с любопытством рассматривая витрины магазинов. Настроение у неё было радостное, ведь они шли в лавку тёти Лоиз, а там её ждали вкусные желейные конфетки. Фрау Нойманн умилённо поглядывала на девочку. У них с мужем долго не было детей. И вот, наконец, случилось чудо. Это прелестное создание появилось на свет. Прекрасно в ней было всё, и маленькие, нежные пальчики, и мягкий пушок русых волос, мягкие реснички, и эта маленькая, пятиконечная родинка, один лучик которой был чуть длинней остальных. Она была прекрасна. Да и эти лучи, восходящего солнца над маленьким, живописным городком, добавляли восхищения. Фрау Кох открыла сама:
—А кто это к нам пришёл, не эта ли маленькая, красивая звёздочка?
Хельга зарделась от удовольствия. В доме фрау Кох была одна вещь, которую Хельга обожала — лестница. Она была крутая, уходила под углом вверх, и была оббита мягким ковролином. Хельга обожала по ней прыгать. Мама и тётя сидели за столом, а Хельга развлекалась на своём предмете обожания. Вдруг, она оступилась, и больно ударилась коленкой о ступеньку. Выступили слёзы. Мать, как будто почувствовав это, повернулась и сказала:
— Милая, если ты будешь баловаться, конфет не получишь.
Хельга сдержала слёзы и сказала:
— Мама, всё нормально.
— Девочка, если ты нас подождёшь, мы вернёмся очень скоро. Сходим с мамой в кладовку, и я положу продуктов.
— Да, хорошо,— ответила Хельга.
Женщины ушли. Малышка взобралась на стул. На столе стояли две недопитые чашки кофе. Ей всегда нравился этот запах, но мать говорила, что кофе детям вредно. Но попробовать хотелось всегда, и вот удобный момент. Хельга ещё раз внимательно посмотрела на дверь, за которой скрылись взрослые, зажмурила глаза, и сделала глоток.
                                  Андреа открыла глаза. В вагоне метро было немноголюдно. Схема на стене высвечивала, что она едет на окраину Милана. Голос громкоговорителя оповестил, что следующая станция будет переходная. Андреа пересела в поезд, идущий в центр, и поехала домой. Теперь она понимала всё. Тот кофе, который дал ей индус, и его волшебное действие , стали объяснимы и логичны. Но даже сейчас она не верила в то, что она перерождалась в её, когда-то существующие жизни. Ну да, она помогла этому старику. Ну да, всё как в сказке: помог —получи награду, не помог — превратился в чёрт-ти что. Но это сказки. Все индусы говорят про реинкарнацию. Это,