Белая тигрица
Часть первая
Кровь тигрицы
Это был один из тех дней, которые созданы для тихой радости. Все живы и здоровы, есть еда и одежда, нет никакой беды или её далеких знаков. Ты наслаждаешься теплым солнечным утром на берегу горной реки. Утро перейдёт в жаркий летний день, день – в сиреневый вечер, а ночь накроет тебя звездным покрывалом сна. Ты уснешь с улыбкой, зная, что завтрашний день будет спокоен и радостен.
Река на перекате с шумом ударяет о большой валун, на котором ты сидишь на корточках, поджидая добычу. Валун приятен на ощупь и в нем уже растворилось капелька солнца, согрев камень. Иногда, особо сильно ударив волной, река осыпает тебя приятными прохладными брызгами. Ты любишь эту реку, и она любит тебя. Она пробила себе извилистый путь среди зелёного лесного океана, напоенного родниками, несётся по каменному руслу среди белых валунов, желтых песков и темных стволов лиственниц, упавших в реку. Мчится, то устраивая заводь после шумного порога, то растекаясь в легко переходимый брод, блестя на солнце стеклянными бусами, смотреть на которые можно лишь лениво щурясь, прикрывая глаза ладонью от солнца, чтобы радовать тебя и дарить рыбу.
Как хорошо! Как хорошо жить!
Ты опоён этим чудом жизни и заворожённо смотришь на большую рыбу, которая стоит у твоего камня, сопротивляясь напору реки. Она тоже наслаждается своей рыбьей жизнью, которая так же прекрасна, как и тысяча, миллионы других жизней. Рыба видит тебя, как и ты видишь всё в прозрачной воде, она не видит в твоём неподвижном силуэте опасности. Она принимает тебя за ствол старого, упавшего в воду дерева, смытого временем. Рыба считает тебя частью своего, принадлежащего ей мира и воспринимает мир, как он есть, не деля на добро и зло, придуманные человеком. Мир для рыбы целостен и един. Мир всегда целостен и един.
Но жизнь переменчива и надо уметь наслаждаться каждым ее мгновением. Ведь сейчас жизнь этой красивой и сильной рыбы, которой ты любуешься, зависит от той незримой связи, которая есть между тобой и ею. И еще от целого ряда обстоятельств, главный из которых сейчас – деревянная острога с железным наконечником в твоей руке.
А от чего зависит твоя жизнь? В чьих руках острога твоей судьбы? Неведомо.
– Абага (дедушка), смотри, что я нашёл. Голова рыси! – Мысли рыбака были прерваны одной из частиц того самого счастья, о котором он сейчас рассуждал и без которой счастье было не полным, как не был бы полным весь этот большой мир без этой маленькой частицы – малыша Тиму. Зажав в руке желтый округлый камень, он шуршал по гальке красными от холодной речной воды босыми ногами к уже давно не менявшему своей позы деду.
Круглая мордашка внука с большими, смышлеными, черными глазами-угольками радостно озабочена. Камни для Тиму – такие же живые, как и всё остальное в его мире. Нужно просто понять их язык, услышать. Он нашел камень, который сказал ему: «Возьми меня, я тебе нужен» и несет показать диковинку деду. У маленького рыбака тоже есть острога, только поменьше, на мелкую рыбу. И рядом с четырьмя серебристыми сигами длинной в локоть, лежащими сейчас на мелкой гальке, лежит и небольшая форель, добытая скорее его терпением, чем сноровкой.
Острога тяжела для Тиму. Он тащит её в другой руке, бороздя гальку деревянным концом. Он еще не может застывать неподвижно так долго, как это делает дед. Энергия и любопытство распирают его – хочется бегать, смотреть, трогать, познавать. Вокруг столько интересного! Красивые камешки, обточенные рекой до кругляшков, разноцветные мальки на мелководье, причудливые коренья, так напоминающие зверей, и даже черная голова вынырнувшей недалеко выдры с форелью в усатой пасти.
Но он пришел сюда не любоваться рыбой, а бить её тяжелой острогой в холодной воде. Закон жизни – позаботься о еде. Только ежедневный труд с младенческих лет может сделать из него человека, способного выжить среди суровой красоты Сибири. И он трудился! Получалось не так ловко, как у деда. Он бил невпопад с шумом и брызгами, сваливался с валуна в воду и вновь залезал на него, пугал неуклюжими движениями рыбу, поэтому, был отправлен дедом выше по течению, чтобы не мешал. Штаны уже давно пропитались водой - холодные и тяжелые, они затрудняли шаг, ноги и руки покраснели от холода, но он не замечал ничего этого, а только шмыгал носом, то отвлекаясь, то вспоминая, зачем он сюда пришёл. Ему уже семь – то время, когда заканчивается детство с его золотой ленью, невинными шалостями и присмотром родителей.
– Голова рыси, – уже совсем тихо повторил Тиму, подходя к деду.
– На рысь мы зимой пойдём, а сейчас рыбку добывай, баловник, – посмеиваясь, ответил дед, краем глаза любуясь внуком.
– Я сейчас буду просить у духа-бараляка – местного хозяина, чтобы он послал больше рыбы, – ответил маленький рыбак, дрожавший от холода.
– Это важное дело, только почему у бараляка, а не у самого Бугады – хозяина тайги, – улыбнулся дед и делово, с заботой добавил, – погрейся у огня, штаны сними.
– Я еще маленький, а Багуды – большой. Ему нужно большую жертву.
– Правильно говоришь.
Хадиуль (Знающий по-тунгуски) – дед Тиму, так ласкового называли ребёнка родные, полное имя Тимуджин – Железный, любил своего внука и будучи строгим учителем, пока что баловал его, чувствуя в нём характер и сметливость. Знал, что придёт время его дедовской гордости. Хадиуль был "нулги" – старейшина большого тунгусского рода. Знал шаманские ритуалы – считалось, что он выбран духами для общения с ними. Ему хотелось передать всю свою мудрость достойному преемнику. В свои пятьдесят лет он был еще крепок, хотя и не так быстр, как в молодости. Его рвал медведь-шатун, доставали оленьи рога, нападали волки, он проваливался под лед вместе с нартами, замерзал один в тундре, да всего разве упомнишь? Духи хранили его, и он с благодарностью принимал всё, что давала ему Судьба.
Следом за малышом, виляя круглым пушистым хвостом, шла лохматая лайка. Не в силах оторвать глаз от лежавшей на берегу рыбы, одна из которых, только что добытая, изредка открывала рот и била хвостом в агонии. Мальчик подбросил дров в огонь, который уже только тлел, подул на угли и когда красные языки пламени побежали по сухим ветвям, уютно устроился, чтобы любоваться камнем. Собака села рядом. По ее высунутому языку и частому дыханию было видно, что в отличие от маленького рыбака ей было жарко. Она преданно смотрела на Хадиуля, потому что знала – конец рыбалки окончится для нее угощением вкусной рыбьей головой. Лайку звали Бургуми (Толстый). Она родилась лобастым толстым щенком и Хадиуль назвал его Толстым, надеясь, что собака всегда будет сытой, как и сытыми будут ее хозяева. Что такое голод, Хадиуль хорошо знал. Как и то, что серьезная ошибка на охоте или при перегоне оленей в сильную пургу, может стоить жизни ему, а то и всей семье. Умная собака дороже стада оленей. Из толстого щенка вырос смышлёный лобастый широкогрудый пес, ставший незаменимым помощником в непростой тунгусской жизни. Похоже, замысел хозяина удался – собаке не приходилось голодать. Как и её хозяевам.
- Опять Тиму какую-то безделицу нашел, хутэ (дитя моё), – тихо сказал Хадиуль, быстро, не меняя позы, бросив взгляд на малыша, разглядывающего свою находку. – Тут чир большой, однако. Тише.
Тело чира – широкое, сжатое с боков, очень удобно бить острогой сверху. Спина тёмная, незаметная сверху, крупная и плотная чешуя, зато с боков – серебро, переходящее в золото. Маленький рот закрыт толстым, горбатым носом, выпирающим над нижней челюстью. У чира вкусное мясо. Ешь его хоть сырым. Летом сугудай – рыбная закуска, а зимой от замёрзшего отрезай, посыпая солью и клади в рот тающую на языке строганину.
Рыба не могла стоять спокойно – течение было быстрым и сносило ее вниз, но еще быстрее были движения ее сильного тела. Один взмах хвостом – и она исчезнет вниз по течению или несколько сильных рывком телом и поднимется выше, пройдя порог. Рыба не решила, что делать дальше. Она была красива. Деду очень хотелось показать ее внуку и как он сейчас вонзит острогу в этого речного красавца и он тихо позвал его.
Тиму не услышал, ему сейчас было не до рыбы. Значительно интереснее был желтый камень, который он тер своими маленькими пальчиками. Камень округлой формы величиной с пуговицу был похож на ушастую кошачью мордочку. Фантазия ребенка рисовала голову рыси. Он достал свой маленький нож - хотел прочертить на камне глаза и рот зверя. Камень был тяжел, но не был таким твердым, как остальные.
Чир, наконец, решился проскочить порог и серебристой стрелой рванулся вверх. Но именно этого момента ждал терпеливый рыбак! Хадиуль резко ударил острогой в темную широкую рыбью шею и вот она уже извивается на железном острие! Рыбак спрыгнул с камня, взял длинный нож - пальму – размахнулся и одним ударом отсек рыбе голову, не снимая с остроги. Пес поймал на лету брошенную ему голову и громко чавкая, быстро проглотил. Наклонив лобастую голову, в знак благодарности потерся о ногу хозяина – вдруг еще даст, рыбьи внутренности обязательно будут его, но снятый с остроги остаток занял свое место среди остальных. Дед потрепал по голове внука и сел рядом. Достал из сумки на поясе трубку и стал набивать ее табаком. Отдых.
- Смотри, деда, - внук не мог терпеть, - я такого не видел. Рысь. – Он протянул желтый камень мужчине.
Дед, наконец, увидел находку, но не стал брать камень, заставив нетерпеливого внука держать его в протянутой руке. Протер мокрой от воды ладонью лицо, прикрыл ее глаза, что бы снять волнение, глубоко вздохнул.
- Где ты его нашел?
- Там, - кивнул головой мальчик. – В воде лежал.
Мужчина взял камень и внимательно стал разглядывать, вертя в руках. Лизнул языком и попробовал на зуб.
- Что, что, дедушка? – терял терпение внук, он понял, что камень заинтересовал деда.
Сомнений не было. Золотой самородок. Но, мужчина не произнеся ни слова, набил трубку, разжег ее, сделал глубокий вдох и выпустил через нос и рот облако сладковато-терпкого дыма. Его лицо отражало внутренне состояние блаженства и торжества, которое он не стал скрывать от ребенка.
- Тимуджин, - наконец сказал он, положив руку на плечо малыша и пристально вглядываясь в лицо внука.
Мальчик даже выпрямился от волнения. Черные бусинки глаз заблестели. Тимуджином – полным именем его называла только мать, для остальных он был просто Тиму.
- Это не простой камень. Для белых людей – это большая ценность. Золото. Они охотятся за ним. Они думают, что за него они могут все купить. Белые люди очень умные, но когда они видят золото, то становятся детьми. Золото ослепляет их и забирает разум, как спирт. - Мужчина закрыл глаза, вспоминая, что то давно прошедшее. Затем еще внимательнее посмотрел на внука, будто видел впервые. – Но, для тебя это камень дороже в десять, в сто раз! Это знак. Знак твоей судьбы, Тимуджин. Тебя выбрала Белая Тигрица. Это ее кровь. Ты будешь великий охотник и великий шаман. Я всегда знал об этом. Ты пришел ко мне на смену. – Он обнял ничего не понимающего внука, что бы скрыть слезу, готовую побежать по щеке. - Надо принести хорошую жертву Тигрице.
***
Загремел ключ в замке и железная дверь в тюремную камеру отворилась, ударив тяжелым
