Этот учебный год был бесконечно долгим. Вера Сергеевна, взяв журнал девятого «А» класса, пошла на урок. Пока спускалась по лестнице со второго этажа, мысленно молилась «Господи, дай мне терпения на эти сорок пять минут».
Мысль, что не так с этими детьми, возникла с первого урока. Класс считался сильным, обучался по гимназической программе, три языка, высокий процент качества знаний. Хотя этот показатель всегда смущал преподавателя, как можно учеников, каждый из которых самостоятельная личность, привести в какому-то среднему проценту. Сама она была человеком новым в этой школе и для девятиклассников черчение было совершенно новым предметом. На первом уроке в этом классе ее встретили внимательные настороженные взгляды. Некоторые из присутствующих, осмотрев с головы до ног, опустили глаза, делая вид, что изучают содержание учебников. Несколько мальчиков сверлили пристальным взглядом. Один из них усмехнулся и приподнял бровь. «Лидер определился», - мелькнула тогда мысль. Проверка на прочность началась через пару недель. Сначала это были вопросы, которые не имели отношения к теме урока, от разных учеников, как правило во время прохождения нового материала. Вера Сергеевна, одобрив вопрос, предлагала задержаться на пару минут после урока, чтобы получить ответ, и возвращалась к теме. Дальше-больше, стали падать на пол с громким звуком книги, школьные сумки, пару раз с грохотом падали стулья. Она понимала, что заводилы класса пытаются нащупать ту грань, после которой учитель начинает повышать голос. Предыдущий опыт работы с подростками, в том числе неблагополучными, научил Веру, что если ты не выдержал, если дошло до жалоб руководству, сорвался на крик, то урок будешь проводить для самой себя. К концу первой четверти она попыталась расспросить классного руководителя о ребятах. Но та почему-то разозлилась, и учитель услышала в свой адрес, на повышенных тонах, что каждая сопливая выскочка, которая ищет проблемы там, где их нет, долго в этой школе не задерживается. Вера так и не поняла, чем вызвала такое раздражение. Все остальные коллеги заверяли, что класс замечательный, но при этом старались отвести глаза или старательно меняли тему разговора.
Со второй четверти все провокации взял на себя Ярослав, тот самый ученик, которого Вера Сергеевна определила, как лидера. До сих пор он просто наблюдал. На одном из уроков во время практической работы он сложил ноги парту и откинулся на спинку стула.
- Ярослав, у тебя все в порядке? Хорошо себя чувствуешь?
- Нормально. А что?
- Ничего. Мне казалось, что ты хороший мальчик.
- Я хороший мальчик, - и подросток скрестил руки на груди, явно готовясь к обороне.
- Вот, смотри, Ярослав, твоя обувь попала прямо на чертеж. Он же испачкается. Разве у хорошего мальчика может быть неаккуратный чертеж?! – в голосе учителя не было и намека на раздражение.
- Почему вы разговариваете со мной как с идиотом?
- Это же естественно, когда человек ведет себя как умный, с ним разговаривают, как с умным. Если он ведет себя иначе, как избалованный ребенок, например, с ним разговаривают соответственно.
Ярослав вытащил из рюкзака наушники, подключил к телефону и просто наблюдал за происходящим в классе. Это продолжалось всю четверть. Каждый урок он проводил с наушниками, слушая музыку. Озадачивало Веру Сергеевну то, что на любой вопрос, касательно изучаемого материала, он мог дать исчерпывающий ответ. Ко времени аттестации за вторую четверть, учитель рассказала классному руководителю, какие оценки будут по прогнозу, и, если, кто-то хочет лучшую оценку до выставления есть еще пара дней. Во время «окна», Вера Сергеевна находилась в учительской, когда заглянул Ярослав:
- Можно Вас на минуту?
Она вышла из кабинета. Подросток, посмотрев по сторонам и убедившись, что никого в коридоре нет, ткнул женщину пальцем в плечо и понизив голос до шепота спросил:
- Ты! Почему у меня четыре? Я иду на красный аттестат. Ты думаешь, что можешь мне все испортить? Для меня давно куплен и красный аттестат, и красный диплом, где захочу. Ты знаешь, кто моя родня?
- Понимаю, Ярослав, в твоей семье кто-то добился чего-то серьезного в жизни. Полагаю, для этого нужно было много учиться и работать. И, согласись, к этим заслугам лично ты никакого отношения не имеешь. Отчет мне сдавать послезавтра. За четверть у тебя ни одного чертежа их трех. Сдашь – получишь то, что заслуженно. Я ответила на твой вопрос?
Он окинул ее испепеляющим взглядом и ушел. На следующий день принес три чертежа, выполненные просто блестяще.
Во втором полугодии Ярослав шел на провокации, которые вообще было сложно объяснить. Он мог встать посреди урока, уйти в конец кабинета, и в наушниках с телефоном в руках устроить танцы. Большая часть класса молча опускала глаза в парты, будто ничего не замечая. Трое из его «приближенных» выжидательно поглядывали. Этот предводитель класса, в один из таких уроков, позвал одного из них:
- Ден! Иди сюда.
Парень замер, поглядывая то на учителя, то на друга, оглядываясь через плечо.
- Иди сюда, сказал!
- Иди-иди, тебя же друг зовет, - спокойно разрешила Вера Сергеевна.
Те, кто сидел, не поднимая глаз, заерзали, стали обмениваться удивленными взглядами, явно не ожидая такого развития ситуации. Ден прошел в конец класса. Ярослав вытащил один из наушников, сунул его в ухо подошедшему и приказал:
- Танцуй!
Ден замешкался, было видно его возмущение, но не произнеся ни слова, он начал танцевать под музыку, которая была слышна им двоим в наушниках.
Та же история повторилась через несколько минут с другим его приятелем.
Вера Сергеевна, продолжая объяснять виды проецирования, просто мимоходом разрешила:
- Иди-иди, Ванечка, не заставляй себя ждать, - и вернулась к теме урока.
Ярослав был явно разочарован, ему так и не удалось нащупать ту грань, когда учитель начинает орать и читать нравоучительные лекции. Тогда он придумал новый ход.
- Вера Сергеевна, меня тут недавно посетила мысль, почему мы изучаем этот предмет на русском языке. У нас трехязычная программа, можно было бы и на английском.
- Полагаю, учебный план составлялся более чем компетентными специалистами. Так что, вопрос не по адресу.
- А чё, слабо?
- The topic of today's lesson is "Сuts and sections". Write down today's date and the name of the topiс.
- Your English is more like Chinese. Let's do it better in Russian.
- Я изучала британский английский язык. Тебе, видимо, привычней американский английский.
В ответ Ярослав только скрипнул зубами.
До конца учебного года оставалось еще пару недель. На пятиминутке в пересменку, девятый «А» ставили всем в пример. А Вера Сергеевна пребывала в состоянии эйфории, что больше ей не придется работать с этим образцово-показательным классом.
Следующий учебный год, принес новые эмоции, новые события, пришли новые учителя и психолог. Именно психолог начала расспрашивать предметников об этом классе. Это была молодая женщина, слегка за тридцать, но уже успела получить опыт работы в колонии для несовершеннолетних.
-Вера Сергеевна, с этими детьми что-то не так. Все коллеги говорят, что отличный класс, сильный. Вы же работали с ними.
- Валентина Федоровна, долгий разговор, не для отчета.
Так завязались приятельские отношения этих двух женщин. Неизвестно, какими путями и профессиональными приемами пользовалась психолог, но, как она выразилась, завербовала стукача и выяснила кое-какие подробности. То, что классное руководство в этом классе совмещалось с должностью завуча по учебной работе, это знали все. Что поделать, постоянная нехватка учителей. Всеми вопросами в классе, помогая классному руководителю, занимался Ярослав, будучи старостой. На классных часах, он очень доходчиво объяснял одноклассникам, как надо учиться и стараться с помощью отработки приемов ближнего боя. Девчонок он не бил, этому подвергались только мальчишки на глазах всего класса, за закрытой дверью кабинета. Если кто-то осмеливался возражать или защищаться подключались его помощники. Били со знанием дела, чтобы не оставалось следов.
Что именно произошло, когда у регулярно избиваемых парней закончилось терпение, так никто в классе и не рассказал. Но выйдя на работу после восьмого марта, первое, что услышала Вера Сергеевна, было то, что Ярослава застрелили. Валентина была в отделении полиции, присутствовала на допросе.
Позднее стали известны подробности. Перед праздничными днями Ярослав слишком увлекся «воспитательными» мерами, и несколько раз пнул одноклассника в пах за то, что тот попытался что-то возразить. Пара его друзей заступились за парня, возникла небольшая потасовка. На этот раз вмешались и девчонки. Вечером седьмого марта Ярослава вызвали на улицу двое его одноклассников, Михаил, которого избили, и его друг Кирилл. Недалеко от ворот был еще один мальчишка, на пару лет младше.
- Что надо? – попытался перехватить инициативу Ярослав.
- Ярик, ты заигрался. То, что ты творишь, хреново кончится, - сказал Кирилл.
- Обязательно хреново кончится! Мне, что всем троим сейчас навалять?
- Миш, это ваши с ним разборки, - и сделал пару шагов сторону.
- Ты, собака! Ты до каких пор меня унижать будешь. Думаешь, что неприкасаемый? За родню свою крутую спрячешься?
- А ты чего адвокатского сыночка притащил? Думаешь, если хоть царапинка на мне окажется, чтоб его папашка тебя в суде отмазывал?
- Ты, тварь!.. Дай, - обратился он к стоящему в шаге парнишке.
В руках Михаила оказалось охотничье ружье.
- Встань на колени, тварь! – истерично выкрикнул он.
- А ты, смотрю, совсем борзый стал, - и Ярослав сделал резкое движение в сторону одноклассника. В этот момент раздался выстрел. Парня откинуло к забору. Он прижал обе ладони к груди. Отнял руки и будто удивленно посмотрел на окровавленные ладони.
- Сука, - процедил сквозь зубы и упал на грязный подталый снег. Оставляя за собой кровавый след, он старался доползти до ворот коттеджа.
Михаила отбросило назад, и он уселся сугроб. Отдача была не слабой. Первым опомнился Кирилл. Он помог встать товарищу, подобрал с земли ружье и сунул его в руки Аркашке, «адвокатскому сыночку».
- Ты нафига заряженное принес, идиот?
- Я не знал… - промямлил тот.
- Домой вали! Бегом! Пахану своему все расскажи. Он тебя точно отмажет.
-А мы? – Михаил не мог отвести взгляд от Ярослава, - Менты будут искать. Его родоки нас видели.
- Короче! К кому первому придут, тот на себя и берет.
В доме хлопнула входная дверь.
- Валим!
Сначала пришли к Кириллу.
Отец Ярослава ворвался в кабинет, где шел допрос.
- Ты, разденься! Ну, кому сказал! – и не дожидаясь, пока подросток это сделает, сам начал стаскивать с него футболку. Осмотрев плечи, он хмуро посмотрел ему в глаза.
- Не ври! Стрелял не ты!
- Я.
- У тебя сейчас был бы синяк во все плечо. Кто стрелял?
- Я.
- Идиот! Получишь по полной!
Следствие шло около трех месяцев. Кирилла приговорили к восьми годам лишения свободы. На мольбы матери, изменить показания, он ответил ей, что виноват, потому что был там. Аркаша уже через пару дней был в Таллине у своей мамы, с которой его отец развелся пару лет назад. Михаил успешно закончил десятый класс. Директор школы попал в больницу с обширным инфарктом и только после новогодних праздников смог вернуться к работе. Валентина работает по своей
