это? Что произошло? - простонала Торес.
- Пойдем, - Скавелло потащила ее прочь. - Я же говорила не трогать ее! Нельзя ее будить!
- Но то, что с ней происходило...
- Я знаю! Но я позвала тебя посмотреть, просто посмотреть, чтобы ты знала об этом и была готова, если вдруг увидишь это снова. Ее ни в коем случае нельзя будить, чтобы ты не увидела! Если ее разбудить, она впадает в ярость. Как будто и не она это вовсе. Когда я увидела ее такой, я сразу перестала сомневаться в том, что она способна на убийство.
- Но ее тело... эти пятна... язвы... черви... что это? Что с ее глазами? Почему это появляется на ее теле... так быстро... как будто она гниет... разлагается...
- Не как будто. Так и есть. Это трупные пятна. И самое настоящее разложение. И черви. Все настоящее, Торес. Так сказал врач, осматривая после первого случая, когда это с ней произошло. Он не смог это объяснить. Сказал, что так не бывает. С живыми. Когда она впадает в этот странный транс, с ней начинает это происходить. Она вопит от боли, с кем-то разговаривает... и в это время начинает разлагаться, как мертвая, очень быстро... Ты заметила, какая стояла вонь? Еще неделю минимум будет вонять, пока она не восстановится. Эти повреждения... они заживают. Проходят. Как самые обычные раны и синяки. И эта краснота из глаз уходит. Она восстанавливается. Только кажется, что как будто становится с каждым разом все слабее и слабее. Ты заметила, какая она худая? Одни кости. А ведь когда ее сюда привезли, у нее такое шикарное тело было. Настоящая красавица. Недаром Джеку Рэндэлу крышу снесло, когда ее приговорили к казни. Говорят, он очень ее любит. Видел бы, во что она превратилась. Увидел бы, как в ней черви копошатся, как от нее воняет, сразу бы разлюбил.
- А он... знает?
- Не думаю. Нам приказано помалкивать. Начальство закрывает на это глаза. Никому не нужны проблемы. Никому нет дела до нее и до того, что с ней происходит здесь. Тем более, никто не хочет проблем с Рэндэлом и его адвокатами. Один из них навещал ее несколько раз, белобрысый такой, Зак Райли. Вроде как, правая рука Рэндэла, но тогда она еще ничего была. На человека похожа. Теряла вес, но еще не так. Думаю, они знать не знают, что здесь происходит на самом деле.
- А что здесь происходит на самом деле? - охрипшим от ужаса голосом спросила Торес.
Скавелло только плечами пожала.
- Черт его знает. Может быть, она ведьма. Или сумасшедшая с какой-то необычной болезнью, о которой еще не известно нашему доктору. Священник, который ее навещает, говорит, что она одержимая. Ну, дьяволом. Или злым духом.
- А ты как думаешь?
- Я думаю, последнее. Что она или ведьма, или одержимая.
- Почему ты так уверена?
- Да потому! Ладно, ее странное поведение можно посчитать сумасшествием, закрыв глаза на заключение судебной психиатрической экспертизы, из-за которой ее и приговорили к смерти. Ладно, ее странные и такие быстрые и неожиданные повреждения на теле и в глазах можно посчитать признаками неизвестной болезни. Но как объяснить это? - Скавелло указала на руку Торес, на которой остались заметные пятна. - Как она это сделала? Заразила своей болезнью через прикосновение?
Торес побелела от ее слов.
- Не бойся. Это не так, - поспешила успокоить ее Скавелло. - Эта штука не полезет дальше. Должно пройти. Но ты все равно покажись доктору. Знаешь, что случилось с твоей предшественницей, на чье место ты перевелась? Ей ампутировали руку. И виновата в этом эта тварь.
- Что произошло?
- Да вот так же вцепилась в нее, когда Перес ее разбудила... А Перес была одна, не сразу справилась... Знаешь, какая эта тварь сильная? Ты не смотри, что у нее одни кости...
- Да, я уже поняла, - Торес потерла запястье, за которое ее схватила заключенная. - И что?
- Да пока вырвалась... поздно было... пришлось руку отрезать. Так что ты поосторожнее с ней. Перес всегда ее будила, как будто назло... хотя мы говорили ей, не трогай ее... не лезь. Но ее раздражали ее вопли и стоны, когда это с ней происходило, и вообще, Снежинка ее бесила, с самого своего прибытия сюда... она ненавидела таких, как она. Богатеньких холеных цыпочек. Расфуфыренных и разбалованных жен богатых и влиятельных. Жена Джека Рэндэла... жена сенатора! Не каждый день к нам такие попадают. А в блок смертников - и подавно!
- Но ведь она - смертница. Она не простая заключенная, - в голосе Торес послышалось возмущение. - Какая разница, чья она жена! Чтобы не совершила эта женщина, и какой бы она не была, ей вынесено самое суровое наказание - смерть. Если Перес хотелось поиздеваться над заключенными, то ей не место в блоке смертников! Нужно быть последней тварью, чтобы издеваться над смертником!
- Да ладно тебе, не распаляйся! Перес была излишне придирчивой и... строгой, но она за это поплатилась, можно так сказать.
- А эта... Рэндэл всегда так опасна? К ней что же, вообще прикасаться нельзя? Как же вы тогда обходитесь?
- Нет. Такое она может сделать только после того, как ее разбудить во время этого транса. Потом ничего такого в ней нет. Как будто она действительно во время этого транса отправляется в ад... мне кажется, она как будто оттуда кого-то вытаскивает. Если ее разбудить во время этого, вырвать оттуда, как будто то, что делает это с ее телом... вырывается вместе с ней. Этот ад, который пожирает заживо ее тело, пока она находится там в своем трансе. И именно в такие моменты она может сделать это с кем-то еще... затащить туда, откуда только что выскочила... в этот ад. Заставить одним своим прикосновением человека разлагаться и гнить заживо с такой скоростью, что за считанные секунды может лишить человека руки... но это только в такие моменты. Просто не трогай ее, когда с ней это происходит. И все. Смотреть можно, трогать нельзя. И не будить. После того, как это с ней происходит, она долго болеет. Ей плохо, она страдает. Но выглядит умиротворенной и... довольной. Она как будто даже радуется, и совершенно не обращает внимание на то, что происходит с ее телом. Когда это случилось в первый раз, она была напугана, очень. Плакала. Потом, когда все зажило, успокоилась. Через какое-то время это опять повторилось. Потом снова и снова. Каждый раз все чаще.
- Она сама это делает или это происходит с ней помимо ее воли?
- Мне кажется, что сама. Как будто она ходит туда за кем-то.
- В смысле?
- Мы наблюдаем каждый раз, и думаем, что она отправляется в ад за чьими-то душами и вытаскивает их оттуда. Это тяжело и очень больно... судя по тому, что с ней происходит и как она кричит. Она всегда очень торопится. И торопит того, кто с ней. Видимо, ад не желает отпускать свои души, и пытается ей помешать. Убить ее. Каждый раз мы думаем, а если она не успеет проснуться - что тогда будет? Она сгниет и развалится заживо у нас на глазах?
Торес содрогнулась и поежилась, отводя глаза.
- Жуть какая-то. И бред. Это же полный бред.
- Да. Бред, - Скавелло снова пожала плечами. - Но тем не менее.
- А вы пытались ее расспросить? Узнать, что к чему?
- Конечно. Только она не очень разговорчива. Сказала, что долго объяснять. Что она спасает тех, кого погубила. Просила ей не мешать. Что у нее мало времени. Что-то про проклятие и какой-то черный туман, который ее убивает. Что она хочет спасти как можно больше людей... прежде чем он ее убьет. А времени и сил у нее осталось очень мало. Она не успела вытащить какую-то Эмили, вот и взбесилась так. Теперь ей долго придется восстанавливаться, прежде чем она снова сможет за ней пойти.
- И ты веришь в то, что она говорит?
- Ну... я не знаю. Верю. Я же своими глазами это вижу.
- Даже если так... этот ад, души и черный туман... как она может вытаскивать оттуда души? Она что, правда что-то вроде медиума или ведьмы?
- Она сказала, что у нее какой-то дар.
- Какой дар?
- Не знаю. Дар, позволяющий спасать кого-то, но, судя по всему, не ее саму. То, что она делает, ее убивает. Она уже похожа на труп. Она не жилец. Она не доживет до исполнения приговора. Может, оно и к лучшему.
- Но она же беременна. Что же с ее ребенком? Когда срок?
- Через пару месяцев. Не знаю я, что с ребенком после всего этого. Она сама как вроде не очень за это переживает. Как будто уверена, что с ним все в порядке и ничего плохого не случится. Доктор слушает его периодически. Говорит, живой. Хотя это странно при всей этой дьявольщине... А вдруг какой-нибудь зомби родится? Или монстр?
- Да ну, это уже вообще фантастика!
- А то, что сейчас происходит - не фантастика? Это самый настоящий фильм ужасов! Если у нее родится зомби, я уже, наверное, не удивлюсь.
Торес с тревогой разглядывала свою руку. На лице ее застыл страх.
- Я схожу в лазарет, ты не против?
- Болит?
- Ага.
- Иди.
Вечером, несмотря на угрозу Скавелло, что заключенная не получит еды и воды, Торес отнесла ей поднос с ужином. Скавелло молча отвернулась, увидев это, сделав вид, что не заметила. С рукой Торес все вроде бы обошлось, были большие гематомы, как сказал врач, но ничего серьезного. Рука болела, но уже то, что ее не нужно ампутировать, как руку Перес, было облегчением.
Заключенная встала с койки и подошла к двери, чтобы забрать поднос. Торес встретилась с ее прозрачно-голубыми глазами. Такими же прекрасными, как раньше. От красноты не осталось и следа.
- Простите меня... Я сожалею, - тихо проговорила она приятным грудным голосом, в котором была легкая хрипотца. - Когда меня будят... я сама не своя.
- Тебе было больно. Ты кричала. Я не смогла на это смотреть, - холодно и сдержанно ответила Торес. - Я хотела помочь.
- Спасибо, - Рэндэл виновато опустила прекрасные чистые глаза, странно смотревшиеся на пепельно-сером лице. Черты его были точеными, красивыми. Очевидно, что когда-то эта женщина блистала красотой. Но сейчас она походила на смертельно больного человека, измученного болезнью. Ее красота поблекла, почти уничтоженная неизвестным недугом. Прекрасные глаза запали на худом лице, провалившись в темные, фиолетово-серые круги, щеки впали, нездорового, какого-то мертвенного цвета кожа облепила кости ее лица, полные, красивой формы губы отливали синевой. К тому же, на лице красовалось «трупное» пятно, появившееся во время ее странного транса, как называла это Скавелло, которое выглядело отвратительно и явно не красило. На другой стороне лица скула была разбита, опухшая и налившаяся гематомой от удара дубинкой Скавелло. Ее язвы были обработаны и заклеены пластырем после визита доктора. На этом медицинская помощь заканчивалась.
Одежда на ней болталась. Руки были тонкими и худыми, казались слабыми, что удивляло Торес, которая до сих пор ощущала на своем запястье мертвую хватку ее пальцев. Можно было предположить, что раньше у нее была красивая фигура... до того, как ее сожрало что-то изнутри, превратив в обтянутый кожей скелет. На фоне этой нездоровой худобы странно и почти безобразно смотрелся ее огромный живот.
«Боже, как она еще может носить ребенка в таком состоянии?», - поразилась про себя Торес.
- Ты должна лучше питаться. Ради ребенка.
- Я стараюсь. Но... у меня сильный токсикоз. В моем желудке почти ничего не может удержаться.
- Ты говорила доктору? Может, он даст какие-нибудь таблетки, чтобы ты хотя бы смогла есть?
- Говорила. Только не думаю, что мне помогут таблетки.
- Почему? Что с тобой? Ты больна?
- Нет, - на синих губах заключенной появилась слабая печальная улыбка.
- Как
