обо всем, что здесь происходит, как он от нее и требовал, а что делать с информацией, которую она ему предоставляла - его дело. Джек Рэндэл не дурак. Он должен быть в курсе того, что с его женой происходят странные вещи. Ведь наверняка они начались не в этой тюрьме. Возможно, он знает, что к чему, и для него ее письмо не станет неожиданностью. И тогда он даст нужные инструкции, как и что ей делать с этой чертовщиной дальше. И она продолжит свою работу.
Когда Мелинда Торес передавала заключенной поднос с ужином, как обычно, незаметно поменяв тюремную еду на домашнюю, Кэрол Рэндэл, как всегда, поблагодарив ее улыбкой, вдруг спросила:
- Я знаю, Мелидна, что вас прислал мой муж. Но все равно, я вам благодарна.
- Не понимаю, о чем ты, - как можно невозмутимо отозвалась Торес.
Заключенная остановила на ней пронзительный, всезнающий взгляд прекрасный чистых глаз.
- Понимаете. Дайте руку.
- Что?
- Не бойтесь. Я хочу вас отблагодарить.
- Как Перес? - усмехнулась Торес, отступая от решетки. - Я не работаю на твоего мужа, и не понимаю, с чего ты это взяла. Я всего лишь хотела тебе помочь... из-за ребенка.
- Хорошо. Ты заботишься о моем ребенке, спасибо... А ты хочешь знать, что случилось с твоим?
- Что? - нахмурилась Торес.
- Твоя дочь. Тори. Я общаюсь с мертвыми, Мелинда. Поэтому я знаю, что ты потеряла свою дочь.
- Моя дочь не умерла, - дрожащим голосом прохрипела Торес, невольно сжимая пальцами дубинку.
- Она пропала. Два года назад. Ты надеешься, что мой муж поможет ее найти, да? Я могу помочь тебе прямо сейчас. Просто дай мне руку. И ты все узнаешь.
Торес знала, что этого делать нельзя, но против воли и здравого смысла шагнула вперед и протянула руку. Холодные пальцы нежно сомкнулись на ее запястье, заключенная потянула ее к себе, ближе, коснулась лицом решетки и тихо, почти шепотом произнесла:
- Привет, мам! Это я!
С криком Торес отпрыгнула назад, вырывая руку, узнав голос дочери.
- Как это... Что это? - простонала она, не замечая, как из глаз ее хлынули слезы.
Заключенная молчала, лишь двинула пальцами протянутой руки, призывая подойти и снова прикоснуться к ним.
- Поговори с ней. Она этого хочет. Она тебя зовет, - прошептала Кэрол, когда Торес не отреагировала на призыв. Как загипнотизированная, Торес шагнула вперед и снова протянула руку.
Скавелло, услышав крик, узнала голос Торес и выскочила из подсобки, где прилегла вздремнуть. На ходу выхватив дубинку, она бросилась со всех ног по коридору.
Увидев ее, Рэндэл отдернула руку и попятилась в глубь своей камеры. Торес с воплями и рыданиями распласталась на полу, рвя на голове волосы.
- Торес? Что?... Что с тобой? Ты ранена? Что она сделала? - выпрямившись, Скавелло с перекошенным лицом посмотрела на заключенную. - Что ты опять сделала, тварь? К стене, сука! Сейчас я тебе покажу!
Кэрол послушно отвернулась к стене, задрав руки и прижав к ней ладони. Ворвавшись в камеру, Скавелло размахнулась и ударила ее дубинкой по ногам. Вскрикнув, заключенная упала на колени. Следующий удар в плечо опрокинул ее на пол.
- Нет! Стой! - вдруг закричала Торес, вскакивая с пола. - Не трогай ее! Все в порядке, Синди, все в порядке!
- В порядке? - изумилась та, оборачиваясь, но не опустив дубинку.
Торес прошла мимо нее, даже не взглянув и, опустившись на колени, осторожно приподняла заключенную и развернула к себе.
- Прости! Прости, пожалуйста! Еще! - Торес схватила ее за руку и с силой сжала. - Умоляю тебя, еще! Дай мне с ней поговорить еще! Я буду держать себя в руках... я сильная... я в порядке, обещаю! Прости, что сорвалась, этого больше не повторится! Пожалуйста!
- Мать твою, Торес! Что происходит? - Скавелло непонимающе смотрела на женщин у своих ног, все еще держа наготове дубинку.
Торес повернула к ней заплаканное лицо и вдруг улыбнулась.
- Смотри! Это моя девочка! Она говорит со мной! Ну же, Снежинка, пожалуйста! - Торес не заметила, что назвала ее по прозвищу, как не заметила и ее удивленный взгляд.
- Торес, у тебя что, крыша поехала? - пробормотала Скавелло и осеклась, когда в камере вдруг раздался детский голос, который превратился в звонкий смех. Торес, рыдая, тоже засмеялась.
- Моя девочка... моя доченька! Ты пришла ко мне... я так ждала... так надеялась... Как же так, моя милая, как же так? Что с тобой случилось? Расскажи мне, моя хорошая.
- Хорошо, мам, только больше не плачь и не кричи. Прошло два года. Неужели ты все еще надеялась, что я жива?
- Да... то есть, нет... наверное... Но я все равно...
- Мать твою... что происходит? - повторила Скавелло, недоуменно смотря на губы заключенной, с которых доносился совершенно чужой, посторонний детский голос.
- Мам, мы с Долорес пошли на заброшку после школы. Такое большое старое здание, почти развалившееся... Мы часто туда бегали. Подо мной провалилась балка... я упала. А Долорес испугалась и убежала.
- Но ее допрашивали... она ничего не сказала! - поразилась Торес.
- Она испугалась, мам. Что обвинят ее. Ведь это она меня туда все время тащила. И тогда... я не хотела идти, а она сказала, что если я с ней не пойду, то она не будет со мной больше дружить. И я пошла. Мне не было больно, мам. Я даже не успела понять, что произошло. Не вини Долорес, не упрекай. Она очень страдает... очень. Наоборот, ты должна с ней поговорить, потому что она подумывает о самоубийстве. Хочет пойти туда и спрыгнуть, чтобы умереть, как я, искупить свою вину таким образом. Скажи ей, что не надо. Что это не ее вина. И никто ее не будет винить, если узнают правду. Ее смерть ничего не исправит. Останови ее, мам. Обещай мне.
- Хорошо... конечно... Конечно. Я все сделаю. Я поговорю с ней. И с ее родителями. Все будет хорошо.
- Она покажет тебе, где я... Ты сможешь меня похоронить.
- Да... моя девочка... да.
- Мне пора, мам. Не плачь, не убивайся. Теперь ты все знаешь, ты обретешь покой. И ты знаешь, что я хоть и не с тобой, не в этом мире пока, но я есть. Здесь. В другом мире. Мне здесь хорошо, мамочка. А когда придет мое время, я снова приду в ваш мир. Все приходят. Пока Кэрол жива, я смогу тебя навещать, если хочешь. Просто скажи ей, и она меня позовет.
- Да... конечно... Я хочу, очень хочу.
- Тогда я не прощаюсь, мам! Я приду, как только захочешь, только не плачь больше. Хорошо?
- Хорошо.
Кэрол медленно разжала пальцы и убрала руку. Поморщившись, она взялась за ушибленное плечо, по которому ударила Скавелло.
- Болит? - виновато спросила Торес.
- Да... очень, - простонала заключенная. - Не могу даже пошевелить...
- Пойдем, я отведу тебя в лазарет. Похоже, перелом, - она бросила быстрый взгляд на Скавелло.
- Я думала, она на тебя напала!
- Но ты не защищала меня, ты ее наказывала! Ты стала бить ее, когда она выполнила приказ и повернулась к стене! Как мы теперь все объясним?
- Да пошла ты, Торес! - в ярости прорычала Скавелло. - Так и скажем - что она на тебе напала. Схватила. Поэтому мне пришлось ее ударить.
- Но это не так!
- Не так? Подумай хорошенько, Торес, потому что тогда в следующий раз, если я услышу твой крик, я не побегу тебе на помощь, поняла? Это ты виновата, корчилась на полу, будто тебе брюхо вспороли...
- Давайте скажем, что у меня закружилась голова и я просто неловко упала, - тихо вставила Кэрол, вмешавшись.
Надзирательницы уставились на нее неподвижными взглядами.
- Да, так и скажем, - кивнула Скавелло и перевела взгляд на Торес. Та согласно кивнула.
- Это недоразумение... - сказала Скавелло заключенной. - Я была уверена, что ты на нее напала, как тогда, на Перес. Извини, Рэндэл, ладно?
Та лишь кивнула.
- Давай, надену наручники спереди, так легче будет, - Скавелло осторожно защелкнула наручники с цепью, стараясь не потревожить поврежденную руку заключенной, потом, присев, зафиксировала кандалы на щиколотках. - Пошли.
Они вышли из камеры и неторопливо пошли по коридору. Торес бережно придерживала заключенную за здоровую руку, Скавелло шла по другую сторону.
- Рэндэл... а ты вот так можешь кого угодно вызвать? Ну... кто умер? - осторожно спросила последняя.
- Да.
- А мою маму... сможешь? - голос Скавелло дрогнул.
Губы заключенной тронула улыбка.
- Смогу.
Примечания:
*Женское учреждение Центральной Калифорнии (CCWF) - Департамент исправительных учреждений и реабилитации Калифорнии, тюрьма штата, расположенная в Чаучилла, округ Мадера,Калифорния. Он находится через дорогу от государственной тюрьмы Вэлли. CCWF является крупнейшим исправительным учреждением для женщин в Соединенных Штатах, и в нем находится единственная в штате Калифорния камера смертников для женщин.
**Синтия Линн Коффман (родилась 19 января 1962 года) - американская женщина, осужденная за гибель двух женщин в Калифорнии в 1986 году. Она была осуждена вместе со своим бойфрендом Джеймсом Марлоу. В июле 1989 года они предстали перед судом, а в 1990 году были приговорены к смертнойказни. Коффман была первой женщиной, получившей смертный приговор в Калифорнии с момента восстановления смертной казни в этом штате в 1977 году.Суд в 1992 году признал ее виновной в другом убийстве, за которое она получила пожизненное заключение, и по сей день находится в CCWFв камере смертников (уже 31 год).
***Морин Макдермотт - тоже до сих пор содержится в камере смертников (31 год).Макдермотт обжаловала приговор на том основании, что в суд присяжных не входили афроамериканцы . Забастовка присяжных по признаку расы незаконна. Ее апелляция была отклонена. В 2003 году ходатайство Макдермотт в Верховный суд США о выдаче судебного приказа было отклонено.
