КОНТРАБАНДА

с детинами, уехали. План Свиридова постепенно начинал реализовываться.[/ltr]
[ltr]Отъехав от моста, таможенный «УАЗик» демонстративно повернул на дорогу, ведущую через лесополосу к Зелёным дворикам. В лесополосе Свиридов, а вместе с ним я и несколько СОБРовцев, прихватив с собой рации, автоматы и вещмешки с самым необходимым, принялись на ходу выпрыгивать из машины и незаметно разбредаться по лесу. Мы двигались в темноте и занимали удобные для обзора позиции. Другим таможенникам пришлось переодеться в гражданскую одежду. Их задачей был контроль посёлка, на подъезде к которому они так же, на ходу, и покидали машину. Если вдруг у контрабандистов каким-то образом получится проскочить через границу, то таможенники планировали поставить им заслон в самом посёлке.[/ltr]
[ltr]Пока «УАЗик» возвращался на пост, первая группа таможенников наблюдала за границей, а вторая, высадившаяся в Зелёных двориках, в полумраке пыталась осмотреть достопримечательности.[/ltr]
[ltr]Необычна была эта местность для средней полосы. Улицы - извилистые и холмистые, местами похожие на горный серпантин. Название посёлка говорило само за себя - зелени здесь было предостаточно, и летом, должно быть, он походил на большой зелёный сад, в гуще которого еле виднелись приземистые домики. Но так было летом… Зимой же при желании было не сложно найти любой интересующий объект даже ночью.[/ltr]
[ltr]Интересующим таможенников объектом были гаражи, в которых по оперативным сведениям контрабандисты временно размещали товар. Вначале они его выгружали здесь (в гаражах тоже не обходились без помощников), а потом мелкими партиями вывозили в областной центр, в Москву и распределяли по рынкам и магазинам.[/ltr]
[ltr]Искать гаражи долго не пришлось...[/ltr]
[ltr]В лесу тем временем продолжалось наблюдение за границей. Свиридов, не сводя глаз с вновь появившихся вдали огоньков, как обычно, размышлял.  По его рассказу за последние полтора десятка лет посёлок очень изменился, «стал каким-то тревожным». Раньше, когда ещё был жив его дед, Свиридов приезжал сюда часто. За время нашего знакомства он успел рассказать и о деде - кавалере ордена «Славы», родившемся и до конца своих дней прожившем в поселке.[/ltr]
[ltr]- У деда не было хаоса в голове. Когда во время войны по полю этому, где граница сейчас лежит, танки ездили и наши, и немецкие, он точно знал, что делать, и не искал выгоды для себя… Когда один наш танк загорелся, и дед рядом был, он к танку этому рванул, и генерала советского из него вытащил, который через много лет после войны даже по телевизору его благодарил. Да и не знал же он, что генерал там - просто человека советского вытаскивал, ему всё равно было - генерал это или рядовой. Вытащил он генерала, а сам лицо всё обжёг, без глаз и без ушей остался, но, главное, выжил, не жаловался никогда ни на что, хотя знал получше нашего почём фунт лиха. А теперь дожили, некоторые умудряются полицаев с героями в один ряд ставить… Память короткой оказывается…[/ltr]
[ltr]Но у таких, как Свиридов, к счастью, память короткой не была. Он помнил своего деда и чтил память о нем.  Свиридов младший, также как и многие его коллеги по службе, защищая государство от контрабандистов, насколько это было в их силах, знали своё дело, как знал своё дело когда-то и Свиридов старший, защищая Зелёные дворики от фашистов.[/ltr]
[ltr]Но, что бы там ни было, люди всё-таки в большинстве своём существа слабые, и на войне ими зачастую правили отчаяние и месть, да и к Родине все же иначе в большинстве своем относились, благодаря чему и превозмогали свои слабости. А что же в сейчас, в мирное время? Что  таких, как Свиридов толкало… нет, не на подвиги, не об этом речь… на преодоление обыкновенных человеческих слабостей, на выполнение своей работы без оглядки на шкурные интересы, на работу не для галочки, а с желанием сделать что-то полезное, созидать, а не стопорить или разрушать всё хорошее? Характер? Азарт? Обострённое чувство справедливости? Долг, в конце концов?.. Только долг перед кем?.. Может быть, в первую очередь, перед самим собой?.. Да не будь Свиридов таким, какой он есть, показывал бы вид, что работает от звонка до звонка с обязательными перерывами на обед, контролирует границу, и отчитывался, что во время его дежурства никаких нарушений не выявлено, ему бы самому легче жилось. И никто бы ему слова не сказал, что он лично чего-то не дорабатывает. Ну, не имеет человек возможности поймать контрабандистов, что сделаешь? И чего это Свиридов должен планы какие-то предлагать руководству? Пусть само руководство и придумывает. Что, Свиридову больше всех надо?.. Выходит, что надо. Натура такая. И жилось бы ему, может, и легче, если иметь в виду расход его энергии на жизнедеятельность, но не проще, если в понятие этой простоты вкладывать его внутреннюю потребность в совершении чего-то благородного. Мысленно оценивая Свиридова, я начинал понимать, что по характеру мы очень похожи. Это сказывалось и на общении, которое с первых минут знакомства было достаточно лёгким и непринуждённым.[/ltr]
[ltr]К утру в Зелёных двориках стало тихо и спокойно, но за пределами государственной границы опять появились огоньки.[/ltr]
[ltr]Мы смогли разглядеть две большегрузные машины, двигавшиеся в сторону России. С каждой минутой они были ближе и ближе к нам, и в какой-то момент я начал понимать, что машины двигаются по дороге, контролируемой нами. Ещё пять минут, и машины оказались совсем рядом, притормозили около пограничного рва, и Свиридов, не мешкая, по рации сообщил СОБРовцам о направлении движения контрабанды и готовности наряда к её задержанию.[/ltr]
[ltr]Пока контрабандисты закапывали ров, таможенники подтягивались к Свиридову. Впереди был понтонный мост, охранники которого не создали для преступников никаких препятствий. Детины вышли из сторожки с большими фонарями и начали озираться по сторонам…[/ltr]
[ltr]Удивительно быстро преодолев показушную пограничную преграду, два «КАМАЗа» уверенно двигались к мосту. Один из детин поднёс к уху мобильный телефон, другой начал размахивать руками, сигнализируя водителям о свободной дороге. Действие развивалось очень быстро. Будучи старшим группы, Свиридов дал команду подоспевшим СОБРовцам о начале операции, и они сняли автоматы с предохранителей. Пора.[/ltr]
[ltr]СОБРовцы вышли из леса, и в ту же секунду, водители-контрабандисты, включив дальний свет своих машин, резко и одновременно, как сговорившись, нажали на педали газа.[/ltr]
[ltr]- Стоять! – один из таможенников направил автомат на первый «КАМАЗ», стремительно мчавшийся на него. Предупредительной автоматной очередью СОБРовец разрезал воздух, но это не остановило нарушителей. Таможенник едва успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не оказаться под колесами.[/ltr]
[ltr]За первой машиной шла вторая. СОБРовцы  стреляли по колёсам, и вскоре пули поразили цели -  свернув с дороги, машины остановились. Водители раскрыли двери кабин и, спрыгнув на землю, побежали в лес. Таможенники за ними. Автоматные очереди вновь эхом пронеслись по лесу…[/ltr]
[ltr]Начинало светать. Через несколько минут тишина вернулась в Зелёные дворики. Водители были задержаны. Дело сделано. Удастся вычислить главных контрабандистов и наказать их или нет – этот вопрос таможенников пока не интересовал, он уже относится к компетенции других подразделений…[/ltr]

6.[/justify]

 Добытая в Энске информация на этот раз была не менее достойной отдельного внимания. В Энске мне пришлось узнать много интересного и окончательно убедиться в том, что всё глубже и глубже я влезал в фекалии современной действительности. Тогда бы мне опомниться, плюнуть на всё и спокойно заняться выставкой, но как будто жирный червь точил во мне  необходимость добраться до истины, и когда я начал ощущать вкус собственного расследования, остановиться уже был не силах.  
Запланированная встреча со старым знакомым Кириллом Свиридовым состоялась в день моего приезда, но состоялась она в месте несколько неожиданном и малопривлекательном.
Судьба не без помощи некоторых сотрудников Энской таможни привела меня на Центральное кладбище города на похороны того самого Дмитрия Горохова. В сопровождении оперуполномоченного Андрея на кладбище я прибыл к моменту траурной речи, сухо произносимой  молодым высоким парнем в гражданской одежде.
Андрей толкнул меня, кивнув в его сторону:
- Вон он, Свиридов.
Я, конечно же, узнал его. Как мне стало известно, с недавних пор он был повышен в должности и возглавил оперативно-розыскной отдел. Внешне он практически не изменился.  Молодой, подтянутый, несколько суровый. Свиридов наверняка знал о Горохове гораздо больше своих подчинённых, поэтому для меня общение с ним имело очень большое значение.
Речь Свиридова была тихой, с заметной тяжестью в голосе. Он говорил о нелепой случайности, унесшей жизнь коллеги, о том, что  первыми уходят лучшие, что, несмотря на молодость, Горохов был образцом настоящего служения своему Отечеству, и прочее, прочее,  прочее,  что обычно говорят в таких случаях.
Свиридов закончил речь, и мать Горохова, стоявшая неподалёку, издала душераздирающий крик и пошатнулась. Он сделал шаг в сторону,  успев поймать её, и тут же кто-то вмиг появившимся невесть откуда нашатырным спиртом принялся выводить её из обморочного состояния. Очнувшуюся, её посадили на лавочку, и она начала всхлипывать, но уже  тихо, держа себя в руках и не привлекая внимания.
С Гороховым все попрощались ещё раз, и два бугая с золотыми цепями на шеях  давно отработанными движениями заколотили гроб, после чего начали опускать его в яму под ружейные выстрелы стоявших в десяти метрах таможенников в камуфлированных формах.
Выстрелы стихли, и в воздухе зависла тишина. Бугаи-могильщики, взяв в руки лопаты, закапывали могилу, матерились, вспоминая, какая ужасная здесь земля и как тяжело им было копать утром. Кому-кому, а им было не до чужого горя. Они цинично делали своё дело, и, пользуясь каждым удобным и не очень удобным случаем, набивали себе цену.
Я стоял поодаль, наблюдая за происходящим, и вскоре, когда церемония была закончена, чтобы не упустить Свиридова из виду с надеждой на откровенный разговор просочился к нему сквозь толпу.      
Свиридов заметно изменившись в лице.
- Какими судьбами?
Я не стал ходить вокруг да около. Мы приятельски похлопали друг друга по плечам, и я рассказал Свиридову цели своего приезда.
Будучи довольно словоохотливым, с удовольствием решившись на откровенный разговор, тем не менее, Свиридов сразу предупредил, чтобы ни где, ни в коем случае я не ссылался на него, как на источник информации.
Преодолев длинные кладбищенские дорожки, мы вышли за пределы кладбища и, ни думая, ни гадая, проговорили несколько часов подряд: вначале на улице,  потом в кафе за чаем и блинами с творогом.  
Уже в первые минуты общения, чувствовалось, что Свиридова что-то тревожит, что-то мучает, в чём-то он сильно сомневается, но очень хочет выговориться.
- Для чего Горохов приезжал в Москву?
Свиридов не скрывал:
- Целью его приезда был допрос носильщика с Киевского вокзала, с которым неделей раньше уже удавалось навести контакты. Он готов был сообщить очень важную информацию, касающуюся контрабандных поставок