Контакты нижнего уровня

– прорычал Сержант. – Дружно, раз.
 
  Рывок не принес успеха.  Скрипали за окном успели сгруппироваться, а в палате могли противостоять только четыре бойца: другим ладоням на шее-канате  просто не за что было ухватиться.  Пернатые монстры, радостно «гракая»,  последовательно  вытягивали собрата  на волю.
- Надо отпускать, - сквозь напряженно сжатые зубы процедил Колян.
- Порву,  - только и успел выкрикнуть Сержант.

  Его руки оказались за пределами  фрамуги и тотчас крепкие когти двух птиц плотно обхватили  в надежный капкан татуированные запястья.  Резкий рывок, и тело Сержанта  почти до пояса оказалось за окном.  Борьба вступила в новую фазу. Снаружи  Сержанта тянули более десятка  скрипалей, благо, было за что ухватиться.

  В  палате упирались, удерживая сержанта за ноги, шестеро недолеченных  десантников.  Сказывалось неравенство сил.  Медсестра Зина, глядя, как вслед  за тельняшкой, скрывается за окном обтянутая фиолетовыми трусами любимая попа, сорвалась с места и с криком «Тащи!» бросилась на помощь.  Опоздала.  Скрипали слаженно «Гракнув»,  выдернули парня из окна и расцепили когти.  Сержант по параболе  полетел вниз.
 
  Больничный корпус содрогнулся от разочарованных воплей постояльцев, поляна ответила суматошным хлопаньем крыльев и похожими на вороний грай воинственными криками птиц, торопливо собирающимися в круг.

  Сержант, переживший множество сражений, боев и драк, мастер всех возможных единоборств, не растерялся.  Сгруппировался, на лету сорвал с головы берет, сунул за пазуху, перекатился по истоптанной траве и пружинно вскочил на ноги, принял боевую стойку.

  Зина, до судорог сжимая на груди сцепленные пальцы рук, подалась вперед, локтями растолкала мальчишек, прильнула лицом к стеклу.  Не далее пары недель тело Сержанта, безвольно распластанное на каталке,  походило на груду грязного кровавого мяса, почти не отзывавшегося на прикосновения теплых рук. Лечила, выхаживала, от постели не отходила.


  Наивная, предложила бросить космодесант и переезды с войны на войну:
- Поживем, как люди. Дети пойдут.
- Скучно на гражданке, - спокойно возразил Сержант. - Мне теперь и рядом со смертью скучно, наверное, пора.
  Зина сглотнула комок в горле,  беспомощно оглянулась и вновь приникла к стеклу.

  Сержант внимательно  осматривал только еще выстраивающихся вокруг противников  жестким взглядом серых глаз  из-под напряженно сдвинутых к переносице черных бровей. Мельком глянул на окна второго этажа, отметил среди мальчишеских физий взволнованное лицо Зины и усмехнулся озабоченно:  «Как бы нос  о стекло красивая не расплющила».
 
  Скрипали, толкаясь тушами, и раздавая ногами и крыльями друг другу тычки и затрещины, кое-как  выстроились  вокруг бойца, освободили площадку метров двенадцати в диаметре.  Оглядывались и переругивались  в ожидание смельчака, готового вступить в единоборство с человеком.

  По неписанным правилам  драться должен первым просунувший голову через оконную фрамугу за добычей,  но крепкие руки десантников так настойчиво тянули и выкручивали шею-канат, что  красавцу теперь хотелось не драки, а  покоя и чуткого восстанавливающего массажа.

  Гомоном и криками скрипали выбирали достойного кандидата. Поначалу вперед сунулся длинноногий сухопарый самец, с высоты роста надменно  окинул  глазами-плошками сородичей и тут же скрылся в толпе, провожаемый унижающими выкриками. 

  Сделал два шага в круг  другой претендент на битву:  плотно сбитый, на крепких устойчивых ногах,  мощно потянулся вправо-влево толстой шеей.  Птицы  разом выдохнули одобрительное «Гракх!»  Сержант  взмахнул  рукой с поднятым большим пальцем и танцующим шагом двинулся вперед и вправо, обходя противника.

  Из окна кабинета заведующего отделением  наблюдали схватку людей и птиц главный врач госпиталя Игорь Петрович  и путешественник Леонид Запаркин.
- Чувствую, не зря приехал,  - горячился Запаркин. – Не обязательно сапиенс должен быть двуногим без перьев.

- Допускаю, мог и ошибиться Платон, - насмешливо поддержал Игорь Петрович. – Вполне могут быть и с перьями.  Что выросло, то выросло. Для себя пользуюсь термином "Хомо Вульгарис - человек обыкновенный", то есть может оказаться и разумным.  Птички у нашего крыльца каждое утро толкаются.  И уже непонятно:  то ли птицы умны,  как десантники, то ли десантники мыслят и действуют на птичьем уровне?  Думали, противоборство, оказалось - обоюдное развлечение и своеобразное налаживание контактов. Поиск мыслящего начала во вселенной приобретает иногда удивительные формы.
- Например, ежеутреннее перетягивание каната с последующей дракой?
- Птицы мыслящие, а мыслитель должен уметь отстоять свою правоту, - с ноткой грусти сострил Игорь Петрович.

- Но вы не будете спорить, что они понимают друг друга?  - Леонид Запаркин, не в силах сдержать возбуждение, метался от окна к окну, влезал на подоконник, пытаясь  расширить поле обзора.
- Не буду, - просто согласился Игорь Петрович. – Скажу больше, и те, и другие отличают многих по  «лицам».  Скрипаль в круге, точно, один из вождей, а пытавшийся до него вступить в поединок – честолюбивый  авантюрист.

-  Социум! - эксцентрично взмахнул рукой и едва не свалился на пол Запаркин.  –  Организованное сообщество  непременно выделяет  вождей,  авантюристов, серую массу,  клоунов, трусов.
- И защищает своих негодяев от нападок чужих сообществ.
- Своих негодяев в обиду давать нельзя,  - Запаркин чуть успокоился и засмеялся. – Негодяи сплошь  думающие  особи, а это элита сообщества.

- А думающая курица - это брат по разуму, а мы его в суп. На каннибализм похоже.
- Хм, - Запаркин вскинулся, как лошадь, остановленная натяжением узды, но привычка не уступать в споре взяла верх, и академик вновь бросился в наступление.  - Пока видим только внешнюю оболочку из перьев, никак не подтверждающую наличие внутри разумного начала.


- Так и наша внешность наличие разумного начала не подтверждает, - грустно подытожил Игорь Петрович. -  Хотя по опыту знаю, что оно внутри нас таки есть; в одних больше, в других меньше, а кто-то его в себе пока не обнаружил и живет, сомнений не зная.

  Противоборствующие стороны,  перешедшие в статус зрителей,  затихли, напряженными взглядами, отслеживая каждое движение бойцов.  Скрипаль  с первых шагов показал себя опытным и думающим  противником. Не бросился в атаку безоглядно напролом. Внимательно присматривался к Сержанту, переступал кожистыми ногами, устойчиво фиксировал на грунте широко расставленные когти,  делал крыльями плавные отвлекающие пассы.

  Сержант, помня  о нависающей над ним  крепкой с мощным клювом  голове,  сильно ударил стопой в колено, уклонился,  и прижал  локтем  клюнувшую голову  у самого основания, правой ладонью цепко прихватил клюв и резко вывернул от себя.    Скрипаль четко среагировал, оттолкнулся ногами, сделал пируэт и,  обхватив крыльями, свалил сержанта на землю.

  Зрители  отозвались восторженными воплями. Сержант, не отпуская из подмышки  тяжелую голову, перебросил птицу ногами через себя  и прыгнул на туловище. Парень недооценил силу  мышц скрипаля. Шея мгновенно разогнулась,  развернула в воздухе  и отшвырнула  Сержанта к краю круга.  Противники вновь оказались лицом к лицу, точнее, клювом к носу.
 
  Скрипаль не делал паузы, шагнул вперед и резко ударил прямым правым в корпус. Сержант, чуть уклонившись, ухватил  атакующую ногу, толкнул птицу назад, заставив потерять равновесие, схватил вторую ногу и, крутанув тушу вокруг себя,  швырнул  поверх леса голых шей и лопоухих глаз.  Восторженный вопль потряс больничный корпус, а выздоравливающие десантники бросились  к выходу. Предстояло отбить победителя  у раздосадованных  скрипалей.

  Птицы гуртом бросились на парня,  но Сержант, всем видам обороны предпочитавший наступление, устремился  навстречу, раздавая направо, налево и вверх  по атакующим головам резкие жесткие удары. Прихватывал  противников за ноги, крылья и хвосты, ловко подставлял их под удары сородичей.

  Свальная драка кипела по всему полю.  Десантники крутились в вертушках, били ногой в голову, вдвоем-втроем таранили туши, сбивали птиц с ног, пытались «свернуть шею», упуская из вида, что головы скрипалей на длинной шее свободно могли поворачиваться на два оборота по триста шестьдесят градусов.

  Многократно уступая  птицам в численности, десантники  плотной группой, поддерживая и прикрывая друг друга, быстро расчистили  и начали расширять площадку.  По периферии драки  наиболее малохольные из скрипалей разбегались и разлетались, следом подалась «серая масса».    Чувствуя приближение победы, десантники еще нажали,  и оставшимся скрипалям-бойцам  волей-неволей пришлось «делать ноги», чтобы не попасть в плен, а следом в суп-лапшу для раненых.

  Последним отступал,  сохраняя видимость достоинства, долговязый надменный скрипаль. Пытаясь контролировать ситуацию, быстро поворачивал плошки-глаза вправо-влево, но в какой-то момент не успел глянуть вниз. Колька Рыжий футбольным ударом "через себя в падении" мощно приложил птицу правой ногой  в грудь, с противоположной стороны вытянутого тулова выплеснулась длинная струя экскрементов.
- Противника надо бить насмерть, чтобы не вставал за спиной проблемой, - небрежно выговорил Колька, отряхивая руки от песка.
Громкий хохот и свист победителей проводил  панически удирающего самца.
   
  Радостными матюгами встретили пятерых десантов, бегом тащивших из неглубокой ложбинки на краю поляны крепконого скрипаля.
- Ха, - весело удивился Сержант, оторвавшись от разглядывания рванной глубокой раны на бедре,  - это же мой красавец. Давайте в кладовку.

  Решетчатая клетка на первом этаже больничного корпуса, изначально предназначавшаяся для складирования матрасов,  быстро превратилась в транзитную тюрьму для плененных скрипалей.  Денек-другой победители и зеваки развлекались, дразня и разглядывая птицу. Потом передавали кухонному ведомству,  и толстопузый, по-должности,  повар  Мишка  Щербатый привычно  разделывал птицу, «курица и в космосе курица»,  на шашлыки, лангеты, пельмени и прочие кулинарные изыски. Облизываясь в предвкушении, выдавал сокровенное:
- Курицу надо брать руками за бока и жадно откусывать самое вкусное -- гузку.

  Наступило горячее время для мед персонала.  Возвращающихся бойцов  торопливо осматривали  в приемном отделении и распределяли по процедурным кабинетам, некоторых сразу отправляли в операционные. Почти все десантники были отмечены острыми когтями и мощными клювами скрипалей.  Рваные раны, царапины, синяки-фингалы требовали немедленной обработки. Теплый климат Авестера, благоприятствовал быстрому размножению всякой невидимой глазу заразы: бактерий, грибков и прочих инфекций.

  Сержант, вошел последним, остановился у клетки,  задумчиво разглядывая птицу.  Скрипаль стоял, широко расставив ноги и полуоткрыв крылья. Привычно  потянулся могучей шеей вправо-влево. Знал, какая судьба его ожидает, но смотрел на недавнего противника спокойно, ровно, чуть насмешливо. Сержанту даже показалось, --