Смотрю на перекресток усеянный золотыми листомонетами и дальше вдоль аллеи. Как всё-таки прекрасна осень. Как она разукрасила деревья. Высокие липы, могучие дубы, легкомысленные березки и взволнованные осины все получили свой цвет и свой наряд. А вот там левее в конце поляны выстроилась группа молодых лиственниц, удивляя акварельностью своего наряда.
Вдруг в конце аллеи что-то мелькнуло и вскоре я увидел приближающийся автосамокат. Каково же было мое удивление, когда я увидел на нем средних лет женщину. Она стояла и смотрела то по сторонам, то вперед, а темные волосы свободно вились по воле ветра и только подчеркивали ее устремленность. Я любовался ею, а самокатчица как бы почувствовав это, резко остановилась напротив . Она, слегка прищурив глаза, посмотрела на меня, слегка улыбнулась и спросила:
– И чего это мы так сидим и бездельничаем? – как будто мы с ней 100 лет знакомы.
Такой вопрос застал меня врасплох.
– Да вот, – стал я оправдываться, – суставы болят, годы все-таки. Вам то небось, и пятидесяти нет, —сказал так, чтоб поддеть самокатчицу.
– Ой, какие ваши годы! Какие суставы! Встань и пройдись! – строго сказала она.
Я послушался, встал, прошелся. Не болят суставы.
– А теперь присядь раз пять! – скомандовала она.
– Да ты что! Я давно уже не приседаю, – возмутился я.
- А ты попробуй!
Попробовал, присел пять раз и чувствую еще могу. Фантастика! Почти сказка! Наверное, она какая-то знахарка или телепатоцелительница.
– Ты кто, – спрашиваю, – целительница?
– Я просто Яга, Баба Яга, а в нашем роду все целительницы.
– Да ладно разыгрывать меня! Какая Яга в наше время! Тем более настоящая Яга должна в ступе летать.
– Ты вообще представляешь, что было бы, если бы увидели меня в ступе, да еще с метлой? Это раньше лет сто, когда тут шумели дремучие леса, тогда я летала с метлой. А теперь вот на автосамокате разъезжаю и то, чтобы пораньше, пока народу мало.
– Так это тебе ж сколько будет лет сейчас? – спросил я ее, еще не веря во все это.
– Так, сто и там еще сто и еще. Ну, лет 240 будет. А ты пятьдесят. Ну, уважил!
– А что, так и зовут тебя Яга?
– Зовут меня Ягулею, но, чтобы не смущать народ при общении, просто Гулею, Гулечкой. А тебя зовут Виктором и тебе уже 75. Молодой ты еще! Хочешь пойдем со мною, я тут своего Лешого навещу, посмотришь на него, да и мне веселее будет.
– Ага, ты на самокате, а я бегом. Так не пойдет.
– Да мы вместе пойдем, я тебе такие места покажу, – проговорила Ягуля.
И мы пошли. Сначала шли по березовой алее.
Она вся такая золотая стоит, березы как на параде, а немного в стороне дуб могучий на свободе большим шатром размахнулся. Вскоре мы попали на перекресток, где стояли две большие липы.
Они давно отцвели и теперь без сожаления засыпали все внизу листвой. Золотой ковер шуршал под ногами и напоминал о скором окончании осени. А Липы как бы передали эстафету другим деревьям, и они также засыпали все внизу золотым дождем.
Ягуля шла в легком темпе, оглядываясь иногда на меня, вдруг отстал или затерялся. Она интересно рассказывала обо всем, что видела. Особенно это было важно, когда стали попадаться деревья, которые я не узнавал. Но вот я увидел, как на пригорке в стороне от дороги столпились березы.
Как я люблю эти деревья! Вот они, мои белоствольные! Где группками, где в одиночку, они стояли как невесты и томно шевелили полуопущенными ресницами, как бы в ожидании женихов. Пролетающий мимо ветерок иногда шелестел золотистой листвой и слегка покачивал изящными линиями тонких веток. А они стояли и ждали. Ждали, когда какой-нибудь вихрь вдруг налетит, закружит и тогда от счастья на березе заколышутся все ветки, а листочки задрожат от нахлынувшего порыва.
Я подошел к одной из них, взялся за ствол, подержал немного, а потом стал гладить бело-гладкую кору. Я взглянул вверх и береза, как бы признав во мне своего, зашумела листвой. Неожиданно всплыли из памяти чьи-то строки, к которым я раньше относился иронически и не придавал особенного значения.
Как-то раз, прикоснувшись к березе,
Я услышал, как сердца стук,
Резонансом в стволе отозвался
И душа встрепенулась вдруг.
Разлилась в теле волнами слабость,
А затем, словно, тока разряд!
Голова закружилась и шальной так
Я стоял минут шестьдесят.
Я тогда услыхал, как береза,
О своем мне шептала листвой,
Говорила что-то родное,
А я, молча, кивал головой.
Я почувствовал, как повлажнели у меня глаза. Наверное, это от слабости, давно я так много не ходил. В это время Гуля коснулась рукой моего плеча.
– Ну, что? Признала она тебя?
– Признала! А ты откуда знаешь?
– Я слышала, как ты с ней говорил.
– Я? Говорил? Да я рта не раскрывал.
– Душа твоя говорила, а я слышала.
– Ну, скажешь такое, – проговорил я.
– Ладно, ладно пошли дальше там тебя осинки поджидают, – позвала Ягуля.
Среди больших осин, стояли осинки поменьше. Их было много и не в пример березкам от малейшего дуновения их золотистые листочки выпрямляются и начинают быстро-быстро вибрировать, как бы моргать, глядя на солнечный свет, так как понимали, что скоро похолодает, закапают холодные дожди и они уже не смогут удержаться на ветках.
Так я и ходил от дерева к дереву, как бы запоминая их торжественно золотистый наряд. Как тут красиво!
Ну, вот хотя бы этот дуб. Стоит он на просторе, широко расправил плечи и только сильные порывы ветра могут раскачивать его ветки, а при легком ветерке листья только слегка покачиваются на прочных черенках. Но как могуч дуб, какой энергией он дышит в окружающее пространство, заявляя о своем превосходстве.
. Потом Гуля повела меня на алею других деревьев, под которыми внизу шумно переливался золотистыми оттенками веселый кустарник.
Ягуля видела мое возбуждение и все приговаривала:
– Это еще что! Вот пройдем сейчас по засыпанной листьями тропке через березняк и там ты ахнешь.
И зашуршали наши ноги по опавшим листьям. Как будто идешь по золотому ковру в фантастический мир, и на душе становится легко и торжественно. Как сейчас хорошо! Ведь кругом-то красота какая!
Но вот картина вокруг стала понемногу меняться.
– Понимаешь, Виктор, – говорила Ягуля, – в каждом лесу всегда есть такие особые места, где всегда что-нибудь происходит. Ну, вот хотя бы ветер вроде бы дует в лесу на всех одинаково. Так, где ветки поломает, сушняк завалит или порченное дерево, но в особом месте ветер такое накрутит, такое иногда навыворачивает, что потом только удивляешься и руками разводишь. Вот в такое место мы сейчас и идем.
– А зачем?
– Ну, во-первых, это должно быть для тебя интересно, а во-вторых, там мой Леший сейчас отдыхает.
А что он лучшего места не может найти? И вообще, чем он занимается , и для чего он тебе нужен?
-- Виктор, ведь я хозяйка этих лесов, болот, речек и озер. Раньше эти места были глухие и непроходимые. Сейчас лесов стало меньше, в основном парки да заповедники. Но все равно за этим надо следить, чтобы порядок был.
– И что ты все сама за этим следишь?
– Да ты что? Мне бы тогда не помогла никакая колдовская сила. У меня помощники есть!
– И кто они?
– Ну, это Лешие, Водяные, Кикиморы и еще кой-какая нечисть.
– Ой, как интересно! Расскажи мне о них. Вдруг они мне понравятся! Ведь я только в сказках о них читал.
– Да ничего интересного в них нет. Ты видел в городе бомжей?
– Да их полно у нас! Ужас какой-то! Многие ходят в каких-то грязных, затасканных одеждах, а то и в лохмотьях с красными опухшими лицами, а иногда и с синяками под глазом.
– Вот! Это типичный Леший. А синяки он от Водяного получает.
– Ну, а если он такой страшный, то зачем он тебе?
– Прежде всего, Леший охраняет лес и следит за порядком. Раньше было ему легче справляться со своими обязанностями. Ведь он по характеру шумный, веселый, непоседливый и, в общем, большой шутник. Он может менять свой вид от ужасного до театрально сказочного, а то просто быть незаметным. Иногда его вид просто пугает.
Леший быстро бегает, а то просто скачет с хохотом, с гигиканьем, хлопаньем в ладоши и свистит. Так что напугать он может кого угодно и особенно тех, кто без разрешения рубит лес и оставляет не затушенные костры Тем более сейчас из города люди стали больше выезжать в лес, а в парки так вообще толпой валят.
– Мы сейчас подойдем к месту, где Леший отдыхает. Он там часто размышляет вслух, но при посторонних сразу замолкает и сердится, – говорила шепотом Ягуля, – он у меня философ. Иногда такое скажет, что я удивляюсь ему иногда.
Вскоре мы подошли к бурелому. Когда-то здесь буря повалила деревья. А в одном месте как будто великан вырвал с корнем деревья и бросил их в разные стороны. Вот в этом месте и отдыхал Леший
Я бы его и не увидел, если бы Ягуля не показала.
От неожиданности, я чуть не вскрикнул и Ягуля, улыбаясь, приложила палец к губам. Потом она увела меня в сторону и сказала, чтобы я шел к своей скамейке. Она не хотела, чтобы Леший увидел меня, не захотела его сейчас расстраивать.
– Я в следующий раз вас познакомлю, – сказала она.
– И чем этот чурбан тебя смог удивить?
– Ну, вот хотя бы такими размышлениями:
– А почему это люди из города в лес
