Специалисты – это научные (остепененные, степенные) философы, в узком смысле слова. Они изучают мыслителей с точки зрения уже не смысла мысли, а ее значения, имеющего точное числовое значение. Они, так сказать, «цифровики» философии. Прежде, при советской власти, были «цеховики» (цех философов), а теперь «цифровики». Короче, не сами «философские трудящиеся» (учителя, преподаватели философии), а спецы. Это подражатели философских ученых, позитивно, даже позитивистски (специально) умонастроенные, так сказать, «подражатели подражателей», сугубые имитаторы или симулянты мысли.
И, наконец, пресловутые учителя философии. Это переводчики переводчиков переводчиков или симулянты третьей степени, уже не живые и не полуживые, а мертвые симулянты. Они скорее не симулянты даже, а просто симулякры, объективные жертвы симуляции. Не знаю, как вам, благородный читатель, а мне их жалко. Какие они жалкие. Это с нашей, гуманной точки зрения или стороны.
Но со своей, уже антигуманной, идеологической стороны, они вызывают только неприязнь как функционеры, пропагандисты симуляции философии. Они распространяют «идеологическую заразу» уже в народе, на публике. Они паразитируют не только на философии, но и на публике, на своих поклонниках, эти таланты идеологии, софисты, «учителя мудрости» Это они окрестили философию «идеологической» или «мировоззренческой» наукой», «ни сном, ни духом» не понимая, что философия есть критика мировоззрения, рефлексия над таким критическим отношением. Она есть отношение отношения. Философия вынуждена не только думать, но еще и критиковать тех, кто мешает думать, подменяя мысль внушением.
Глава двадцать пятая. Они прилетели
Недавно я брел по улице. Шел снегопад. Город утопал в пушистом снегу. В лицо летела снежная крошка. Снежные мушки забивали глаза и мешали смотреть вперед. Я опустил голову вниз и смотрел, идя, себе под ноги, рассматривая многочисленные следы ног прохожих, которые засыпала снежная пороша. И тут вдруг кто-то со стороны со мной поздоровался. Я поднял голову и увидел остановившегося напротив меня молодого человека в красной куртке. Он уставился на меня и заученным голосом снова сказал: «Вам передают привет».
- И вам не хворать, - машинально ответил я и только потом задал свой вопрос, - Кто передает-то?
- Они, - тихо ответил он заговорщицким тоном и неопределенно махнул рукой.
- Это кто – они? – переспросил я, теряя надежду на вразумительный ответ.
- Ну, те самые. Они уже прилетели, - ответил молодец и уставился на меня в немом ожидании.
- Прилетели, так прилетели, - ответил я в нетерпении и, чтобы отвязаться от парня, который явно чего-то ждал от меня, добавил, - ну, идите и встречайте этих, прилетевших.
- Так, что мне передать им? Вы встретите их?
- Молодой человек, скажите на милость, кого я должен встречать? И почему именно я должен встречать неведомо кого? – опять переспросил я, окончательно теряя терпение.
- Ну, они сказали мне, что вы знаете их.
- Вы сами знаете их? Кто они, целая делегация? Как они выглядят?
- Нет, я не знаю их. Я не вижу их, но они сидят у меня в голове, - ответил парень и беспомощно посмотрел на меня.
Мне стало жалко парня. Я уже стал догадываться, о ком идет речь.
- Где я должен их встретить? У вас в голове? Или у себя?
Молодой человек в ответ засмеялся.
- Нет. У себя, - убежденно ответил он.
- Так они уже давно сидят у меня в голове. Они давно у вас завелись?
- Кто?
- Кто-кто?! Тараканы в голове.
- Скажите тоже. Вот умора! Вы меня насмешили, - сказал парень и залился громким, прямо оглушительным хохотом.
Отдышавшись, он пояснил: «Я разговаривал с ними по телефону. Наверное, они ждут вас дома».
- Значит, вы обманули меня, когда сказали, что они сидят у вас в голове?
- Я похож на дурака? Это я пошутил, - наглея, ответил субчик.
- Хороши шутки. Ладно, молодой человек, заговорился я с вами. Мне нужно спешить: дела.
В ответ парень только махнул рукой и пошел восвояси, ускоряя шаг. Пошел своей дорогой и я, размышляя о том, участником чего я был только что. То ли это был дурацкий розыгрыш. Вы только представьте себя, дорогой читатель, на моем месте! Что еще я мог подумать? Сначала я, конечно, стал подозревать, что виновником этого происшествия, являются паразиты сознания, которые засели в голове бедного парня и ждут приглашения, чтобы явится на поклон ко мне в голову. Но они давно уже сидят там без всякого приглашения с моей стороны. И потом, молодой человек заявил, что он так шутит. Кто тогда ждет меня дома?
Ответить на этот глупый вопрос можно было только одним способом, - оказаться в нем. Что я и сделал. Но, как я и предполагал, в нем никого, кроме меня, не было. Осталось допустить, что меня просто разыграли. Но чуть позже я вспомнил, что чужие, пришельцы и вампиры только того и ждут, чтобы хозяин пригласил их к себе. Для того, чтобы это узнать, достаточно посмотреть любой ужасный фильм про вампиров или прочитать «ужасного» Стивена Кинга, например, его «Салимов удел». Но там сами, явленные вампиры, просят пустить себя в дом. Тут же о встрече они просят через посредника. Вообще, почему в хорроре они ждут приглашения? Вероятно, зритель или читатель, входя через актера в образ персонажа, сам на себе испытывает то, что значит быть демоном. Вампир – этот тот же демон, только он питается не всей плотью своей жертвы, ища способ воплотиться в него, а только кровью, которую древние считали или душой или ее носителем. Так вот вампир, прося разрешение у хозяина дома войти, тем самым приглашает тебя стать им, войти в его образ.
Так рассуждая о том, что вызвало случившееся происшествие, я почувствовал безотчетный ужас. Не зря говорят о том, что не так страшна смерть, как размышление о ней. Только в данном случае речь шла не о смерти, а об ужасе, который может привести к смерти.
Но тут я подумал о том, что можно назвать «безумной идеей». Что если молодой человек, сам не зная о том, кто его попросил меня встретить их, имел в виду инопланетян, пришельцев, которых когда-то в детстве ждал я, начитавших фантастики? Но этот бред был самым невероятным из того, что я предполагал. Между тем, еще тогда, в детстве, я полагал, что существую именно для того, чтобы встретиться с ними, спустя годы, когда стану взрослым и буду космонавтом, нет, астронавтом. Мы встретимся там, на звездах, в космосе с ними.
Так нет же, они, не дождавшись нашей космической одиссеи, заявились сами в гости к нам.
- Так кто прилетел? – вслух спросил я сам себя.
- Мы, - ответил кто-то незнакомым голосом у меня за спиной.
Мне почему-то пришел в голову глупый детский стих: «Кто ты? Отвечает: Ленин. Тут и сел старик», и я тут же сам сел в кресло от неожиданности, не смея повернуть голову навстречу тому, кто ответил. Я только с усилием выдавил из себя: «Кто вы»?
- Ну, уж точно не Ленин. Вы правильно делаете, что не смотрите в нашу сторону. Вам от нашего вида не поздоровится. Это мягко сказать.
- Кто вы и что вам нужно от меня? Готов предположить, что я в расстроенных чувствах и не в своем уме, раз слышу от вас то, чего вам не дано знать.
- Ну, почему же. Для нас не составляет труда знать то, о чем вы думаете.
- Значит, вы телепат или телепаты. Получается, я уже что-то знаю о вас.
- И мы не паразиты сознания. Видите, как много вы знаете о нас: и положительного, и отрицательного.
- Но еще больше я не знаю о вас. Кто вы такие?
- Мы телепаты.
- Вы предлагаете играть по моим правилам?
- Почему бы нет? Ведь игра в вопросы и ответы - это самая привычная для вас форма общения с другими.
- Хорошо. Раз вы телепаты, то, что нужно вам от меня? Читать мои мысли?
- Не только.
- Что еще?
- Догадайтесь сами.
- Теперь вы играете по своим правилам. Играете в угадайку: догадайся сам. Вам не надоело мне морочить голову?
- В принципе, мы могли и не встречаться с вами. До вас бы само дошло, что случится. Но так вы оказались бы не готовы к нему. Поэтому мы и прилетели.
- Выходит, вы прилетели для того, чтобы заранее сообщить, что случится? Неужели вы ангелы?
- Для вас правильнее считать нас демонами как вестниками дурных известий.
- Ваша правда. Но вы же прилетели для того, чтобы предупредить нас.
- Вас. Мы не прилетаем, к кому попало. И мы не нуждаемся в том, чтобы нас оправдывали.
- Можно ли предположить, что вы говорите не о конце света, вообще, а о моем конце?
- Можно. Можно предположить, что угодно. Но имеет ли это смысл? Ваша жизнь имеет смысл?
- Если бы она не имела смысла, то вы не посетили бы меня.
- Логично. И что из этого следует?
- Что вы хотите предупредить меня о том, чего не следует делать.
- Не воображайте нас некоторым даймонием, вроде демона Сократа. Предупреждая вас, мы даем минимальный шанс таким, как вы.
- Шанс на спасение?
- На существование.
- Здесь?
- Есть разница?
- Для меня есть.
- Это не принимается в расчет вашей судьбы.
- Другими словами, мое мнение никого не интересует?
- Правильный вопрос. Вы сами говорите, что мнение есть заблуждение. Зачем же укреплять вас в заблуждении? Обещать вам то, что никого не интересует?
- Так зачем меня… это самое: позволять мне существовать?
- На всякий служебный случай. Может быть, вы еще пригодитесь.
- И что я должен делать?
- Ждать и когда придет время сделать то, что требуется от вас.
- От меня требуется быть пионером, всегда готовым?
- Правильно.
- Значит, я до сих пор пионер?
Я долго ждал ответ, но так и не дождался. Затем, наконец, решил повернуть голову, но сделал это так неумело, что у меня щелкнуло что-то в голове и заломило шею. Разумеется, за моей спиной никого не было. Но как же так, был же разговор с «ними», с «демонами». Они прилетали, чтобы засвидетельствовать свое присутствие, и обещали еще прилететь или быть готовым ко всяким неожиданностям («Он улетел, но обещал вернуться», тот упитанный мужчина в самом расцвете свих сил с моторчиком, кто живет на крыше). Следовательно, меня, а через меня и людей, ждет нечто важное, такое важное, что те, кто летает, прилетели, чтобы предупредить меня лично о нем.
Вы только представьте себя, любезный читатель, на моем месте. Вот к вам прилетел ангел и говорит вам: «Будьте готовы. Скоро от вас потребуется то, что будет нужно сделать». Что именно? Имейте в виду. Что иметь в виду? Будущее, которое отсюда, из настоящего, не видно? Так в чем же смысл? Ты – философ, вот и думай о том, в чем он заключается. Может