Роман «Камилла» Владимира Загородникова, автора 14-ти сборников стихов и прозы, рассказывает о любви двух творческих людей – поэта и художницы, которые жили в нашем городе Горячий Ключ, где они познакомились.
Книга об их творчестве, о любви, в первую очередь, будет интересна творческим людям, ибо большинство персонажей проживает в нашем городе и чьи имена и фамилии не изменены автором. Тем, кто выбрал в своей жизни творчество, творческий путь – трудный путь свободного художника, в котором больше разочарований и непонимания, чем побед и славы. Но именно творческие люди во все времена учили нас понимать души других людей и прививали нам вкус к искусству. Люди, посвятившие себя искусству, не могут, не должны оцениваться как товар. Как можно требовать уважение к миру от непонимающего творчество?
Читая третью, заключительную часть книги, читатель почувствует, где у человека находится душа.
Автор имеет свою страничку в Интернете на сайтах Стихи.ру и Проза.ру, где вы можете прочитать стихи поэта.
Посвящается Камилле Клодель -
французскому скульптору-графику
(1864-1943 гг.)
Автор: Владимир Загородников
Год и место написания: Кубань, г. Горячий Ключ, 2013 г
Год и место первой публикации: 2013 г., Россия, сайт Проза.ру
Издан: Издательством "Экоинвест"(200 экз.280 стр.,г. Краснодар)
Литературная форма: роман
Жанр: романтическая трагедия
Место действия: город Горячий Ключ
Время: наши дни
Часть 1
ВОСКРЕСЕНЬЕ. 10 часов утра. Начало весны. Наши дни.
Зазвонил телефон. Мужчина прямо из постели протянул руку, снял трубку и ответил:
- Да, слушаю. Кто, кто? Следователь Королёв? В чём дело, капитан? Да, это я. В морг для опознания? Кого?.. Да, это мой друг Иван Семёнович Малахов. Убит? Кем? Хорошо, я знаю, где находится морг. Через час буду.
Мужчина положил трубку. Отбросил одеяло и встал с постели. Накинул халат и пошёл умыться. Умывшись выпил воды и вернулся в комнату, в которой одевалась девушка лет двадцати пяти.
- Я всё слышала, Эдгар. Что случилось?
- Антисемита убили.
- Кого? – переспросила девушка.
- Антисемита, друга нашего. Друга детства. Мы выросли в одном дворе – я, Николай Королёв, Виктор Лапин, Валерий Саримов и старший брат Антисемита – Валера. Но он умер ещё в 18 лет от рака крови, вызванного желтухой, которую он подхватил, когда ездил в гости с матерью в Архангельск к деду. Дед был капитаном атомной подводной лодки. Такие дела.
- А Антисемит – имя такое что ли?
Мужчина посмотрел на девушку с недоумением и спросил:
- Ты не знаешь значение слова «антисемит»?
- Это вы, поэты, начитанные, а мы, художники, много не читаем.
- А ты считаешь себя уже художницей? Хорошо, можешь не отвечать. Кстати, ты красивая, но как мы... Ну, ты понимаешь... Где, когда и что было?
- Мы познакомились вчера в баре. Потом, узнав, что я художница, ты решил в два часа ночи посмотреть на мои картины. После просмотра картин мы поехали к тебе. Это не так далеко. Ты ещё спросил: "Почему у меня в мастерской не пахнет растворителями, красками?" Я ответила: "У меня установлен освежитель воздуха и вытяжной вентилятор".
- Ничего не помню. Почти ничего, - с безразличием ответил хозяин квартиры. Он сидел и двумя руками держался за голову – то ли от вчерашнего бурно проведённого времени, то ли от звонка. Но его вид говорил о том, что звонок его расстроил больше, и он скорее принимал решение, чем слушал девушку. Когда она всё подробно рассказала, он встал и с озабоченным видом, в котором не улавливался взгляд, тихо сказал:
- Ну, Света, мне пора. Надо ещё друзей оповестить. Езжай в свою студию, ты ведь там, я так понял, и живёшь. А мне, милая моя, нужно ехать в морг на опознание.
- Понимаю, но я не Света, а Камилла.
Мужчина удивлённо посмотрел на девушку и извинился.
- Мы ведь ещё встретимся, Эдгар? Я была бы не против. Вот моя визитка. Если захочешь, заходи вечером. Расскажешь о друге. И вообще…
Мужчина налил в фужер горячеключевской минеральной воды, быстро её выпил, как это бывает после пьянки, подошёл к девушке, поцеловал её и ответил:
- Не могу ничего обещать. Но тебе, видимо, понравилось. Да?
- Ты о чём?
- Ты понимаешь, о чём...
Девушка улыбнулась, взяла сумку, накинула на плечи красный плащ и вышла к лифту. Эдгар закрыл за ней дверь, подошёл к телефону, сделал четыре звонка и через 15 минут машина белого цвета, которую окрестили в народе «копейкой», со скоростью 60 км. в час ехала в морг, где Эдгара уже ждали друзья и следователь Королёв, которому, видимо, поручили вести это дело, – дело об убийстве друга Эдгара. Машине 36 лет, и она «плелась» по первой полосе, а по второй её обгоняли новенькие автомобили различных марок. Водители смотревшие на владельца этой «груды металлолома» смотрели на владельца с сочувствием, как бы говоря:"Соболезнуем. Машину пора на утиль, а ты тут путаешься под колёсами".
* * *
ЧЕРЕЗ ЧАС ЭДГАР вошёл в здание морга, где его уже ждали друзья и капитан полиции.
- Поэт! – обратился один из друзей, обнимая Эдгара. – Что же это? Ивана больше нет...
- Да.Кто же это сделал? Какие шакалы? Первым он... не начнёт. Но если разойдётся, то «вырубить» пятерых – для него не вопрос.
Подошли другие друзья. Они обнялись как братья, которые «сто лет не виделись», и стояли так 5-7 минут. Капитан, понимая обстановку, не торопил их.
- Да! – глубоко вздохнув, сказал крепкого телосложения мужчина в кожаной куртке, похожий на преуспевающего бизнесмена. – Кто же это?
- Вот мы сейчас и послушаем капитана, - сказал Эдгар, подходя к молодому следователю, которому на вид было 25-30 лет.
- Что произошло, капитан? – указывая на кресло рукой и приглашая всех сесть, спросил Валерий.
- Словом, - начал следователь, - Ивана Семёновича Малахова, как я понял, вашего хорошего друга, убили. Причём, зверски, на иудейском кладбище.
- На иудейском? – переспросили все.
- Да.
- А что делал Антисемит на иудейском кладбище? Оно ведь, насколько я знаю, находится в посёлке, а не в черте города? Может, я и ошибаюсь.
- Да. Но что вы сказали? Антисемит? Он что, евреев не любил? - удивлённо спросил капитан.
- Мы потом вам всё объясним. Это у него такое среди нас прозвище было.
- Ясно, - произнёс капитан, снимая фуражку. Открылась дверь, и человек в белом халате сказал, что можно приступать к опознанию тела. Все встали и медленно вошли в комнату, где на металлических столах лежало шесть трупов. Работник морга подошёл к третьему столу, остановился и сказал безразличным тоном:
- Предупреждаю, зрелище не для слабонервных.
Все насторожились после таких слов, словно им предстоит увидеть такое, отчего у них на головах зашевелятся волосы.
- Готовы? – скомандовал работник морга. – Открываю.
Он снял белую простынь с тела и отошёл в сторону. Друзья подошли к телу убитого и широко раскрыли глаза – то ли от страха, то ли от вида изуродованного тела Ивана. Николай упал в обморок, настолько было обезображено лицо Ивана. Работник морга посадил его на стул и дал понюхать нашатырного спирта. Капитан побежал к умывальнику, сразу стало ясно, что это его первое дело. Эдгар, Виктор и Валерий остались стоять и всматривались в лежащее перед ними тело.
- Я подожду вас в коридоре, если не возражаете, сказал капитан, как бы стесняясь того, что о нём могут подумать присутствующие.
- Заберите Николая с собой, - попросил Эдгар.
- Ну что? Ваш парень? Опознали?
- Да. Видите на левом плече татуировку «Три богатыря» из русской сказки? Это Иван.
- Вам виднее, - закрывая тело простынёй, заключил судмедэксперт с наколкой на пальцах правой руки «Саша».
- Что от нас требуется, Саша? – спросил Виктор.
- Ничего. Теперь идите к следователю, у него все бумаги подпишите.
Мужчины вышли в коридор и сели по своим местам.
- Ваш друг? – спросил следователь. – Опознали?
- Да, - ответил Эдгар.
- Соболезную. Теперь подпишите протокол опознания и разъясните, что значит «антисемит»? Он был убит на иудейском кладбище. Что он там мог делать вчера в двадцать часов вечера?
- Поэт, давай ты, - предложил Виктор.
- Значит так, товарищ капитан. Иван не любил евреев, но это на словах. Читал антисемитскую литературу – разные там «Протоколы сионских мудрецов» и другие материалы. Такое сейчас продают всюду. Но чтобы входить в какую-то националистическую группировку или осквернять памятники, призывать к борьбе с евреями, до этого не доходило. Он думал и обвинял во всех грехах и бедах, которые творятся в России, евреев. Говорил: «...как крепко взяли они Россию за горло в семнадцатом году, так и держат её до сих пор». Все олигархи – евреи, воры да коррупционеры. Негодовал по поводу того, что много евреев в православных церквях. Немало и в высших иерархических её кругах. Евреи на телевидении, в шоу-бизнесе, в экономике, в ФСБ, в СМИ и т.д. Считал, что евреи виновны в том, что русские вымирают. Винил врачей, где, по его сведениям, тоже много евреев. Что они берут большие взятки за операции. Ставят специально неправильные диагнозы, назначают дорогостоящие лекарства, чтобы родственники больного покупали препараты прямо у них в кабинетах или в аптеках, с которыми у них сговор. Словом, у таких же евреев. «Вы видели, - часто говорил он, - чтобы посадили хоть одного врача еврея за взятку или неправильное лечение?» Так что, капитан, получалось, как у Высоцкого: «Евреи, евреи, кругом одни евреи…» Дальше слов это не заходило. Поверьте, попался на (все друзья одобрительно кивнули в знак согласия) удочку националистической пропаганды.
- Мы смеялись над этим, - продолжал Эдгар, - а он всё доказательства и примеры приводил из националистических газет. Вот мы и дали ему прозвище Антисемит. Так и прижилось.
- Понятно, - утвердительно заключил следователь.
- Теперь расскажите, что произошло, на самом деле, на кладбище, да ещё и иудейском, - попросил Николай. – Он, вообще-то, любил посещать кладбища, читать надписи, смотреть на памятники, на скульптуры. Это у него с детства. Он даже по Интернету заказал сериал «Известные кладбища мира». Мы спрашивали его, зачем? Он отвечал, что интересно, какие могилы, склепы у знаменитых людей. Например, у Оскара Уальда, Джона Китса, Эдит Пиаф, Чарльза Диккенса и других знаменитостей. Оказывается, самые дорогие и красивые могилы и склепы у чикагских мафиози.
- Хватит, - остановил Николая Виктор. – Пусть теперь расскажет капитан. Что произошло? С чем идти к его семье?
* * *
- ЗНАЧИТ, ТАК, ребята, - начал капитан, - ваш друг Иван Семёнович Малахов был найден мёртвым в 8 часов утра уборщицей кладбища, гражданкой Андреевой Светланой Петровной на тропинке, куда, видимо, он дополз в надежде быть кем-нибудь увиденным и получить медицинскую помощь. Это я уже в ходе следствия предположил. Уборщица сообщила о происшествии приехавшему на работу директору кладбища Бергману Иосифу Иосифовичу. Тот со своими подчинёнными направился на место происшествия, где они увидели ужасающую картину. Истёкший кровью, с изуродованным лицом человек лежал между двух могил около тропинки. Директор и вызвал нас. Позвонил в полицию и сообщил об убийстве. И, как потом выяснилось, когда на место происшествия приехала полиция и мы, из отдела криминалистики, он показал нам разбитые
