Алисой наскоро выдвигаются на выход из этого помещения, позволив Пантелеймону выйти отсюда последним, чтобы значит, всё тут закрыть и на будущее зафиксировать для себя, что тут трогать не стоит до следственных действий, которые будут здесь проведены вскоре для поиска улик и состава преступления.
Ведь не всегда наличие трупа указывает на состав преступления против личности, – кто за этим стоит, человек или судьба, то этим и занимаются следственные органы, – но и отсутствие фактора понимания, что наша жизнь не вечна, если смотреть на это всё дело с философской точки зрения, что очень помогает людям из следственных органов, всё же выполненных не из стали и из железа, а у них тоже есть сердце и нервы, – а если документировано и формально, то не имеющий признаков жизни субъект (был ли он человеком, то с этим этическим вопросом разбираться тому, кто на это имеет право; а то что люди его знающие, называли его скотиной, то это их личное мнение и отношение к жизни), – то есть трупа, вполне себе мотив для возбуждения ваших нервов и дела в органах следствия.
Если в общем, то Пантелеймон своей твёрдой позицией заслужил определённое уважение и доверие со стороны следственных органов, которые представляли эти два оперуполномоченных, Тот и Алиса Стальевна, раз они не выставили его отсюда вон, а только предупредили, чтобы он здесь ничего не трогал, а то себе дороже будет, и закрыл по выходу отсюда дверь.
Ну а Пантелеймона, будет на его счёт предельно честными, не испугать, ни грубыми словами, ни оказанным доверием, и он чтобы не давать повода этим уполномоченным заподозрить себя в своём прогибе перед ними, и не думает здесь оставаться, чтобы замылить своё здесь присутствие, затерев отпечатки своих пальцев там, где их наличие вызовет ненужные для него вопросы, а он буквально вслед за ними выходит. Что позволяет ему стать свидетелем одного происшествия, свидетелем которого он уже раз был. А именно спотыкания на ступеньке Тота, с последующим его падением и громким изрыганием проклятий: Да чёрт вас всех побери! Да что ж такое?!
На что немедленно следует язвительное, прямо пропитанное ядовитостью замечание Алисы Стальевны. – Постоянство, признак профессионализма. – На что Тот ничего не ответил, только яростно зыркнув в её насмешливую сторону. За всем этим и не услышав, и значит, не заметив то, что при других, более тихих обстоятельствах, по крайней мере заставило бы их прислушаться. А именно к раздавшемуся со стороны прозекторской лёгкому шуму, похожему очень на тот, который собой сопровождало выдвижение Пантелеймоном из холодильника поддона-тележки. И относился он к той холодильной секции, на которую с таким подозрительным вниманием смотрел Тот. И не перебей его в тот раз мысль о необходимости выдвинуться в путь по горячим следам беглеца, то он бы в этой секции обнаружил то, что сейчас себя обнаружило, выкатившись с тележкой и принявшись выбираться оттуда во внешние пределы, поставив ногу на холодный пол прозекторской.
