ему и радость жизни. Его бывший одноклассник, теперешний московский сержант-пэпээсник, определённо должен был стать спасением для него, - но вот только как с ним побыстрее связаться?... Звонить родителям с утра пораньше по межгороду и просить их побыстрее разыскать Дёминых в Касимове, чтобы столичный адрес их сына узнать, было элементарно глупо. Родители и дела не сделают, и перепугаются насмерть от подобных звонков. Матушка Максима была женщина нелюдимая и необщительная: вечно сторонилась всех и за версту обходила. А батюшка в школьные дела Максима сроду не лез: он про Дёминых и не слышал-то, вероятно… Поэтому - хочешь, не хочешь, - а надо было ему самому домой возвращаться, самому адрес одноклассника бегать и искать, что Кремнёв и сделал в итоге.
В 6-ть утра он резво вскочил с матраца, тихо оделся, умылся в ванной; потом разбудил Казакова и сообщил ему на ухо, что уезжает домой на сутки, а вернуться планирует завтра к вечеру. Попросил Сашку закрыть за ним дверь и подержать в квартире его сумку с вещами денёк, другой, которую ему не хочется тащить в Касимов и обратно. Заручившись согласием Казакова, Кремнёв после этого пулей помчался из Новогиреево на Казанский вокзал, чтобы успеть сесть на утреннюю электричку... Это ему удалось, и уже в час пополудни он шагал по родному городу по направлению к отчему дому, по дороге придумывая, что сказать родителям, чтобы не сильно расстроить их, и как повернее найти адрес Дёминых, главное, у которых он никогда не был ранее и где они живут - не знал.
Пока шёл к дому, вспомнил, что Дёмин все школьные годы дружил с братьями Разгуляевыми, жившими недалеко от Кремнёвых, а с младшим Володькой и вовсе в армии вместе служил. Обоих братьев Максим хорошо знал: все детские и отроческие годы провёл рядом с ними, мяч и шайбу часами гонял, по садам и огородам озорно лазил, в Оке всё лето купался. Поэтому-то, не заходя к родителям, он сразу же направился к ним - и не ошибся: про Дёминых в семействе Разгуляевых всё, что ему надо было, знали. Самих братьев, правда, Сашки и Вовки, не было дома - работали оба, - но матушка их, тётка Люба, домохозяйка вечная, была на месте и без лишних расспросов и препирательств сообщила Максиму адрес Дёминых, с которыми она продолжала общаться до сих пор: они доводились ей дальними родственниками. Обрадованный удачей Максим только лишь после этого пошёл к себе домой необычайно счастливым, где его испуганно встретила матушка, Вера Степановна, возившаяся на кухне.
Максим крепко-крепко обнял её с порога, прижал к сердцу и успокоил, убедил, как мог, что всё у него в порядке. Просто надо кое с кем встретиться и переговорить - и опять в Москву уехать. Всё нормально, мол, не волнуйся напрасно.
Когда матушка успокоилась и пришла в себя от неожиданной встречи с сыном, Максим пулей понёсся по указанному тёткой Любой адресу к Дёминым, которые как по заказу были дома оба - возились в огороде, готовили его к зиме. У Дёминых, как выяснилось, был на окраине города свой кирпичный дом и большой участок земли с садом и огородом, о чём Максим не знал и ранее никогда не слышал. Самовольно открыв калитку и оказавшись на территории домовладения, он без труда разыскал родителей бывшего одноклассника на огороде, поздоровался, представился им. Они его вспомнили, разумеется, и обрадовались. Стали расспрашивать после этого, как его дела в Москве, и где он будет работать после Университета. Похвастались, что и Серёжка их молодец: тоже теперь живёт и работает в Москве, в милиции служит сержантом и скоро полноправным москвичом станет.
- Да я знаю, - в ответ вежливо улыбнулся Максим. - Видел его летом в городе, долго беседовал с ним, хорошо расстался. Только вот адрес его московский забыл узнать. А он мне очень нужен теперь, ваш Серёжка: поговорить с ним хочу по поводу одного важного дела.
- Так его нет в Москве, - ответила матушка Дёмина, круглолицая седая женщина простоватого вида. - Он в начале сентября в отпуск ушёл и укатил с товарищем в Крым на отдых. Вернётся оттуда не скоро: в милиции отпуск большой, сорок календарных дней им начальство даёт за тяжёлую службу. У них же там ни выходных, ни проходных нет по сути: сутками парни на посту стоят, зорко следят за порядком в столице.
- Вот же незадача какая! - растерянно развёл руками побледневший от услышанного Кремнёв. - А он мне так нужен, так нужен!... Послушайте, - подумав, вдруг с жаром обратился он к хозяйке дома, которую даже не знал как зовут. - Ваш Серёжка, я слышал, когда-то комнату в Москве снимал. Так ведь?
- Да, снимал, было такое дело, - охотно подтвердила Дёмина.
- А Вы не знаете адреса хозяйки этой комнаты? не остался он у вас?
- Как же не знаем - знаем, конечно, - ответила Серёжкина матушка. - Он нам с отцом с этого адреса письма регулярно слал, а мы - ему. И мы бережно эти письма храним вместе с адресом.
- А не можете мне его, этот адрес, дать? Он мне очень нужен.
- Конечно, можем, в чём вопрос? - без лишних слов ответила мать одноклассника и тут же пошла в дом - искать старый адрес сына.
Минут через пять она вернулась назад с половинкой тетрадного листа, на которой были карандашом написаны корявым старческим почерком столичная улица, дом и номер квартиры, где когда-то Серёжка Дёмин жил, пока служебным жильём не обзавёлся.
С этим спасительным адресом Максим и вернулся домой необычайно довольным и просветлённым, переночевал дома в тепле и светле, всполошившихся было родителей успокоил. А утром раненько он с ним же, с адресом Дёмина, умчался опять в Москву, чувствуя всю дорогу необычайный прилив сил от мысли, что ждёт его в столице удача…
7
В Москву по расписанию он прибыл около часа дня, когда усталое осеннее солнце было ещё в зените, отчего на улице было светло и тепло, жарко даже: бабье лето правило бал торжественно и чинно. Всё это было бездомному скитальцу-Кремнёву в помощь и на руку - жара и солнце, день чудесный, непоседливые попрошайки-воробьи и курлычущие голуби повсюду, предвестники удачи! Воодушевлённый погодой и красотой осени, как и снующими людьми повсюду, куда-то вечно спешащими и озабоченными, Максим, не мешкая ни секунды, спустился в метро и на подошедшем электропоезде помчался с Комсомольской площади на Таганку; оттуда на троллейбусе - на улицу Верхняя Хохловка, что была указана в адресе. Ему кровь из носу нужно было комнату снять, и этим решить на время жилищный вопрос в столице, чтобы вечером не идти опять на поклон к злобному человеконенавистнику-Беклемишеву, не видеть недовольную морду его.
До нужного места он добрался за сорок минут приблизительно, без труда нашёл нужный пятиэтажный кирпичный дом на Верхней Хохловке, указанный в записке. Потом нашёл и подъезд, и квартиру, что располагалась на третьем этаже, позвонил в неё и стал с замиранием сердца ждать шагов хозяев… Они, шаги, не заставили себя долго ждать - послышались быстро. После чего заскрипел замок в двери, оббитая дерматином дверь распахнулась с шумом и в проёме появилась седая как лунь бабуля преклонного возраста в тяжёлых роговых очках с толстыми стёклами, маленькая, толстенькая и кругленькая как футбольный мячик.
- Здравствуйте! - первым заговорил Кремнёв как можно добрее и ласковее, не дожидаясь от хозяйки традиционного в таких случаях вопроса “что Вы хотите, молодой человек”. - Извините за без-покойство, но я по поводу съёма жилья пришёл. Я знаю, что пару лет назад Вы сдавали комнату Сергею Дёмину, моему касимовскому однокласснику. Так ведь?
- Да, сдавала, правильно, - утвердительно ответила бабушка, поправляя очки на носу и чуть наклоняясь вперёд, чтобы получше рассмотреть гостя. - Хороший парень, в милиции работает. По хозяйству мне иногда помогал. Даже жалко было, помнится, что он съехал.
- А Вы не можете теперь мне сдать комнату? - спросил приободрённый Максим, стараясь развить успех. - Я Вам тоже помогать стану. Платить буду вовремя и не сильно мешать. Я не пью, не курю, Университет закончил, а теперь буду заниматься научной работой. Я - историк по профессии.
-…Да-а-а я бы рада была, молодой человек, честное слово, - не сразу ответила хозяйка, внимательно и с головы до ног рассматривая Кремнёва, стоявшего в коридоре. - Вижу, Вы - парень приличный, воспитанный, добрый. Да и денежки лишние не помешали бы, - чего уж тут говорить, чего стесняться. Но только… только у меня внук уже полгода как живёт. Весной отслужил парень армию, разругался с родителями в пух и прах из-за их ежедневных нравоучений… ну и ко мне перебрался жить в качестве опекуна, у меня же и прописался на постоянной основе. Живёт у меня теперь барином мой дорогой внучок, как настоящий хозяин. Квартиру переделывает под себя, новой мебелью обставляет: после моей смерти она же ему достанется. Я не вмешиваюсь - старая стала. Моё теперь дело маленькое… Так что извините, молодой человек, но вторая моя комната занята. Извините…
И опять у Кремнёва всё оборвалось внутри от последних слов старухи, опять мороз побежал по коже и по спине. А по-другому и быть не могло: он ведь столько сил потратил за последние сутки, столько эмоций; домой в Касимов сгонял и обратно вернулся, ехал в Москву счастливый как новоизбранный пионер, абсолютно уверенный в том, что всё у него получится. И вдруг - облом! Да какой! И к кому теперь идти? - неизвестно!...
- А Вы не в курсе, - собравшись с духом и мыслями, растерянно спросил он через минуту хозяйку квартиры, - может, кто-то ещё в вашем доме комнату сдаёт? Дом-то ваш старый по виду: пенсионеров в нём много живёт. И Вы наверняка их всех хорошо знаете.
Теперь пришла уже очередь старушке задумываться и собираться с мыслями. Кремнёв ей, видимо, понравился чем-то, пришёлся по сердцу, и ей захотелось ему помочь.
-…Под нами… на первом этаже… одинокая бабушка живёт в 41-й квартире, - медленно заговорила она, наклонив в задумчивости голову и теребя ладонью правой руки наморщенный лоб. - Анной Николаевной её зовут… Так вот, она нам постоянно жалуется на скамейке, когда гулять выходит, что денег ей на житьё не хватает из-за алкаша-сына, что с удовольствием пустила бы кого-нибудь на постой - да только нет у неё выхода на знакомых студентов. А самой жильцов искать тяжело: старая она для этого... Спуститесь и поговорите с ней, познакомьтесь. Может она Вас и пустит, как знать. Вы парень хороший, как я заметила… Только, заранее предупреждаю Вас, молодой человек: у неё квартира однокомнатная. Так что Вам с ней рядом придётся постоянно жить, тесниться в одной общей комнате. Вас это устраивает: терпеть рядом с собой бабку старую и трухлявую?
- Устраивает, вполне, - не задумываясь, ответил Максим бравым голосом, внутри у которого опять затеплилась надежда. - Я же бывший студент, в общаге пять лет прожил в шуме и тесноте. Привык к соседям как к воробьям тем же, что годами сидят и трещат на ветках. Меня соседи не раздражают ни сколько.
- Ну, тогда идите к ней, звоните в дверь и знакомьтесь. Я думаю, она Вам будет рада. Всего Вам хорошего…
Кремнёв тепло попрощался с сердобольной бабушкой-советчицей и пулей понёсся вниз, прыгая через две ступеньки. Спустился на первый этаж, позвонил в 41-ю квартиру, где ему не сразу открыла дверь высокая статная женщина преклонного возраста, «что Вы хотите» - спросила, внимательно рассматривая
