Встречи, рожденные историей...

                           

                                                        За нами был наш гордый город…
                                                                                    Даниил Альшиц


   
      Начну, однако, по порядку.
      В один из своих отпусков мы с мамой были в гостях у дяди Васи и тети Ани Маргеловых в их квартире на Сивцевом Вражке.
      На лестничной площадке у них был оборудован курительный стол, за которым мы все и расположились после ужина. Разговор, конечно, зашел о прошедших годах, о войне... Вспоминали и о моем отце, маргеловском комиссаре.
      Я уже и не помню, кто произнес слово Шлиссельбург. Но внезапно дядя Вася, тетя Аня и мама замолчали, и опустили головы. Папироса в руке у Маргелова задрожала...
      - Пойдемте и выпьем, - только и сказал Василий Филиппович.
      Прошло много лет с того памятного вечера, и, кажется, забылся он, но...
      Однажды в моей квартире раздался телефонный звонок:
      - Добрый вечер, Александр Петрович, - в трубке звучал незнакомый голос, - моя фамилия Шагин, а зовут меня Валерий. Не удивляйтесь моему звонку. Дело в том, что мой дед Павел Иванович Шагин воевал вместе с Вашими родителями и погиб 28 ноября 1941 года в бою у деревни Липки.
Я Вас нашел, благодаря Вашему рассказу "Военные хроники Иды Клебановой". Он был напечатан в электронном журнале в Беларуси.…
      И тут перед моими глазами вновь "задрожала папироса Маргелова"...
      Так судьба свела меня с внуком комиссара 2-го батальона Отдельного Особого Лыжного Полка Моряков КБФ Павла Ивановича Шагина, которым всего неделю командовал майор Василий Филиппович Маргелов.

      Так, что это был за бой, о котором мало кто знает?     
      На следующий день, после знаменитого ноябрьского Парада, 8-го ноября 1941 года, Иосиф Виссарионович Сталин, связавшись по прямому проводу с командованием Ленинградского фронта, сказал: «Нас очень тревожит ваша медлительность в деле проведения известной вам операции. Надо выбирать между пленом, с одной стороны, и тем, чтобы пожертвовать несколькими дивизиями. Повторяю, пожертвовать и пробить себе дорогу на восток, чтобы спасти ваш фронт и Ленинград. Как только пробьете дорогу, железная дорога будет. Если в течение нескольких дней не прорветесь на восток, вы загубите Ленинградский фронт и население Ленинграда… Времени осталось у вас очень мало, скоро без хлеба останетесь». («Блокада Ленинграда в документах рассекреченных архивов» под редакцией Н.Л. Волковского).
      И вот 11 ноября 1941 года, по настоянию Сталина, началась одна из самых кровопролитных операций на Невском пятачке. Эту дату можно считать и началом еще одной, почему-то, забытой или незаслуженно пропущенной историками, операции по прорыву блокады Ленинграда.
      8-я армия, созданная на базе НОГ (Невская Оперативная Группа), только за пять дней боев потеряла около 5 тысяч человек. Особенно крупные потери были в трех коммунистических полках 168-й стрелковой дивизии, созданных из добровольцев, коммунистов и комсомольцев, Ленинградского фронта.
      Не в силах пробить брешь с запада на восток, командование Ленинградским фронтом, благодаря раннему появлению льда на Ладожском озере, решило помочь, наступающим с невских берегов дивизиям, отвлекающим ударом с севера, атакуя «бутылочное горло» со льда Ладоги по всему побережью - от Шлиссельбурга до деревни Липки.
      Эту операцию было решено провести силами одной стрелковой дивизии и одного лыжного полка моряков КБФ.
      Я обращаюсь к дневнику лейтенанта Клебановой, которая в описываемое время служила в 218-м (бывший 3-й) СП, комиссаром которого был мой отец Ильин Петр Ильич:
            - «… в деревне М. Манушкино Маргелова вызвали в штаб. Так он и не вернулся к нам. Послали командовать полком лыжников-моряков. В этот день комиссар уехал на рекогносцировку местности…
      А ночью, это было 25 ноября 1941 года, дан приказ выступать. Надо было перейти Ладожское озеро. Задание очень опасное, т.к. на другом берегу немцы…  Утром… полк возвращается назад.
      28 ноября был дан приказ снова выступать и опять через озеро. 
… раненые, но все из 153 стрелкового полка и маргеловцы. Ранили Маргелова, … на льду оказала помощь комиссару Маргелова, моему директору института И.И. Никифорову, … ранили и бывшего нашего комбата Голева…
      Все получилось очень плохо. Переход через лед прошел неудачно. Вся задача состояла в том, чтобы до рассвета и без шума перейти на другой берег и внезапно атаковать врага.
Но … немец нас обнаружил и прямой наводкой расстреливал наши войска. На льду укрытий нет и,  поэтому,  было много убитых и раненых.                                                             
  За провал этой операции были расстреляны командир дивизии Фролов и комиссар Иванов. Не знаю, насколько были они виноваты, а не более высокое начальство, плохо подготовив весь ход операции…»
      И я снова задаюсь вопросом: «Так, все-таки, что же произошло на льду Ладожского озера?»
      21 ноября 1941 года из штаба фронта в 80-ю дивизию, бывшую
1-ю гвардейскую дивизию народного ополчения, поступил приказ нанести удар по немецким позициям в районе «бутылочного горла» со стороны Ладожского озера, захватить 1-й и 2-й Рабочие поселки и двигаться в направлении Синявинских высот, навстречу войскам, пробивающимся с Невского пятачка. Вместе с 80-й дивизией, по льду, должен был наступать полк моряков-лыжников, которым и командовал бывший командир
3-го (218-го) Стрелкового полка дивизии, а в будущем Десантник №1 и Герой Советского Союза Василий Филиппович Маргелов.
      На тот момент дивизия была выведена из кровопролитных боев на Ораниенбаумском плацдарме и переброшена на кораблях в Ленинград, а затем совершила пеший марш на западный берег Ладожского озера. Многие бойцы погибли от истощения и голода.
За пять дней, с 19 по 24 ноября, дивизия сменила четыре района сосредоточения.
              Весь этот путь отмечен в дневнике лейтенанта Клебановой:
- «… дошли до деревни,… потом опять вперед,… дошли до… - это еще 18 километров, на другой день приказ – вперед, прошли еще 8 километров до деревни…».                                                                                                                                     
      Люди были сильно измотаны, а из-за недостатка фуража начался падеж лошадей, топлива для техники не хватало, тылы отстали.
      Ночью 25 ноября 1941 года пришел приказ наступать.   
      Командир дивизии И.М. Фролов, зная положение дел во вверенной ему дивизии, доложил в штаб фронта, что дивизия к выполнению поставленной задачи не готова, что от полного штатного состава в 10431 человек в дивизии осталось всего два полка неполного состава, за что вместе с комиссаром Ивановым был отстранен от командования.
      Новое командование в ночь на 26 ноября в обстановке полной неразберихи и неорганизованности, с большим опозданием и без артподготовки начало наступление на вражеский берег, но эта попытка не удалась. Как не удалась и следующая попытка, предпринятая 28 ноября. Не имея никакой связи с лыжным полком моряков майора Маргелова, участвовавшего в этой операции, и не зная его местоположения, дивизия пошла в наступление. Нужно было до рассвета без шума перейти на другой берег и внезапно атаковать врага.
      Пройдя шесть километров по льду озера, в 2-х километрах от неприятельского берега дивизия попала под шквальный огонь противника.
      Плохо одетые, долгое время ожидавшие моряков на трескучем морозе, без укрытия, многие бойцы дивизии получили обморожение, а вражеская авиация и артиллерия разметали их по льду Ладожского озера, и поэтому существенной помощи морякам-лыжникам, наступавшим со стороны острова Зеленец, они не могли, да, и, как показал бой, не смогли оказать.
      Здесь надо сделать небольшое отступление – немцы знали о предстоящей атаке. К сожалению, среди своих бойцов оказались предатели, перебежавшие к гитлеровцам….
      После войны многие документы вермахта попали в руки наших союзников, в основном, американцев. Они их благополучно описали, перефотографировали и сдали в архив. В NARA, Национальном архиве США, Вашингтон, моим другом исследователем Вячеславом Мосуновым и найден «Журнал боевых действий 424-го стрелкового полка», карта и схемы этого боя.
      Немцы – народ пунктуальный, даже во время войны:
    «…11-55 – командир 424-го пехотного полка  сообщил:
Силами III батальона 424 пехотного полка,  под командованием капитана Каппеля, при жестком сопротивлении врага, была завоевана западная часть Липок. Левый фланг (на озере) еще сопротивляется, но главное сопротивление подавлено. Враг держится еще в южной части Липок. Наступление врага от Бугров остановлено. Собственные потери, особенно во взводах стрелков-мотоциклистов, значительны.
Несмотря на это, положение оставалось серьезным. Враг должен был быть уничтожен до наступления темноты. Он все еще представлял большую опасность на фланге полка.
      В то время, когда этот бой с решительными целями еще продолжался, новый враг в 14-00 пошел в атаку на III батальон 412 пехотного полка  с юго-восточной стороны Липок, но атака была отбита. Также одновременно потерпела неудачу атака врага против п.N.8.
16-45 – также было подавлено сопротивление врага, окруженного в районе Липок, только незначительная часть которого,  продолжала жестко сопротивляться на местности, поросшей низкорослым кустарником между Липками и озером.

В ходе допроса пленных выяснилось следующее:
Наступление было организовано из собранного в Кронштадте добровольного полка солдат военно-морского флота. Полк был переброшен вчера, по-видимому, на ледоколе, на остров Большой Зеленец, находящийся на северо-востоке от Бугров и отправился оттуда ночью  на лыжах. В 5 км от берега они оставили лыжи. Лыжники превосходные солдаты. Они были особенно хорошо одеты и имели маскировочные костюмы. Почти каждый второй имел автомат, все остальные – автоматическое оружие, и продовольствие на 4 дня.
Ночью обстреливались предполагаемые пути врага на озере и суше. Несколько вражеских разведгрупп были отбиты, в остальном ночь прошла спокойно. Утром произошло ожидаемое (по сообщению перебежчиков) наступление на Липки с востока. Оно было легко отражено, ему не хватило силы удара. 36 пленных из 218 и 153 стрелковых полков 80 стрелковой дивизии  остались в наших руках. Их показания внесли ясность по поводу отсутствия размаха наступления. Затем наш ночной огонь батарей фактически определил исходную позицию  наступающей части и нанес ей тяжелые кровавые потери. 
Тем самым закончились наступления врага на побережье Ладоги.
      … Атака производилась в боевом порядке «клин», состоящем из активных солдат, в основном матросов,  сводного добровольного полка. Все солдаты имели военную выправку и производили превосходное впечатление. Они были лучше вооружены и экипированы и имели продовольственный запас на 4 дня. За счет своих маскировочных белых костюмов и покрашенных в белый цвет темных деталей оружия и приборов, они были практически незаметны.
Русский элитный добровольческий лыжный полк был полностью уничтожен. Свыше 1300 убитых находилось на поле боя. Только 26 человек были взяты в