наверное. Сидеть и смотреть, как на твоих глазах умирает единственная дочь, - зрелище не каждому по плечу".
Он посмотрел на часы и тихо произнёс: "В Швейцарии 22.00. Всё! Камилла отключена…"
И он вспомнил падающую звезду, яркую звезду. Такой же яркой была жизнь Камиллы в Горячем Ключе, где она нашла новых друзей, состоялась в 25 лет как художница, в котором повстречала Эдгара, и в котором они прожили воистину самые лучшие годы своей жизни: она – в 25 лет, он – в 48.
«Я всё сделаю, Камилла! Всё, что ты просила, любовь моя. Обещаю, обещаю!» – кричал Эдгар в ночное звёздное небо, которое лишилось ещё одной яркой звезды.
* * *
ЦЮРИХ. ШВЕЙЦАРИЯ. КЛИНИКА для безнадёжно больных людей. В палате, в которой находилось множество приборов, с двумя выходящими в сад окнами, лежала Камилла. Сознание её покинуло. Справа, у кровати дочери, сидела мать и прижимала её руку к своему сердцу. Слева сидел отец Камиллы. Оба выглядели уставшими и измотанными. Аппаратура ещё выполняла своё предназначение. Камилла была подключена ко множеству приборов. По трубкам капельниц ещё доставлялась в вены Камиллы «жизнь». В палате была тишина, лишь слабое дыхание Камиллы и её стоны иногда нарушали эту зловещую тишину.
В 22.00 по швейцарскому времени в палату тихо вошёл доктор и с ним медсестра. Родители Камиллы встали. Доктор что-то сказал им на немецком языке. Они кивнули головами в знак согласия, что они готовы. К одной из капельниц подошла со шприцем медсестра, ввела иглу в трубку капельницы и медленно стала нажимать на поршень шприца.
Отец Камиллы со слезами на глазах подошёл к бывшей жене, с которой они растили Камиллу, радовались её первому шагу, первому слову, первому рисунку, и обнял её. Так они стояли и молча смотрели на дочь, которая так мало прожила, которая любила их и всегда старалась убедить их в том, чтобы они снова жили все вместе. Но жизнь распорядилась по-своему, - жестоко.
Медсестра дожала поршень до конца и, вынув иглу из трубки капельницы, вышла из палаты. Остался доктор. Он держал левую руку Камиллы и контролировал пульс. Камилла ещё какое-то время тяжело дышала, но через две минуты она вдруг сделала большой вдох и…
Врач отключил все приборы. Сказал что-то по-немецки. Похлопал по плечу отца Камиллы и вышел, оставив "убитых" горем родителей наедине с уже отошедшей в мир иной дочерью.
Зашла другая медсестра и поставила на тумбочку большой букет из свежих роз.
* * *
ОТЕЦ КАМИЛЛЫ ПОЗВОНИЛ Эдгару и всё ему рассказал. Он еле-еле сдерживал слёзы.
- Эдгар, мы прилетим послезавтра в Краснодар. Затем нас отвезут мои друзья в Горячий Ключ, примерно, часов в десять утра мы будем в городе. Жди нас. Я передам тебе письмо дочери. Прилетим с урной, в которой находится прах Камиллы. Прочитав письмо, ты поймёшь, что нужно делать. В нём она изъявляет свою последнюю волю: разбросать её прах с холма какой-то бухты «Инал». Я не знаю, где это место, поэтому ты будешь всем руководить. Людей будет немного: мы с женой, три моих друга, художники и поэты вашего города, которые захотят принять в этом скорбном мероприятии участие. Может, кто из твоих родственников, вы ведь были помолвлены. Поминки делать не станем. Только сорок дней. Машину оставь себе. Дом я продам, а картины заберу. Такой расклад. Это всё. Будь здоров. До встречи в Горячем Ключе, – сказал отец Камиллы.
* * *
НЕТРУДНО ПОНЯТЬ, КАКОЙ ТЯЖЕЛОЙ скорбью наполнилась душа Эдгара после того, что сообщил ему Пётр Серофимович. Разговор закончился. Эдгар положил телефон на стол. Подошёл к картине, которая была закрыта простынёй, которую он с большим интересом хотел посмотреть ещё при жизни Камиллы.
- Теперь можно, Камилла, теперь – можно.
Он аккуратно снял простынь и с широко раскрытыми от удивления глазами, воскликнул:" Это я?"
С картины на него смотрел Эдгар... Он сидел на стуле с высокой резной спинкой и смотрел вперёд. В своём любимом, под бархат, тёмно-синем свитере, с коричневыми полосками, из которого выглядывал белый воротничок.
На заднем плане, слева, было закрытое окно, в стекло которого бился чёрный ворон, но никак не мог разбить стекло, чтобы залететь в комнату. Картина была написана размером 90х100 сантиметров, маслом. Лицо Эдгара было выписано с особой тщательностью.
Он сел в кресло и долго смотрел на картину, бесспорно, являющую собой произведение искусства, которым в совершенстве овладела за последние годы своей жизни его любовь.
- Да, Камилла! Ты – мастер! – произнёс Эдгар.
Конечно же, создать подобный портрет, в котором Камилла выписала душу Эдгара, его творческую натуру, печальные глаза, которые она так любила, помог ей не только большой талант, но и великая любовь к этому человеку, которого она так страстно и по-настоящему полюбила.
В мастерскую вошёл Юра. Закрыл зонтик. Стряхнул с себя капли дождя и увидел картину.
- Эдгар! Да это же ты! Точно. А это кто там, за окном? Ворон что ли?
- Да! – утвердительно ответил Эдгар.
Юра снял картину с мольберта, перевернул её и прочитал вслух:
- «Любимому Эдгару. Камилла». А вот ещё что-то, чуть выше надписи, - добавил он приглядевшись: – «Как будто вороны кричат в сердцах поэтов…». Что это? Строки из твоего стихотворения, что ли?
- Так и есть. Из стихотворения «Ответ». И Эдгар прочитал брату своё любимое стихотворение.
«…Бог не принадлежит ни миру, ни учёным,
ни логикам. Он принадлежит поэтам, миру
грёз. Он символ красоты, сама красота».
Поль Гоген, французский
художник.
А
Если спросишь ты меня:
«Откуда это –
Такая горечь и тоска
В
Душе поэта?
Откуда слёзы и печаль,
Досада, беды?
Как будто вороны кричат
В сердцах поэтов».
Отвечу
Сердцем я тебе,
Душой поэта –
За все страданья на Земле
Поэт в ответе.
- Она тоже любила это стихотворение и всегда говорила: его суть отражает внутреннее состояние всех поэтов.
- Это стихотворение ты написал? – поинтересовался Юра.
- Да. А картину, и как всегда со смыслом, Камилла.
- Соболезную, брат. Прими от нашей семьи искренние соболезнования. Мы не меньше любили Камиллу, поверь мне.
Они обнялись и так стояли, не произнося ни слова...
* * *
ЧЕРЕЗ ДЕНЬ ПОСЛЕ ВОЗВРАЩЕНИЯ родителей Камиллы в её дом состоялись похороны. Юра, знавший директора пансионата «Дубрава», договорился с ним о том, что 4 декабря на холме, где находится столовая и стоит беседка, с которой открывается вид на море, пройдут похороны. То есть будет развеян прах Камиллы Белоцерковской, которая указала на это место, как на последнее своё пристанище. Директор, так как был обязан Юре за помощь, которую Юра ему когда-то оказал, не только разрешил беспрепятственно проехать всем машинам к указанному месту, но и решил присутствовать при этом сам.
В 13 часов кортеж из 10 машин въехал в ворота Дома отдыха «Дубрава». Из машин вышли родственники, друзья, творческие люди – художники, поэты, а также друзья отца Камиллы и направились вверх пешком.
Отец Камиллы, мать и Эдгар шли впереди. Когда все подошли к беседке, процессия остановилась. Татьяна Плешакова сказала последнее слово. За ней Эдгар коротко рассказал о своей любви к Камилле, не скрывая слёз. Отец Камиллы тоже сказал о дочери небольшую прощальную речь. Видно было, как они с бывшей супругой устали. Рядом с Эдгаром стояла Эллина Савченко, которая утешала Эдгара, потому что её возлюбленный тоже умер от рака в больнице Краснодара. И она тоже прошла через это. На урне было выгравероно: «Камилла Белоцерковская, художница. Дата рождения и дата смерти». И строка из песни Игоря Талькова: « А жизнь нам осталась что-то должна…» И все думали про себя: «Какое красивое место выбрала Камилла».
Ровно в два часа Пётр Серафимович и Эдгар взяли урну, открыли её и спустились по склону немного вниз. Отец Камиллы, не скрывая слёз, наклонил урну, высыпал часть праха себе на ладонь и развеял его по ветру. Затем он передал урну Эдгару. Он бережно взял её в руки, и три раза поцеловав тихо сказал: «До встречи, любовь моя!» - и высыпал остатки праха.
Ветер, уже не осенний, но ещё и не зимний, подхватил прах Камиллы и развеял его по склону горы. Ветер, он словно любовь - его не видишь, но чувствуешь.
Все принявшие участие в траурной процессии, постояли молча ещё минут двадцать и стали разъезжаться. Последними уехали родители Камиллы. День был прохладным, но солнечным.
И только Лидия Александровна, мать Юры и Эдгара, ничего не знала о случившемся и продолжала задавать Эдгару каждый день одни и те же вопросы: «Где же наша невеста? Вы случайно не поругались? Когда мы с ней встретимся, сынок?"
На что сын, скрывая слёзы, отвечал: "Придёт время и мы все с ней встретимся".
* * *
ЭДГАР НАПИСАЛ КНИГУ. Она имела успех. Разместил её на сайте «Проза.ру». Отослал 50 экземпляров отцу Камиллы в Москву. Подарил по экземпляру авторам ЛИТО. Представил книгу в кабинете №27, в санатории «Предгорье Кавказа» творческим людям города. Сказал, что книга выпущена на средства Камиллы.
Когда Эдгар написал и издал книгу, сразу поехал в бухту «Инал». Посидев немного в беседке, он достал из сумки книгу и подошёл к краю склона. Была осень – любимая пора Камиллы. Он достал ручку и сделал надпись на второй странице книги: «Моей Камилле. С любовью и благодарностью, Эдгар».
И как герой фильма «Спроси у пыли», снятого по мотивам одноимённого романа классика американской литературы Джона Фанте, писатель Артуро Бандини приехавший на могилу Камиллы (так звали девушку – мексиканку, полюбившую его – авт.) и не отыскав её, подбросил книгу вверх. И книга, пролетев несколько метров, упала в пыль мексиканской степи. Эдгар также подбросил свою книгу вверх. Пролетев метров пять, она упала прямо на густой кустарник, вокруг которого росли фиолетовые цветы.
И ветер с моря, нежно и ласково листал страницу за страницей, а солнце, начинавшее свой медленный закат, читало эти вдохновенные, написанные сердцем страницы. Страницы, наполненные глубокой любовью, жизнью ради искусства и, без всякого сомнения, большим творческим трудом.
«Читай её вместе с солнцем, любовь моя, на закате каждого дня!» - крикнул Эдгар и пошёл к машине.
В письме, которое привёз отец из Цюриха, Камилла, в основном, писала о том, что она хотела бы, когда придёт время, чтобы её прах и прах Эдгара соединились на Земле в этом месте, которое они так любили. А души воссоединились на Небесах! Но она писала и о том, что если Эдгар встретит женщину и она полюбит его, она не была бы против того, чтобы он женился на ней.
В конверте так же находился локон её каштановых волос, свёрнутый в кольцо, который Эдгар хранил до конца своей жизни.
Отец продал дом, в котором жила Камилла. Забрал картины, оставив машину Эдгару.
Эдгар прожил большую творческую жизнь. Начав писать в 11 лет, он продолжал писать всю жизнь, пока смерть не прервала этот большой творческий полёт в 77 лет. В его квартире, где он жил последние годы, висели три картины: «Два ангела», «Поэт, или
