них на славян. В таком случае, как быть со свидетельствами летописи, показывающей древнерусское государство исключительно славянским? А никак. Мол, “источники отрывочны и тенденциозны” (там же, с. 7), стало быть, куда достовернее собственные домыслы. Иностранных писателей авторы тоже поправляют, если их сведения оказываются неудобны (там же, с. 76). То есть, средневековые авторы не разбираются в вопросе, а вот Франклин и Шепард знают лучше всех. Пусть ничего и не видели. Если факты не соответствуют домыслам, то тем хуже для фактов. Зато скандинавы будто бы массами селились по всей Восточной Европе, туда и сюда путешествовали по русским рекам, воевали, торговали, как у себя дома. Какие доказательства? А, мол, больше некому. Серьёзно, именно так авторы и доказывают свои измышления. А чего напрягаться, своя публика и не такую хрень проглотит. Постоянно ссылаются на “Житие святого Ансгария”, но именно там содержится доказательство бессилия скандинавов и невозможности их путешествий на Русь:
“30. Представляется также, что нельзя опустить того, как после его отъезда открылась вышеупомянутым свеонам сила Господа. Власти свеонов издавна подчинялось некое племя, обитавшее далеко от них и называвшееся куры. Но вот уже в течение долгого времени куры бунтовали и не признавали их власть. Зная об этом, даны в то время, когда епископ уже прибыл в Свеонию, собрав множество кораблей, отправились в тамошнюю страну, желая разграбить добро ее жителей и подчинить их себе. В этом государстве было пять городов.
Итак, жившие там люди, узнав об их приходе, собрались вместе и стали мужественно бороться и защищаться. Одержав победу и уничтожив в резне половину данов, они разграбили половину их кораблей, захватив у них золото, серебро и много другой добычи.
Услыхав об этом, вышеупомянутый король Олаф и народ свеонов, желая стяжать себе имя тех, кому удалось совершить то, чего не сделали даны, тем более что раньше куры подчинялись им, собрали бесчисленное войско и явились в тамошние края. Сначала они неожиданно подошли к некоему городу их государства, называемому Сеебург, в котором находились семь тысяч воинов, и, совершенно опустошив и разграбив, подожгли его.
Оттуда ободренные духом, оставив корабли, они за пять дней с свирепыми сердцами поспешно прибыли к другому тамошнему городу, который звался Апулия. Было же в этом городе пятнадцать тысяч бойцов. Итак, когда они подошли к городу, жители заперлись в нем. Они стали осаждать город снаружи, те мужественно защищать его изнутри; они гнали их внутрь, те отбрасывали их наружу. Так прошло восемь дней. Всякий день с утра до вечера усердствовали враги в битве, и многие с обеих сторон пали, однако ни те, ни другие не могли добиться победы. И вот, на девятый день народ свеонов, утомленный столь долгой борьбой, начал изнемогать и с испугом и дрожью в сердце помышлять лишь о том, как бежать оттуда, говоря: “ Здесь нам не будет удачи, а корабли наши далеко” Ибо, как мы говорили выше, путь до гавани, в которой стояли их корабли, составлял пять дней. И когда они, приведенные в чрезвычайное замешательство, совершенно не знали, что им делать, было решено выяснить посредством жребия, кто из их богов желает им помочь, дабы они либо победили, либо ушли оттуда живыми. И вот, бросив жребий, они не смогли отыскать никого из богов, кто бы хотел оказать им помощь. Когда об этом было объявлено в народе, в лагере раздались громкие стоны и вопли, и оставило свеонов всякое мужество. Они говорили: “ Что делать нам, несчастным? Боги отвернулись от нас, и никто из них не помощник нам. Куда убежим мы? Вот, корабли наши далеко, и когда мы будем бежать, враги, преследуя нас, совершенно нас истребят. На что надеяться нам?”
И когда они оказались в таком тяжелом положении, некоторые из купцов, помнившие обычай учения епископа, стали говорить им: “ Бог христиан очень часто помогает взывающим к Нему. Он - могущественнейший в подмоге. Узнаем же, желает ли Он быть с нами, и обещаем ему, что весьма охотно дадим угодные ему обеты”. Итак, после всеобщей смиренной просьбы был брошен жребий, обнаруживший, что Христу
угодно им помочь. После того как это было публично всем объявлено, все сердца вдруг укрепились, так что свеоны бесстрашно возжелали немедленно пойти на приступ города, говоря: “ Чего нам теперь опасаться и чего бояться? С нами Христос. Так будем биться и мужественно бороться, и ничто не сможет нам противостоять; не уйдет от нас эта победа, ибо нам помощником могущественнейший из богов”. Все они, собравшись вместе, с радостным и укрепленным духом бросились на завоевание города.
Когда же они окружили город и хотели начать битву, те, кто находился внутри, решили начать переговоры о выдаче откупа. Король свеонов согласился на это, и они тотчас это и сделали: “Мир уже угоден нам больше, чем война, и мы желаем заключить с вами договор. Прежде всего, мы даем вам в залог мира то золото и оружие, которые мы приобрели в прошлом году в качестве добычи у данов. Затем, за каждого человека, находящегося в городе, мы даем полфунта серебра. Мы будем выплачивать вам дань больше той, что платили раньше, дадим заложников и желаем отныне, как и прежде, подчиняться вам и покорно пребывать под вашей властью”
Однако, после того как [осажденные] это предложили, души молодых людей не могли сразу успокоиться, но сделались еще более возбуждены, и они, неустрашимые, хотели биться, говоря, что силой оружия возьмут город и разграбят все, что там есть, а жителей уведут пленниками. Но король и знатнейшие, последовав более здравому совету, приняли условия осажденных и заключили договор. Взяв бесчисленные богатства
и тридцать заложников, они с весельем возвратились к себе”
(“Житие святого Ансгария, написанное Римбертом и еще одним учеником Ансгария” // “Из ранней истории шведского народа и государства: первые описания и законы”, М., 1999, с. 51-53)
События происходили как раз во времена Рюрика. При полном напряжении сил шведы смогли разорить одно прибрежное селение и взять откуп с другого, после чего окончательно выдохлись. И даже такое весьма скромное достижение приписывается божественному чуду. О продвижении вглубь страны даже речь не шла. И ни намёка о шведских владениях к востоку от побережья. Не было их. НЕ-БЫ-ЛО.
Рассуждения о русском каганате вообще смехотворны. Бессмысленно спорить о том, где он располагался и какие там были порядки, если о нём молчат абсолютно все исторические источники. Сыр-бор случился из-за того, что иногда (иногда!) русские называли своих правителей хазарским титулом “каган”. Ну и что? Называли, ведь, их ещё и царями. Вот надпись на стене Софийского собора о кончине Ярослава Мудрого: “В [лето] 6522 месяца февраля 20-го кончина царя нашего…” (С.А. Высоцкий “Древнерусские надписи Софии Киевской XI–XIV вв.”, вып. 1, с. 40, Киев, 1966). Проявление уважения и только.
Большинство источников, упоминавших о русском кагане, иностранные. В Бертинских аналах утверждается, что в 839 году к франкскому императору Людовику I Благочестивому прибыли послы народа рос (Rhos), которые называли своего правителя хаканом (chacanus), и это самое раннее упоминание о кагане на Руси (“Древняя Русь в свете зарубежных источников”, т. IV, М., 2010, с. 19). Византийский император Василий I в письме к франкскому императору Людовику II будто бы назвал каганами (chaganus) правителей хазар, болгар и каких-то северных людей, очевидно тех же русов (там же, с. 23). Ибн-Русте (X в.) русского правителя называл “хакан-рус” (там же, т. III, М., 2009, с. 48). В анонимном сочинении “Пределы мира от востока к западу” (X в.), составленном на персидском языке, сказано: “Царя их зовут хакан русов” (там же, с. 55). Персидский историк Гардизи (XI в.) писал: “У них есть царь, называемый хакан-е рус” (там же, с. 58). Негусто, тем более, что, когда восточные авторы узнали русов поближе, то стали называть их правителя своим термином “малик” (царь): “Таким образом, с X в. в восточных источниках применительно к главе русов господствует титул “малик” <…>, а слово каган (хакан) имеет характер уточняющего определения, указывающего на особый политический статус владыки” (И.Г. Коновалова “О возможных источниках заимствования титула “каган” в Древней Руси” // “Славяне и их соседи. Славяне и кочевой мир”, вып. 10, М., 2001, с. 119). Персидский учёный ал-Бируни (973-1048 гг.) для правителя славян использовал титул “кназ” (Абурейхан Бируни “Избранные произведения”, т. I. “Памятники минувших поколений”, Ташкент, 1957, с. 112). И вот ещё одно мнение, которое выглядит вполне основательным и убедительным. Сравнивая исторические источники, автор приходит к выводу, что титулы “князь”, “царь”, “каган” считались на Руси равнозначными. Главное значение придавалось не титульной иерархии, а сакральному происхождению правителя, но оно не вызывало сомнений для внуков Дажьбога. Русские князья были равны и западным королям, и византийским императорам. Причиной утверждения в России титула “царь” была христианизация общественного сознания, отождествлявшего этот титул с Христом. А правитель России и уподоблялся Христу (Е.В. Климов “Титулатура правителя в Древней Руси” // “Вопросы истории”, 2013, №8, с. 153-157).
Русских упоминаний кагана и вовсе чуток. Митрополит Илларион воззвал: “… похвала кагану нашему Володимеру <…> Похвалим же и мы <…> великого кагана нашей земли Володимера<…> Сей славный – от славных родился, благородный – от благородных каган наш Володимер” (Митрополит Илларион “Слово о Законе и Благодати”, М., 2011, с. 36, 80). Его же короткая записка: “Было же это в лето 6559 (1051) при владычестве благоверного кагана Ярослава, сына Владимира” (там же, с 121). Ну и по мелочи: малопонятная надпись на стене софийского собора: “Спаси, господи, кагана нашего” (С.А. Высоцкий “Древнерусские надписи Софии Киевской XI–XIV вв.”, вып. 1, с. 49, Киев, 1966), да тёмное место в древнерусском тексте: “Ольгова коганя хоти” (“Слово о полку Игореве”, ЛП, М.-Л., 1950, с. 30). Но о каганате ни слова, ни полслова.
В любом случае, официальный титул русского правителя – князь. В разговорах его назовите хоть султаном, хоть падишахом, но в документах он должен именоваться князем и никак иначе: “… от Олга, великого князя Рускаго, и от всЪхъ, иже суть подъ рукою его свЪтлыхъ и великихъ князь…” (Лаврентьевская летопись, РЛ, т. XII, Рязань, 2001, с. 32); “… солъ Игоревъ, великаго князя Рускаго…” (там же, с. 45); “…при СвятославЪ, велицъм князи РустЪмь…” (там же, с. 70). К такому же выводу пришёл историк и археолог П.П. Толочко: “Ни о каких киевских “хаканах” летописцы не знают, скорее всего их и не было в природе. Это восточные авторы называли русских князей знакомым и привычным им титулом “хакан” (П.П. Толочко “Ранняя Русь: история и археология”, СПб, 2013, с. 56). Соответственно, и политические образования назывались княжествами или княжениями. Каганатов на Руси не знали, любые рассуждения о них – это пустые фантазии, не имеющие отношения к науке. Сочинение Франклина и Шепарда считается на Западе классическим, по этой книге там изучают нашу историю, но изделие вывихнутых мозгов предназначено отнюдь не для науки, а для информационной войны. Наука приносится в
