жертву грязной политике. Вывернутая наизнанку история призвана оправдать натовскую агрессию.
Ненависть англоязычных авторов к России выражается ещё и в том, что они неизменно становятся на сторону наших врагов, какими бы душегубами те ни выглядели. Убивать русских – это хорошо, давать отпор бандитским ордам – нарушение прав человека. Вот пример – Томас М. Бaрретт “Линии неопределенности: северокавказский “фронтир” России” // “Американская русистика: вехи историографии последних лет. Императорский период”, Самара, 2000, с. 163-193. Автор проливает крокодиловы слёзы по поводу нарушения экологии из-за кавказских войн царской России. Мол, не следовало вырубать леса, не следовало тревожить местных обитателей. Автору начхать на то, что Кавказ был не только огромной крепостью, но и огромным разбойничьим притоном. Не его соотечественников убивали, грабили, продавали в рабство. Работорговля приобрела настолько массовые масштабы, что этого не потерпело бы не только Российское государство, но и любое другое. Постоянные набеги означали объявление войны России и добровольно кавказцы не прекратили бы её. Выход тут был единственный: разгромить бандитские формирования и поставить регион под контроль государства. Ненависть автора к русским проявляется даже в мелочах: “… агрессивная надменность названий ермоловских крепостей и лагерей 1818–1819 гг. – Грозная, Преградный, Злобный, Внезапная и Бурная”. Этим хамским выпадом автор продемонстрировал лишь свою беспросветную дурь. Ещё он выкопал насквозь лживую байку про писателя Бестужева-Марлинского, воевавшего на Кавказе. И ведь знал, что это ложь, знал, что Бестужев-Марлинский не предавал Россию, но уж очень аппетитно вонял кусок дерьма. Ермолова автор поносит, зато хвалит Шамиля. Ну понятно, для него хорош любой, кто пакостит России. Эти пакости он выпячивает в качестве подвигов, а русские победы называет “героическими мифами”. Ведёт себя автор, как подзаборная шавка, трусливо тявкающая из подворотни.
Если англоязычные авторы встречали в средневековых источниках титулование русского правителя как короля, то при переводе непременно исправляли его на “prince” или “duke” (К. Раффенспенгер “Королевство Русь” // “Королевство Русь. Древняя Русь глазами западных историков”, М., 2021, с. 182). Мелкая пакость, но приятно. Разгул иностранцев, допущенных до нашей истории, не знает пределов. У нас даже самые упёртые норманисты не решаются на такой полёт фантазии, ведь их тут же одёрнут оппоненты. Уровень знаний о нашей истории у иностранцев весьма невысок. И хотя К. Раффенспенгер обижался, что наш учёный мир его коллег не принимает всерьёз (там же, с. 150), для такой позиции имеются основания. Сам он при описании нашей истории скачет по верхам, используя залежалые штампы, по привычке делит мир на “коммунистический” и “демократический” при том, что там у них демократией даже не пахнет. Демократичность оценивается по степени лояльности к США. Да и другие историки проявляют очевидное незнание фактов. Ну вот такие примеры.
М. Гимбутас ляпнула: “Сварог был сыном Хорса или Даждьбога, славянского бога солнца…” (М. Гимбутас “Славяне. Сыны Перуна”, М., 2003, с. 198). Почему бы ей не посмотреть в соответствующее место летописи: “Солнце царь, сынъ Свароговъ, еже есть Дажъбогъ…” (Ипатьевская летопись, РЛ, т. XI, Рязань, 2001, с. 200)? Только зачем смотреть, если коллеги разбираются в этом не лучше её, а читатели и вовсе ничего не смыслят? Да и другие её суждения весьма сомнительны.
Или вот ещё выверт: “Владимир заставил византийского императора взять в жёны свою сестру” (Найджел Пенник, Пруденс Джонс “История языческой Европы”, СПб, 2000, с. 327). Это из разряда “слышал звон, да не знает, где он”. О необходимости аккуратно работать с фактами авторы книги, по-видимому, тоже не слыхали. Зато на с. 239 они “открыли” богиню Месяц и бога по имени Домовой (Домовит). Зачем нужны знания, если можно нафантазировать?
Ну и третьим номером будет Артур Котерелл “Мифология. Энциклопедический справочник”, СПб, 1996. На с. 181 автор представляет Бабу Ягу: “Существовало поверье, что она отправлялась в путь верхом на железном летающем чайнике”. Дальше помещена иллюстрация И. Билибина с привычным нам образом Бабы Яги в ступе, но подпись неожиданна: “Здесь, взгромоздившись на летающее бревно, она несется вперед, отталкиваясь шестом”. Англоязычные авторы уверились в том, что, говоря о нашей истории и культуре, можно ничего не знать и нести всякий вздор. Для своих прокатит.
Ещё серьёзный интерес к русской истории проявляет Польша. Не от любви, конечно, а от того, что её собственная история оказалась тесно связана с нашей. Некоторые сочинения польских историков изданы на русском языке и с ними можно познакомиться: Георг Самуил Бандтке “История государства Польского”, СПб, 1830; М. Бобржинский “Очерк истории Польши”, СПб, 1888-1891; М. Тымовский, Я. Кеневич, Е. Хольцер “История Польши”, М., 2004; В. Грабеньский “История польского народа”, Минск, 2006. Общий настрой рассуждений не меняется: мы хорошие – вы плохие, когда поляки грабят – это хорошо, а когда потом их бьют – это плохо. Что поляки захватили, то должно оставаться у них, потому что ИМ это выгодно. Собственно, другие народы рассуждают точно так же, но поляки разбойничали именно у нас, гадили нам и оттого нас же и ненавидят. Ведь наши предки давали отпор и больно били захватчиков. Хотя сами поляки себя захватчиками не считают, они считают себя собственниками всего, что успели нахапать. А Россия нанесла Польше историческую обиду тем, что не позволила себя завоевать. Крутые ляхи облажались. Обидно. Выгораживая себя, поляки стремились принизить Русь. Карл Шайноха, А. Яблоновский, М. Бобржинский уверяли, что, захватывая русские земли, поляки, дескать, оказывали этим благодеяние и несли туда высокую культуру (Г.Ю. Ивакин “К вопросу о роли нашествия Батыя для исторических судеб Руси” // “Славяне и Русь (в зарубежной историографии)”, Киев, 1990, с. 140). Если считать культурой грабежи, убийства, поджёг Москвы, то да, несли. Только без такой “культуры” мы лучше обойдёмся. Главной и единственной целью поляков была нажива. Ненависть поляков к России – это ненависть бандита, получившего по зубам.
Не будем искать правду в западных исторических сочинениях. Там её отродясь не бывало, там дремучее невежество круто замешано на оголтелой русофобии. И до тех пор, пока власти России это позволяют, на Западе будут продолжать фальсификацию нашей истории.
