Саломэя

Саломэя
                                                                Саломэ, где же зелень твоих садов,
                                                                Саломэ, дай пришельцу надёжный кров.
                                                                Саломэ, будь звездою в моём пути,
                                                                Саломэ, дай уснуть на твоей груди…  
                                                                                            Старинное танго


                                     1. Преимущества  близорукости
Регулы:  ассоциативный ряд -  Альба регия, Регина, Ликург,                  
Лигурия, Калигула, регалии,  горгульи,
гуцулы,гайдуки,гулы,гляциологи…
                                   
   Она была такой северянкой в своём естестве, такой  Варяжской гостьей в  любых южных краях,  такой прозрачно-акварельной, как Белая Петербургская ночь, что когда она приезжала на Чёрное море, в Сочи или в Крым, у неё сразу же начинались регулы, как выражалась её прабабушка-смолянка. И в этот приезд было точно так… Она сидела   у моря, печалясь от невозможности искупаться, немного одуревшая после самолёта и такси по серпантину от Адлера до Сочи.  Голова, пустая и лёгкая, слегка кружилась, дымчатые очки с диоптриями по её сильной близорукости она забыла где-то – то ли в номере, то ли вообще потеряла, а обычные очки надевать не хотелось. Мелкая рябь воды золотыми рыбёшками в радужных ареолах  мелькала перед  глазами, но тень от тента позволяла не щуриться. Как всегда,  без очков она видела мир прекрасным, без некрасивых подробностей:  песок и гравий – сплошь  серебристо-золотй, ни окурков, ни бумажек, ни другого мелкого мусора, все предметы покрупнее – в мягком сфумато, с расплывчатыми контурами.   Люди на пляже – все молодые и красивые: ни морщин, ни седин она не видела; худые и жилистые выглядели в её близоруких глазах стройными и грациозными, толстые и складчатые – приятно округлыми и упругими. Мужчин  от женщин она отличала только по наличию слитности или раздвоенности ниже талии, слитно – значит юбка, раздвоено – значит, брюки, - так то на улице, а здесь, на пляже как? – да никак  …лица представлялись светлыми овалами смазанной  неопределённости, некоей ангельской андрогинности. Интересно, что цвета  она видела во всём богатстве оттенков и нюансов, тени и рефлексы – тоже, но мягко, общО…
   Какая красота!  …особенно если заткнуть уши, не слушать рубленную немецкую и чирикающую французскую речь на этом закрытом пляже интуристовской  гостиницы «Камелия»… Соотечественников пока не слышно, да оно и понятно: она сама заселилась сюда по звонку знакомого питерского кагэбешника местному сочинскому,  и -  далее, по блатной инстанции.
    Но вот настало обеденное время, пляж опустел, музыка и галдёж смолкли, стал слышен плеск мелких волн, шипение пены отбегающей с гальки воды, неразборчивый  неблизкий говор, резкие вскрики чаек…Как жаль, что нельзя в воду… Чайки орут…  … Чайки Чёрного моря, чЕрпают море крылами, нечёткими  чётками нижут бегучую скань  волнореза…    
  Теперь три, а то и четыре дня не придётся искупаться,  думалось ей…ах, эти регулы, регалии,  горгульи,  гулы, гуцулы, Калигула, Регул…
    Регул –  прекрасная   чудо-звезда    в     созвездии  Льва, одна из ярчайших, красивейших  звёзд  ночного  неба, значит    - это её звезда, она ведь по Зодиаку – Лев… Её звезда велит её не купаться… Регул – ещё и  полководец Пунических войн,  Марк Аттилий, кажется? -  в плену, в Карфагене, его там
пытали, убили…потом отомстили…его сыновья…   Ленивые, сонные мысли и  образы  роятся, как пчёлы,  жужжа  в  голове …
     А вот - «…в нашем поле зрения появляется новый объект…» («Асса?»)… новый объект в её близоруких глазах – красавец брюнет, гибкий  индийский принц,  присаживается  на  соседний  лежак: - «…дэвушка, пАчему одна, такая красавЫца…»    Вблизи наваждение близорукого  прекрасновидения  и  иллюзорность спадают – теперь  видны грубые черты, пористая кожа, весь волосатый, красные белки близко посаженных глаз, нос крючком, подбородок – носу навстречу – горгулья какой-то.
- «…почему одна? – мужа жду…» -  она, в отличие от многих близоруких,  не щурится  без очков, взгляд поэтому рассеянный, незаинтересованный. Это очень удобно – женщины не видят в её взглядах ни оценки, ни осуждения их нарядам и манерам – это способствует общению; мужчины не понимают, как она их оценивает, индифферентность взгляда принимают за  гордость-недоступность, холодность-фригидность  или таинственность – в зависимости от их собственной самооценки, поэтому решаются заговорить только самые уверенные в себе.  Горгулья, похоже, в себе уверен, но она знает, что вот такому Горгулье и  отвечать надо спокойно, равнодушно и вежливо, а то начнёт хамить.  И кто его на закрытый пляж  Интуристовской гостиницы пустил? – приплыл, наверное... Подходит официант с апельсиновым соком, приставала-горгулья  испаряется.
    Усталость после дороги клонит в сон, горгулья превращается в гуцула, потом в Калигулу, …гуляет Калигула по регулярному  саду, где цветёт Регия – Виктория Регия, белоснежная гигантская водяная лилия – царица Победы – Регина Виктория – …..победа нерегулярных регул над призывным морем, прикатили не в очередь, нельзя в воду… В регулярном парке -  замок, кажется, это -  Альба Регия,  прекрасный замок, воздвигнутый любовью для любви…
     Она смотрит рассеянным, невидящим взглядом вдаль сверкающего, слившегося с  небом, моря…сплошное небоморе… аморе…
    Реальность двоится, всё видимое – расплывчато, а  воображаемое – проступает всё чётче, накладывается на смутное окружение, оно становится фоном;  возникают, как в фотопроявителе, какие-то дворы,  дувалы, глинобитные низкие дома с плоскими крышами, вокруг знойные пески…  бесконечное блуждание среди низких  ослепительно-белых  стен и закрытых белых  ставней  …НЕТ – она ведь сидит  на пляже   под тентом…  Шепчет волна…Шипит пена…   НЕТ – это шуршит вдоль белёных стен песок, несомый ветром из пустыни…. Что это? – полуявь-полусон…грёзы или воспоминания когда-то  виденного?  Вход в иную реальность, в параллельные миры… выход из этого мира в иной?…
      Заблудилась среди дувалов?…  НЕТ – сидит  на пляже…   Дежа вю  или забытые сновидения?  Вдруг – полусонное  озарение -  чтобы выбраться из этого миражного лабиринта безлюдных, узких,  слепяще-белых  улиц, надо выполнить какое-то условие, вспомнить что-то важное,….вот сейчас-сейчас-сейчас…  оно вспомнится…  но и  нельзя… – нельзя вспоминать,…а то не вернёшься никогда из этой пустыни с необитаемыми  мазанками…  на тупиковом дувале брошенное полотенце, белое с пурпурной каймой…
      Она закрывает неверные, видящие несуществующее, глаза, - усилием воли снова начинает слышать   плеск волны и шипение   пены…
    «…никаких пустынь – говорит вслух – я приехала сегодня утром к морю, в гостиницу  «Камелия»…
- «  А я живу на съёмной квартире – вдруг отвечает ей приятный юношеский  голос – вот, заплатил охраннику, чтобы попасть сюда, на закрытый пляж -  здесь лучше,  чем на  грязных городских ».  
   Мелькает мысль: опять какой-нибудь горгулья? …голос без акцента…Она  открывает близорукие глаза – шагах в пяти, лицом к ней, задом-наперёд, спиною к морю,  уходит к слепящей воде силуэт на блестящем фоне неба и в блёстках  мелких волн.  Не горгулья, скорее Калигула, в короткой, кажется, античной белой  тунике  с пурпурной каймой.  
  Наверное, заметил, что она открыла глаза, остановился, идёт обратно, приближается, садится на  соседний лежак,  и теперь она более ли менее чётко видит русого юношу, нет – вблизи он не юноша, а молодой человек, -  в светлых плавках,  белое полотенце с пурпурной каймой через плечо,  в руках  небольшая коробка, кажется – кожаная, с ручкой не крышке.
   Он улыбается, ясные серые глаза доверчиво лучатся.
- «Вы это во сне говорили, что приехали из пустыни в «Камелию» эту интуристовскую? А я мимо иду, вижу, девушка вроде спит, глаза закрыты, а потом вдруг заговорила про пустыню и гостиницу… Меня Андрей зовут, я тоже в пустыне бывал, на археолога учусь…»
- « Ну, не знаю, наверное, во сне…  приятно познакомиться, я - Мея…»
- « Какое имя интересное, А как полностью?»
- « Саломея…»
 - « Это в честь плясовицы Саломеи  - ну, Ирод  там, Иродиада, голова Иоанна Крестителя?» - проявил собеседник неожиданную эрудицию.
-  « Нет,  в честь княжны Саломеи  Андрониковой, красавицы Серебряного века, музы Мандельштама и романтической  пассии моего деда…» -  Мея  осеклась, подумала, - зачем я это говорю, да что он знает  об этом, да кто вообще теперь помнит петербургские предреволюционные изыски…
     Собеседник же продолжал: - «…а та Саломея, плясовица  библейская, впоследствии стала царицей Халкиды и Малой Армении, и,  по преданию, ей отрезало голову кромкой льда в полынье, в ледяной воде сплясала она…последний танец…»  - Андрей  сразу понял,  чтобы произвести впечатление, с этой девушкой надо говорить не о рыночных ценах на фрукты и прочих бытовых предметах
                                                          ***
      Андрей действительно бывал в пустыне и с чёрными, и с официальными археологами, и действительно – где только ни учился, немного тут, немного там, а усерднее всего учился он карточным фокусам   у циркового иллюзиониста, а потом оттачивал ловкость рук у старого каталы. И  стал Андрей карточным шулером. Сентябрь месяц в Сочи – самый урожайный сезон – мамаши с детьми, нищие студенты и семьи среднего достатка разъехались по домам. Бархатный сезон – состоятельная публика  заполнила гостиницы и рестораны, а самые богатые и влиятельные – интуристовские гостиницы, вот Андрей и явился на закрытый пляж – познакомиться с кем-нибудь, присмотреться, вычислить и приручить потенциальных карточных партнёров-лохов.
     Девушка под тентом, которая, как ему представилось, заговорила во сне, видно только что приехала, никакого загара, ни капли косметики, но  по всему видно, что очень не бедная. У Андрея глаз намётанный – часы, сумка,  купальник, обувь, парэо, полотенце…всё дорогое, привозное и высшего качества, -  « скромное обаяние буржуазии» - Андрей знал этот фильм   Буньюэля  70-ых
годов.   Игрок высшего класса должен быть начитанным,  обаятельным, с хорошими манерами и с честными, сияющими глазами, -  он таким и был. Его любимой книгой, ставшей  руководством в
жизни, был прочитанный в отрочестве  роман  « Признания авантюриста Феликса Круля» Томаса Манна. Уроки этой замечательной книги он дополнил изучением некоторых разделов социальной психологии, позволяющих быстро входить в доверие к любому незнакомцу.   Искусство это известно  в народе, как цыганский гипноз.
  Надо познакомиться и войти в её окружение, - подумал он, открыто и чуть смущённо глядя на Мею; он знал, что именно такое выражение лица вызывает доверие у женщин.
                                                             *************
  Они разговорились о  Серебряном веке, декадансе, о погоде, о природе. Знания его были поверхностны, но он умело пользовался тем  немногим,  что  знал, ловко меняя тему разговора, когда заходил в тупик. На его предположение, что  Мея студентка,  она   подтверждающе   кивнула,    что,   мол,   да,   студентка,  учится    на экономическом.   Она в свои 30 лет выглядела на 20, и имела обыкновение, избегая прямой лжи,  просто не возражать  собеседнику в его предположениях о её