важное?
По-настоящему глубокие вещи, которым я научился за эти годы, это умение наблюдать за собственным внутренним миром как на вербальном, так и на других уровнях, и рационально эти наблюдения анализировать. Например, замечать, когда в мой мыслепоток «вплетаются» новые «голоса» или различать стили визуальных и иных чувственных галлюцинаций.
Все эти умения, в той или иной мере, требуют сохранять ясность мышления, даже когда ты погружен в интенсивное чувственно-эмоциональное состояние, и обращать внимание на детали, на «технику построения» тех впечатлений, которые ты испытываешь, а не только на их содержание.
Другая группа наблюдений, которые я считаю важными, сводятся во многом к тому, что то, что мы воспринимает как события внутреннего мира, которые мы активно «создаем» в реальном времени, часто таковыми не являются. В основном это заготовки, которые «проигрываются» таким образом, что возникает очень реалистичная иллюзия того, что происходящее создается с нашим участием и «сейчас».»
Комментария 9
Из сбивчивых объяснений Владимира Воеводского можно сделать вывод, что с ним работали на предмет его стопроцентного уверования в реальность того, что с ним происходит. Да, так бывает. Это длительный процесс. Он может занять несколько лет. Может быть, даже десяток. Главное, чтобы человек поверил.
Роман Михайлов
Что такое сумасшествие?
Владимир Воеводский
Если ты хочешь функциональное определение то вот, например, такое: сумасшествие – это неспособность быть продуктивным членом общества, не связанная с физической болезнью.
А если всерьез, то я не знаю.
Роман Михайлов
Ты говорил о том, что тебе предлагались картины мира. И, насколько понимаю, так все складывалось, что это был метафизический лохотрон. Ты прорывался через слои «объяснений», осознавая, что происходят определенные манипуляции с сознанием, что кто-то выстраивает внутри тебя целые философские системы, и это происходит, как вторжение извне. Так?
Владимир Воеводский
Выстроить реальную философскую систему исключительно на базе внешних воздействий сложно. Извне (непонятным для меня путем) поступают «семена» – короткие идеи, ассоциации и т. д. В абсолютном большинстве случаев то, что из этих семян вырастает, если им позволить свободно расти, бесполезно или вредно. Как-то у меня прозвучало для таких систем интересное название «сбруя». Т.е. то, что в дальнейшем можно использовать, чтобы направлять поведение человека. Позволяет ли человек этим семенам расти или быстро отбраковывает, зависит во многом от навыков работы со своим внутренним миром.
Проблема усугубляется тем, что иногда появление таких «семян» сопровождается другими явлениями не ментального, а эмоционального или даже реального плана, которые как бы подтверждают начинающуюся формироваться систему.
Другое важное свойство этих семян и растущих из них систем это то, что они, как правило, содержат, особенно на начальном этапе, реально верные и интересные идеи. Переход от правды ко лжи в этих системах зачастую непросто заметить.
У человека формируется инстинктивное доверие к формирующемуся мыслепотоку, потом он начинает верить в его продолжение, которое уже ложно, а потом ему трудно признаться себе в том, что он поверил в ерунду, и он начинает уже сам обманывать себя – чтобы только не почувствовать себя в дураках. Часто системы выстроены так, что начиная с определенного уровня роста, они поддерживают себя еще и за счет страха.
Роман Михайлов
Скажу о своем восприятии близких явлений. Знаешь, я пару лет назад начал изучать карточные трюки, чтобы лучше понять структуру обмана. И поначалу казалось, что это невозможно, что люди не могут вестись на подобный трюк, но практика показывала, что трюк проходит практически всегда. Чем больше входил в эту деятельность, тем больше поражался изощренности существующих карточных манипуляций, а также их наглости. Есть методы форсирования, когда подсовывается нужная карта, и у зрителя создается впечатление, что он выбрал ее случайно.
Здесь ведь речь идет о близком, только манипуляции совершаются на уровне метафизики. С другой же стороны, сам понимаешь, архивы психиатрических больниц хранят множественные истории тех, кто сражался с лохотроном, кто выстраивал свою метафизику, пытаясь прорваться через иерархии лжи, углядеть правду, кто чертил свои космологические схемы. Да, и тетрадки со схемами тоже в архивах наверняка есть…
А мир научного сообщества, с высокой эстетикой, с рефлексией и принятыми ценностями – не лохотрон ли? Это не вопрос, а так, рассуждение в воздух. Знаешь, если бы меня не разрывало изнутри от осознания этих иерархий лохотронов, я бы и не видел глубокого смысла в таком интервью. Иногда смотрю внутрь и кричу «строй свою метафизику, иначе тебя накормят готовыми формами, от которых будешь всю жизнь блевать». Извиняюсь, сорвался на эмоциях. Продолжаем интервью.
Как ты можешь жить в Америке?
Владимир Воеводский
У меня есть такое ощущение, что когда со мной все это происходило в апреле 2007, то помимо всей мистической стороны дела, была еще и чисто «социальная» – я только после этого стал себя вполне комфортно чувствовать в Америке. Меня как бы «прописали», выражаясь по-блатному.
[Примечание ред. Здесь интервью ушло в сторону, особо близкую и интересную для задающего вопросы – о стране Индии. Без потерь для главной темы беседы, этот фрагмент из оригинала можно не цитировать. Массу подробностей для интересующихся – о сравнении науки в США и Индии, о научной мафии и прочем – можно найти в собственном интервью Романа Михайлова для онлайн-журнала Inde. Аналогично, далее опущены и прочие фрагменты, уводящие тему в иные ветви обсуждения. Полный текст беседы Воеводского и Михайлова см. в оригинале.]
Роман Михайлов
После того, как мы выложили первую часть интервью, появилось много вопросов. В частности, […] Был еще вот какой вопрос. «Наука ищет наиболее компактные описания (это Alan Kay сказал, который Smalltalk придумал). То есть вы занимаетесь наукой, ищете более компактные описания?»
Владимир Воеводский
Я с этим не согласен. Т.е. наукой я может быть иногда и занимаюсь, но дело не в этом. Наука должна заниматься сбором и осмыслением нового знания. Это очень важно – сбором.
Есть такая точка зрения, что, мол, все наблюдения в основном уже сделаны, общая картина мира ясна, и осталось только эти знания упорядочить, и уложить в компактную и красивую теорию. Это принципиально неверно. И не просто неверно, а ведет к очень негативной тенденции игнорировать все то, что не укладывается в заранее готовую теорию или гипотезу. Это одна из самых серьезных проблем в современной науке.
Еще цитирую. «Выражу робкую надежду на то, что во второй части встретятся слова о критическом анализе причин тех видений, которые Вас посещали, и об отношении этих видений к физической реальности.»
Сначала об очень общей идее, которую мне было трудно принять, но, основываясь на всем том опыте, через который я прошел за последние пять лет, ничего другого я придумать не смог. Вокруг нас есть нечеловеческие разумы. Под словом «разум» я здесь понимаю информационную систему, обладающую памятью, мотивациями, способностью к моделированию внешнего мира и к планированию. Они не «инопланетны», а исконно земные и, скорее всего, эволюционно старше, чем люди. Эти разумы активно (и иногда негативно) влияют на жизнь людей.
Мир этих разумов очень сложен, может быть, даже сравним по сложности с той частью мира в целом, которую мы сегодня называем физической реальностью. Спекулировать о структуре этого мира мне бы не хотелось, потому что мне не хватает для этого фактов, наблюдений. Даже простейшие вопросы на сегодня для меня не имеют однозначных ответов.
Я уверен, что эти разумы взаимодействуют с людьми. Почти уверен, что с высшими животными. А как они взаимодействуют с низшими животными? С неживой материей? Соображения логической непротиворечивости, которой должна удовлетворять полная картина мира, подсказывают, что как-то взаимодействуют. В этом смысле, они тоже есть часть «физической реальности». Просто это часть, про которую мы знаем очень и очень мало. Эту часть мира нужно изучать и изучать, используя научную методологию.
Конечно, попытки такого изучения были. Особенно в конце девятнадцатого века, но тогда не было достаточных для этого возможностей. Сейчас мне кажется, что такое изучение может начаться с той группы явлений, которую Юнг называл synchronicity. По-простому, это неестественные с точки зрения существующих моделей, закономерности в индивидуальном и коллективном поведении людей. По-русски это, как я понял из комментариев к первой части интервью, называется «синхронии».
Сейчас впервые появилась возможность такие закономерности документально (т.е. приборно) зафиксировать, и начать разбираться в их структуре. Появилась благодаря существованию огромного количества записей как человеческой речи (например, интервью на радиостанциях), так и человеческих движений (например «security cameras» в аэропортах). Эти данные нужно анализировать с учетом их привязки к физическому времени.
Я почти уверен, что таким образом можно обнаружить закономерности в поведении людей, которые с одной стороны не объясняются их сознательной активностью, и с другой стороны слишком сложны, и слишком точно привязаны к объективному (физическому) времени, чтобы их можно было списать на индивидуальные подсознания.
Я лично заниматься этим не хочу, хотя и ощущаю временами внутреннее давление, подталкивающее меня в этом направлении. Очень надеюсь, что найдутся люди, обладающие как доступом к нужным данным, так и смелостью и желанием заниматься этой проблемой. Это будет настоящая наука. Отсюда потянется цепочка к настоящему понимаю структуры и движущих сил исторического процесса, а потом и процесса эволюции жизни в целом.
Одна конкретная идея такая. Сделать website (например, страничку в ЖЖ) где люди могут оставить комментарий если с ними произошла синхрония когда они, слушая радио или телевизор, и думая о чем-то своем, вдруг слышат слово, продолжающее их мысль или отвечающее на поставленный в голове вопрос. Главным в таком комментарии должно быть слово или фраза, произнесенная по радио. В качестве дополнительной информации можно оставлять, а можно и не оставлять, мысле-контекст, время, когда это произошло и радио/ТВ станцию. Особенно ценны в этом отношении случаи, когда синхрония происходит в момент включения радио и такие случаи нужно обязательно обозначать.
Моя гипотеза состоит в том, что в том потоке слов, который мы слышим по радио, есть регулярности по привязке определенных слов или слов из определенных ко-смысловых групп к моментам времени (с секундной точностью), не известные сознаниям тех, кто эти слова произносит. Дальше берется хорошее voice recognition software (ПО распознавания голоса) которое может генерить транскрипты с time stamps (метками времени) на отдельные слова и составляется большой массив последовательностей моментов времени произнесения каждого из тех слов, с которыми у людей наиболее часто случаются
