синхронии. После этого в этих последовательностях нужно искать отклонения от случайности.
Сейчас есть целая область математики, называемая теорией псевдо-случайных последовательностей. Это такие последовательности, которые на первый взгляд выглядят случайно, а на самом деле в высшей степени предсказуемы. У нас тут ими целая группа занимается. Так что, найти наличие скрытых закономерностей математически возможно.
Было также несколько вопросов о врачах и шизофрении. Ясно, что для многих, подобные откровения воспринимаются как шизофрения. Человек открыто рассказывает о видениях и сложных галлюцинациях.
Попробую ответить. Первое, что я сделал, когда вернулся из Salt Lake City, это пошел в больницу и попросил сделать стандартные анализы и рентген нескольких участков тела, поскольку помимо ментальных, этот период сопровождался и большим количеством необычных соматических ощущений. Мне сказали, что я вполне здоров. Вообще, мое физическое здоровье улучшилось за последние пять лет, хотя я, очевидно, и стал старше.
К психиатрам я с этим не обращался. Как-то с самого начала было ясно, что это никакая не шизофрения.
Есть во всем этом и более общая тема – связь между психическими расстройствами и теми разумами, о которых я говорил выше. Тема эта сложная и я считаю, что этим должны заниматься в первую очередь честные, умные и смелые специалисты. Я в это здесь углубляться не хочу.
Скажи еще что-нибудь напоследок.
Мне кажется, что очень многое из того, о чем мы говорили, осталось недосказанным. Давай вернемся к этому, скажем, через год, и посмотрим, что изменилось, что произошло нового…
[Конец цитаты]
И через год, и через два, и вплоть до кончины Воеводского в 2017 ничего сколь-нибудь нового или заметного здесь не произошло. Что по некоторым причинам совершенно не удивляет.
Примерно за шестьдесят лет до преждевременной смерти математика Воеводского, в 1958 году, научный мир потрясла неожиданная для всех потеря знаменитого физика-теоретика Вольфганга Паули. Которого во многих отношениях можно считать непосредственным предшественником Воеводского в деле научного сведения двух миров в одну целостную картину природы.
У Паули на этом пути было заведомо больше преимуществ. Он не только работал в прямом контакте со своим другом, авторитетнейшим психологом Карлом Юнгом, но и двигался к трудной цели со стороны реальной квантовой физики, а не абстрактной чистой математики. Однако и в случае с Паули – несмотря на его важный успех прорывного характера – «очень многое осталось недосказанным». И хуже того, даже то, что было-таки ученым сказано, оказалось тщательно закопано коллегами-физиками поглубже и подальше…
На прощальной панихиде, устроенной в день похорон Вольфганга Паули, среди прочих знаменитостей хотел выступить и Карл Густав Юнг – как друг и соратник по совместным исследованиям в пограничной области между сознанием и материей. Однако, по настоянию вдовы физика, Франки Паули, всемирно известного врача и отца аналитической психологии исключили из списка выступающих. А впоследствии вся та часть обширнейшей переписки Паули, что была посвящена исследованиям психики и сотрудничеству с Юнгом, была надолго и полностью закрыта от исследователей – вплоть до смерти вдовы в середине 1980-х годов…
И даже сегодня, когда закрытые архивы Паули, казалось бы, давно открыты и изучены, вся современная наука продолжает делать вид, что понятия не имеет о смысле возбужденных восклицаний ученого, сделавшего незадолго до смерти великое открытие: «Раздвоение и уменьшение симметрии – вот где собака зарыта! Уж теперь-то мы напали на след…».
Более того, даже сами эти две фразы попали среди ученых в разряд религиозных табу – в научной литературе их никто и никогда не цитирует (подробности можно найти в материале «Как это делается» , раздел «Обо всем, кроме главного»)
Карл Густав Юнг в силу естественных жизненно-бытовых причин ничего не знал о великом предсмертном открытии Паули. А то главное, что он хотел сказать на похоронах друга, прозвучало в одном из его последних писем:
Самое большое несчастье в том, что так рано умер Паули, поскольку он был физиком, к которому эта эпоха прислушивается куда больше, чем к психологу вроде меня. Впрочем, есть однако шанс, что в будущем появится лучшее понимание … тех общих проблем, что подняты ядерной физикой и психологией бессознательного…
Строки эти были написаны в 1960 году.
Сумела ли наука воспользоваться имеющимся у неё шансом – причем теперь уже скорее множеством шансов – это большой вопрос. В частности, к словам математика Воеводского «о других разумах» и о существенно другой природе нашего собственного сознания не прислушался в большой науке практически никто.
И пока что видно лишь по-прежнему старательно закрытые глаза…
Комментария 10
Математика дает человеку исследовательский аппарат. К сожалению, у Воеводского эти навыки привели всего лишь в поиску снизу, то есть к поиску «черного человека», как пишут «Арканы Таро». Если бы Система наделила Воеводского способностью обобщать далекие от друг друга находки, то он, наверняка, мыслил бы значительно шире и вышел бы за границы понятие «Религия-Система». А так он остался в рамках этой парадигмы и не пошел дальше. И все из-за того, что не стал «красным человеком», то есть человеком, который (в широком смысле) мыслит «большими категориями» сверху. К сожалению, способность к математическому анализу и вообще, способность делать выводы, ему не помогли. Механизм осознания Системы оказался другим.
Что касается преждевременной смерти Воеводского. Здесь два варианта. Таких людей, как правило, ведут те самые Силы, из-за которых, мы собственно, и ломаем копья. До 2006 Сила или Система никак не проявляла себя, хотя то, что она присутствовала – несомненно, ибо это основной фактор развития таких людей и как следствие – цивилизации. Значит, контакт был втемную. Но затем вдруг перешел в стадию светлого контакта. Зачем, спрашивается? А затем, чтобы использовать Воеводского еще и с точки зрения пропаганды Силы или Системы, имея ввиду, что Воеводскому осталось мало жить. Это первый вариант ответа. Его форсировали. Он много работал. Хотя Сила или Система (а еще одно название: «Энергетический мир») с легкостью мог управлять его умственной деятельностью и остановить саморазрушение. У него могла быть смертельная болезнь. Второй ответ: Воеводский, скорее всего, как говорится, профессионально перегорел (такое бывает), кроме этого, он не мог перейти на следующий уровень. Это могло быть неразрешимой задачей, которая его и убила. Вот, собственно, и всё.
