Глава 19. Несколько дней

позже скоро наступит. — не разделяя её веселья высказался Антипатрос.
Вернувшись в школу, они обнаружили читающую за столом учителя Василику.
— На сегодня занятия окончены. — намекая на то, что никого не ожидал застать в школе, сказал Антипатрос.
— До конца ещё пара страниц. — умоляюще промямлила девушка, оторвавшись от книги.
— Давай ты продолжишь чтение завтра. — настойчиво предложил Антипатрос и, быстро оказавшись у стола, протянул руку к книге.
— А она опять здесь спать будет? — смотря на Элиссу, Василика отдала книгу руке учителя.
— Да.
— Нельзя жить в одном доме с девушкой, которая тебе не сестра и не жена. — упрекнула Василика,
«Сделаю помарку на её бурную реакцию. Всё их отсутствие книгу она не читала, пролистывала страницы и рассуждала о том, может ли Антипатрос чувствовать что-нибудь к Элиссе.»
— Я живу здесь не только по своей… воле. Но и из-за обстоятельств, сложившихся не в мою пользу. — вступила в разговор Элисса, всё это время стоявшая рядом с Антипатросом.
— Это не моё дело. — заносчиво произнесла Василика и, перенеся взгляд на учителя мягко добавила. — Завтра будете рассказывать старое?
— Да. Приходи вечером.
— Спокойной ночи. — выходя из школы, бросила Василика.
— Прости её, раньше она не была такой… нервной, никогда не «нападала» во время разговоров. — расставляя книги на места, выдохнув, объяснил Антипатрос.
— В её возрасте девочки всегда такие. Скоро это пройдёт. — окончательно оставив на себе лик непоколебимого наивного существа, согласилась Элисса.
— Надеюсь это «скоро» задержится ненадолго. — всё хотел ускорить время учитель.
Через полчаса Антипатросу снова пришлось наслаждаться просмотром сновидений на школьной деревянной скамье, накрытой медвежьей шкурой. В то время в соседней комнате Элисса, негодуя, подводила итоги прошедшего дня.
«Как же я от них устала. Особенно от Василики. Сколько ей? Пятнадцать, шестнадцать. А ведёт себя, как будто родила пятерых и решила судьбу деревни. Это же так очевидно — поуши влюбилась в Антипатроса. А он прям и не замечает, наивный. Ну или не хочет замечать. Нам должно быть всё равно. Но если такие истерики будут продолжаться, придётся без намёков показать её место. Ещё и к старикам сходить надо. Интересно, чем всё закончилось. Мы здесь уже несколько месяцев, и всё-таки я жалею об этом „путешествии“. Как хорошо было дома…» — лёжа в кровати, думала девушка.

На этот раз Элиссу разбудил Антипатрос. Проведя ту же процедуру, что и вчера, то есть массаж раненой ноги, который её научила делать Мелисса, она отправилась на завтра.
«Первый приём пищи ничем не отличался у всех состоятельных греков. Хотя людей, населявших деревню, в которую попала Элисса, такими назвать очень сложно, но, если бы вы знали, чем питаются, да и вообще живут в крупных полисах люди среднего класса, вы им точно бы не позавидовала. Вообще весь уклад жизни в этой деревне не был похож на принятый в других уголках страны. Но об этом вы, как и Элисса, узнаете позже.»
Как и вчера, а теперь постоянно, уроки проходили после завтрака и до вечера. Пара детей, пытавшихся познакомится с Элиссой, была испугана неприятным взглядом, заявлявшем о будущем разговоре ничего дружеского. Так были пресечены и остальные попытки, а девушку ученики стали сторониться.
После занятий Антипатрос, как и обещал, отвёл Элиссу к Байону.
— Я не сказал тебе ещё кое о чём, хотя это не переубедит тебя идти к нему. — озадачил её Антипатрос, когда они подошли к дому хлебопашца.
— Эти слова сулят что-то нехорошее. — вздрогнула Элисса.
— Байон… слегка не в себе. После того как он и Михаэль уехали в Афины, Байон вернулся один. С каждым днём он становился более нервным, подозрительным. А Рэя, его жена, рассказывала, что он не может уснуть. Нет, вернее, сам перестал засыпать. Но когда из-за этого он теряет сознание, сон его становится беспокойный и тревожный — Байон кричит, ходит. И всё это во сне! Ни Мелисса, ни врачи из Платей помочь ему не смогли. В общем, будь осторожна, он не буйный, но говорить с ним сложно.
— Что сделало его таким? Болезнь?
— Я не знаю. Да и общаться с ним мне не очень хочется. — с неким отвращением посмотрев на окно, заявил Антипатрос.
— Но я рассчитывала на твою помощь. Что если я забуду слово. — как бы с жалостью, разочарованием и неуверенностью в себе посмотрев на учителя, спохватилась Элисса.
— Но я не говорил, что не пойду с тобой. — постучав в дверь, приободрил девушку Антипатрос.
Вход в дом им открыла Рэя, в то же время, сев на кровать, Байон крикнул:
— Василика, опять таскалась в эту школку? Почему мы должны тебя ждать до самой ночи.
— Прошу прощения, но вы ошиблись. — собрав имевшееся в её лексиконе все дипломатические навыки, сказала Элисса, переступив порог дома, а следом за ней вошёл Антипатрос, закрыв за собой дверь.
— Это он тебе прислал. Да? — усмехнувшись, третировал с кровати Байон.
«Сколько же лет прошло с нашей последней встречи? А он всё ещё меня помнит. Не многим это удаётся. Польщён.»
В старике, представшем перед гостями, едва ли можно было найти черты когда-то бодрого, дерзкого и живого мужчины. Не по годам побелевшие волосы, впавшие, быстро бегающие глаза и дрожащие руки свидетельствовали о наличие физических и возможных духовных отклонениях. И только по громкому, басовитому голосу Элисса поняла, что перед ней мужчина средних лет.
— Уверяю вас, я пришла по собственной воле. — отговаривалась Элисса, отступив несколько шагов от двери.
— Так я тебе и поверил. Ну допустим. Чего надо? Не смей в моём доме делать то, что не разрешал, и садиться куда ты хочешь!
От неожиданного крика Элисса вздрогнула, а его причиной стало то, что Антипатрос занял один из табуретов около стола. Молодой человек быстро встал.
— Как вы понимаете я не местная…
— Метойка ? — перебил девушку Байон.
Произнесённого хлебопашцем слова Элисса не понимала, но виду не подала и продолжала стоять, уверенно глядя на Байона. А когда мужчина всем видом показал, что продолжит свой вопрос, ситуацию спас Антипатрос:
— Она гречанка.
— Я имела в виду, что пришла в эту деревню недавно. И когда мы искали мне дом, — показав на Антипатроса, продолжила Элисса, — Антипатрос рассказал мне о владельце того, который я выбрала. Его имя и год, в котором он жил здесь, совпадают с теми, когда пропал мой брат.
— Почему я должен его помнить? — усмехнулся Байон.
— Мне сказали, что только вы и Антипатрос помните о нём.
— Нет я никого не помню! Уходите! — взвизгнул Байон, упав на кровать и отвернувшись к стенке. — Рея, выпроводи их.
Элисса не стала задавать оставшиеся вопросы, а женщина, всё это время сидевшая за столом, вместе с тремя обедающими мальчиками, встала, но Антипатрос сам открыл дверь, а девушка сочувствующе кивнула Рэе. Извинившись, они попрощались и вышли на улицу.
— Михаэль твой брат? Почему ты мне об этом не сказала? — по дороге в школу возмутился Антипатрос.
— Может быть это и не он. Вчера я сильно устала. Всё равно потом я бы тебе рассказала. Надо ещё раз сходить к Байону. — сначала выдумав, что скажет о том, что соврала как Антипатрос, но решив оставить правду при себе, так как если люди будут думать, что Михаэль её брат, то она сможет добиться более подробной информации и её интерес к этому человеку будет без сомнения оправдан, ответила Элисса.
— Ты думаешь он будет об этом говорить? Твой брат ушёл шесть лет назад.
— Может быть Михаэль рассказывал ему о том, куда хочет уйти, что будет делать? Без детального…
— Плана.
— Да, он бы этого точно не сделал. Ты читаешь мои мысли? — отвлёкшись от основанного вопроса, кокетливо заметила Элисса.
— Нет. Я говорю то, как бы продолжил сам. — осадил её Антипатрос, но не выразив в слух, принял комплимент. — А ты заметила, что во время разговора с Байоном ты ни разу не запнулась. Даже запомнила те слова, которые я произносил всего несколько раз.
— Перед тем, как начать, я создаю предложение в голове. Но с Байоном так не получилось. Его вопросы были не по теме разговора, и я говорила не задумываясь.
— Ты молодец. — обрадовавшись первым достойным успехам ученицы, воскликнул Антипатрос. — А наградой будет выходной.
— То есть завтра не надо идти в школу?
— Ты в ней живёшь. — неуместно констатировал Антипатрос, что сам понял и добавил не подходящую к его лицу улыбку. — Но да, завтра занятий не будет.
— У всех, или только у меня.
— У всех.
— Но тогда это не награда.
— Хорошо. Два выходных. — у дверей школы взглянув на по-детски обиженное лицо Элиссы, сменив натянутую улыбку на искреннюю, поправил себя Антипатрос, которого девушка отблагодарила крепкими объятьями.
Не вовремя открывшаяся дверь предоставила Василике панораму интригующий сцены.
— Всё прочла? — после того, как Элисса сняла руки с его шеи, спросил взволнованный Антипатрос, на лбу которого, несмотря на небрежные порывы ветра, проступал пот.
— Всё, что было запланировано на сегодня. — резко ответила Василика с видом, будто ничего не заметила и повторять вчерашний скандал не собиралась. — Завтра занятий не будет?
— Да.
— Пока. — проходя мимо пары и на них не оглядываясь, бросила Василика.
Замечать переменчивость в поведении девушки вслух Элисса не стала, а Антипатрос и сам никогда бы об этом не заговорил, и, попрощавшись друг с другом, они разошлись по спальным местам.
Утро Элисса провела бездумно лёжа на кровати, пока судорожная боль, в ещё до конца не обросшей кожей ноге, часть мышечных тканей которой не восстановилась, и конечность имела форму полумесяца, не заставила её встать. Встретившись в школе с Антипатросом, она позавтракала, и как было решено вчера, пошла к Мелиссе.
На этот раз одна, Элисса не спеша дошла до госпиталя, при входе в который её накрыло необычное чувство, которое она вскоре сравнила со счастливой ностальгией моряка, только что вернувшегося из дольнего плаванья: девушка вспомнила, как к ней первый раз пришёл Антипатрос, как она в свои восемнадцать лет заново училась ходить, как без сна проводила ночи, терзаясь болью в срастающейся ноге… Но все трогательные облачка памяти быстро испарились, когда с Элиссой поздоровалась Василика:
— Выспалась?
— А что? Беспокоишься о моём здоровье? — сев напротив девушки, повторяя резкий тон Василики, спросила Элисса.
— Не я. Мелисса. Могла бы и раньше прийти, она только о тебе и говорит. — будто принимал участие в разговоре только её рот, а всё внимание было сосредоточенно на ручной работе, уточнила Василика.
— Если бы она хотела, могла бы сама прийти.
— Она занята более важным делом в отличие от тебя.
— Люди, готовые пожертвовать всем ради любимого… дела, глупы. — сделав акцент на прилагательном, высказалась Элисса, откинувшись на спинку стула, в то время как Василика увеличила скорость сортировки трав.
— Василика, кто для тебя Антипатрос? — положив руки на стол и перенеся на них большую часть веса своего тела, продолжила Элисса.
— Такой же вопрос интересует меня и в отношение тебя. — отложив работу, парировала девушка.
— Он открытый, солнечный человек. Я не верю в то, что противоположности могут притягиваться. Хотя нет. Это предположение работает только в одну сторону. Как в твоём случае. Антипатросу никогда не будет интересен человек, чьи взгляды и действия