на основной сцене перед огромным столом в полукруг Станиславского (8), нетерпеливо колотит вилками по тарелкам и ожесточенно спорит, кому что достанется: ножка или грудка, все хотят ножки, и только Софийчук почему-то просит мозг, а наш староста напялил на себя мою простыню наподобие плаща и летает как Супермен по всему институту, защищая слабых и угнетённых...
- Что ты делаешь??? Отдай сейчас же! Это моя простыня! - кричу я в отчаиньи, кидаюсь к старосте и начинаю остервенело выдирать мамин юбилейный подарок из его варварских ручищ.
- Девушка, прекратите сейчас же. Я милицию позову!
- Ты что чокнулся? С какого перепуга я тебе на "Вы"? Делаешь вид, что мы незнакомы, да?
Взбешенный Староста резко выдергивает простыню из моих рук...
Я открываю глаза...Слева от меня дрожит, испуганно вжавшись в сидение, худосочный, похожий на взъерошенного воробья очкарик-интеллигент и озабоченно оглядывает полы своего очень делового пальто...
- Ну, знаете ли, девушка...
- Простите, пожалуйста,- бормочу я.
Оскорбленный очкарик, вскакивает и демонстративно пересаживается в другой конец вагона... Ну-ну, скатертью дорога... Мне свободнее будет...
«Следущая станция Красные ворота,»- сладострастным голосом докладывает барышня-диктор - наверное ночами подрабатывает в «сексе по телефону.» Отлично. Можно до «Охотного ряда» еще спокойно подремать пару станций.
Я доверительно склоняю голову на плечо какой-то грозной тёти... Она отвергает меня - я снова ищу её расположения, голова моя уже не маячит на бычьей «шее моей ноги» (9), а свободно летает в космических высях, катается по чужим плечам как мячик, время от времени отскакивает от них, зависает на мгновение в воздухе, задумывается о чем-то жизненно важном и звонко бухается обратно...
Просыпаюсь...
"Осторожно двери закрываются! - сексапильно мурлычет барышня-диктор. " Следующая станция: Кропоткинская!"
Повтори что ты сказала!???
Я проехала целых 2 станции! Вылетаю из вагона, перерезаю центр зала... На часах 7.25.
Ладно, еще терпимо... Падаю в мягкую перину переполненного вагона, изо всех сил орудуя сумкой пробираюсь к свободному месту... И …Просыпаюсь на плече у до ужаса счастливого чёрного человека. Он ласкает меня нежным взором и светло улыбается.
- Здравствуй, - говорит чёрный человек.-
«Следующая станция «Чистые пруды!»
Что!????? Опять проехала?!
Запрыгиваю в другой вагон, присаживаюсь на краешек сидения, повторяю как мантру: «не спать, не спать, не спать…» Мое кровожадное подсознание жестоко расправляется с маленькой беззащитной частицей "НЕ".
Сумка падает с коленок. Я просыпаюсь...
- Какая станция? - обреченно спрашиваю у бравого дядечки с густыми сталинскими усами...
- Кропоткинская, - беспечно сообщает он.
Словом можно убить.
Ещё одна попытка… И!… Наконец-то слышу долгожданное:
«Станция Охотный ряд»!
Как ошпаренная выскакиваю из вагона... Вливаюсь в поток человеческих тел и выплываю из метро в первую попавшуюся сторону, как выясняется не в ту...
- Господи, - шепчу я, - Разве такое бывает?
4.
Весело, пешочком, с сумкой наперевес, за 15 минут добираюсь до института... Путаюсь в купальнике, спотыкаюсь через лосины, чертыхаясь ищу потерянную балетку… Посреди каптёрки лежит трогательная пара: женская балетка 38-го размера и мужская 43-го...А женская-то, походу, моя... Растрепанной ведьмой подлетаю к танцевальному залу... Даже боюсь смотреть на часы...
Робко стучусь...
- Кто там??
- Можно, Людмила Геннадиевна? - просовываю я в дверь свою бесстыжую простоволосую голову.
- А, Дроздова! Сколько зим, сколько лет! Где вы ходите? Вы вообще на часы смотрели?
Маринка делает мне страшные глаза.
- Нельзя, - говорит Людмила Генадьевна.
Какого хрена надо было так долго расспрашивать?
Отлично... 8.30... От пары остался целый час. Дорогая, Людмила Генадьевна, вы сами того не зная, подарили мне самой ценное, необходимое и желанное - лишний час глубокого и безмятежного… Ну в конце концов это же не может продолжаться вечно?!
Мощным волевым усилием я заставляю себя, минуя каптёрку, спуститься в столовую, дабы залить свое горе капучино, и натыкаюсь на печального Петьку Софейчука.
- Тоже опоздала? - скорбно вопрошает он, с вожделением разглядывая мои ноги...
- Тоже, - обреченно киваю я.
А спустя полтора часа я уже сижу на мастерстве, и отважно борюсь с синдромом Вия... Мои веки весят по пять тонн каждое и ни в какую не желают открываться до конца... Мастер колышется передо мной, как приведение:
- Ну как? Сладко зевается?- задаёт он загадочный вопрос...
Мои веки, достигнув крайней точки, начинают медленно открываться... Я похожа на большую пластмассовую колючую куклу Риту, с бездумными, стеклянными, заторможено моргающими глазищами.
- Это я Вам, говорю, Дроздова! - доносится голос мастера откуда-то из заоблачных далей...
Весь курс синхронно оборачивается на меня...
Маринка с Софийчуком останавливаются на полпути своего отрывка и тоже начинают на меня пялиться.
- Дроздова, я попрошу Вас выйти вон! Отоспитесь - придёте...
Прекрасно... Мало того, что у нас с Саней не готов отрывок, так меня ещё и выгоняют. Впрочем, это в некотором роде спасение: если Саню спросят про Островского, с него взятки гладки, его партнершу безжалостно вышвырнули за дверь...
Я доползаю до каптёрки, падаю на старательно вылизанный моей простынёй, пол, засовываю под голову свою легендарную гасторбайтерскую сумку и снова уношусь в мир солнечных, воздушных и ароматных грез... А во сне мне является мой кумир-сладкопевец весь кудрявый, в гриме Есенина . Он сидит у нас на кухне и томно говорит моей маме, пожирая её страстными очами:
- Мог ли я ожидать такого счастия?! Если бы все олимпийские боги сошли с неба!
- Тише, ты, - возмущается мама, - Соседей разбудишь! Хулиган!
Эта фраза раззодаривает его... Он с вызовом смотрит на маму, бесцеремонно лезет в наш холодильник, извлекает оттуда банку "Хрена столового" и начинает декламировать своим божественным вкрадчивым баритоном, вдохновенно помахивая в такт своими мелкими бараньими кудряшками: Хрееееен столо-вый... Состав:
Ковыряй, ковыряй, мой милый! Суй туда палец весь...
Приятны мне свиней испачканные морды...
Шаганэ ты моя, Шаганээээ…
Дай, Джим, на счастье лапу мне…
Да сгубииила пааара лебедееей…(10)
февраль 2013 года, Москва
1 Мамаева - героиня пьесы Островского «На всякой мудреца довольно простоты»
2 Егор Дмитриева Глумов - главный герой пьесы Островского «На всякого мудреца довольно простоты»,племянник мужа Мамаевой
3 Мастер - руководитель творческой мастерской в театральных ВУЗах.
4 Охаракртерилась (стала харАктерной актрисой). ХарАктерная актриса, героиня - это актерские амплуа. Характерные актрисы нередко бывают полными. Героини не имеют лишнего веса.
5 Озвучивать внутренние монологи - озвучивать скрытые мысли и желания персонажа
6 Движок - занятия по сценическому движению
7 Голова моя машет ушами, как крыльями птица» - строчка из поэмы Есенина «Черный человек»
8 Полукруг Станиславского - творческий полукруг. Это упражнение на развитие навыков рабочего самочувствия, когда стулья учеников выстраиваются ровным полукругом вокруг стола преподавателя. Работа идет по принципу: я вижу всех, а все - меня.
9 строки из поэмы Есенина «Черный человек»
10 - строки из разных стихов Есенина
А дальше - по тексту. Станет понятнее, что к чему. А сейчас приходится возвращаться к началу абзаца. Имхо.