изгоняет бесов из человека, психолог только лишь учит, как с ними уживаться. Оно вам надо? Эта жилплощадь внутри вас должна быть занята исключительно вашей душой, бесовские райдеры не должны там нагло и беспардонно проживать. Только Бог разрешает узы греха, только Он разрубает цепи, только Он освобождает людей из бесовского рабства. Молитесь, просите, и обрящете. Ищите, и найдете. Стучитесь в двери, и вам откроют.
11 глава
Я вышел из хипстерского кафе в полупрозрачную морось. Я был накачен энергией, еще час я могу быть активным и продуктивным. Целый час я буду походить на счастливого человека, да так, что никто и не догадается, что у меня внутри. «Соберись, тряпка»,– твердил я себе, глядя, как мои новые ботинки бредут по московским лужам и гадая, когда же вода просочится в них. «Ну же, ну же, ты справишься», – говорил я сам себе. Если бы я еще мог понять, что именно небо ждало от меня, чего хотело? Меня отправили искать клад, но даже не сказали хотя бы примерно, где он был закопан, а, самое ужасное, я не знал, существует ли он вообще где-то еще, кроме моего воображения? Я был собран, я был наполнен энергией еще целый час, времени было навалом. Спустя час на меня навалится черная тоска, но пока я мог что-то делать, я соображал, я был готов к бою. Вспомнил, как в серфинговом кафе при попытке начать сражение меня выкинуло в портал к морю. И покраснел до кончиков волос. Не очень-то наши были уверены в моих боевых способностях, раз кинули меня в портал. Светлые не бегают друг перед другом, демонстрируя силу, как силач Бамбуло – мускулы. Мы итак прекрасно видим и знаем, кто какому уровню принадлежит и сколько у кого силы. Я знал свой уровень. Знал и лишний раз не высовывался. Темные Москвы тоже знали, кто я и чего стою. Высшие светлые и темные были на учете, все знали кто они, где они, и даже чувствовали тот момент, когда кто-то прилетал или улетал из Москвы. Любые светлые чувствуют наличие высших в том или ином городе. Я точно знал, где наше руководство в данный момент. Например, сейчас все были на своих местах, в Москве. Поэтому я мог быть немного более дерзким. Это по неофициальной информации. На самом же деле, каждый из нас должен быть сосредоточен, «бдеть» врага и ни в коем случае не ввязываться в энергетические драки без согласования с Центром. Я бдел, но раз на раз не приходился, иногда прям так хотелось дать им всем по лобешнику, прям дрындулей со всей мочи, чтобы уже перестали мучить неповинных людей и убрались на веки вечные в свой тартар. Повылазили, блин, пусть сидят, где сидели! Ох, как же я устал. Для каждого светлого – отдельное испытание смотреть и видеть как на твоих глазах молодые, глупые и неопытные заглатывают наживу бесов и подсаживаются на алкоголь, наркотики, беспорядочный секс, дешевую популярность в сетях. Каждый из них, кто думает: «Погрешу вволю сейчас, покаюсь в грехах в старости», совсем не отдупляет, что до старости можно легко не дожить. Мало кто осознает, что библейские заповеди хранят не только душу от вечной погибели, но и тело от преждевременной смерти. А молодые гибнут в самый момент совершения греха. Так глупо, так непоправимо. Их тела покрыты татуировками, их речь полна мата, в их венах хлещет алкоголь или что похуже, на шее болтается все, что угодно, кроме креста. Они полностью обезоружили себя перед тьмой. Они беззащитны, как недельные слепые котята, выбравшие жить в темноте по своей воле. Мне бесконечно жаль их, я вижу, как они гибнут в реальном времени в режиме non- stop. Кулаки мои сжимаются, но что я могу поделать? Каждый самостоятельно делает свой самый главный Выбор на этой планете, не успев даже понять, что он уже его сделал. Я не имею права вмешиваться, Бог даровал людям свободу Выбора. Все, что я могу – это смотреть и чувствовать бесконечную горечь. Мне невозможно жаль их всех, моя бы воля – я бы силком затащил всех в Рай. Но это, увы, невозможно.
12 глава
Я заставляю себя продышаться, медленно выпуская из себя воздух, как учат психологи. Мало что пригодилось мне из психологических техник, ведь психология учит, как «мирно» уживаться с бесами внутри тебя, тогда как наша православная вера – как раз и навсегда вытурить их всех взашей! Я не собирался накрывать бесам стол и выходить к ним с рушниками, я победил их почти всех, один лишь бес уныния летел за мной на расстоянии пары метров, ожидая, когда я устану, расслаблюсь или собьюсь со своей вечной Иисусовой молитвы, но не тут-то было! Я знал, что бес уныния требует особого подхода. Его воздержанием и постом не возьмешь, как беса чревоугодия. Его не возьмешь бегством от греха, как беса блуда. Его не возьмешь самоукорением и молчанием, как беса гнева. Нет, «монашеский грех» был похитрее устроен. Как бомба с тикающим механизмом он лежал на дне души многих моих сограждан. Иногда всплывал на поверхность у злоупотребляющих алкоголем, еще чаще – у наркоманов, у них вообще век короткий. Много у кого из богатых людей, еще больше – у бездельников. У учеников и студентов, не сдавших экзамены. У только что разведенных. У ненавидящих свою работу. У тех, кто не смог полюбить родственников. У многих и многих. Тикал себе и тикал, пока внезапно не происходил взрыв. В каждом случае самоубийства я обвиняю этого беса, эту бомбу, которая могла тикать внутри человека годами, не привлекая особого внимания ни близких, ни родных. Вот чем был страшен этот грех. Как ручная змея, которая может ползти, как верный друг, за человеком 10 лет, и на 11й год убить, так и этот грех способен лежать тихо на дне души, а потом в один прекрасный вечер, после пары стопок водки, заставить прыгнуть с 10го этажа. Почему только после водки? Потому что любой человек внутри себя четко понимает, что за этот проступок не будет прощения, и совершить его можно только с присутствием алкоголя в крови. Один грех тянет за собой второй, именно поэтому для истинно верующего не бывает маленьких грехов. С утра в мелочи соврал – к вечеру этот маленький грех оброс снежным комом больших косяков, и вот уже к вечеру ты практически разрушен под тяжестью всего, что натворил за день, и так всегда и везде. Не идите у тангалашек на поводу, не соглашайтесь и на малый грех, даже если они воют вам на оба уха, как это будет здорово, и ласково уговаривают. И не думайте, что эту «мелочь» не заметят ни светлые, ни темные. Темный дежурный на вашем левом плече уже записал в свой список вашу утреннюю ложь, или внезапную вспышку гнева, или то, что вы забыли оплатить жвачку на кассе. И не вернулись, чтобы сделать это, когда вспомнили. Одному только Богу известно, что они захотят взамен. Так что если накосячили по мелочи – просите сразу прощения у Бога, не ждите эскалации событий, темные очень проворны. За небольшой косяк могут потребовать голову Иоанна Крестителя, как потребовала Иродиада у Ирода. Страшно, очень страшно. Счетчики добра и зла постоянно работают на ваших плечах, без перерыва. Вы слышите их кликанье, 200 щелчков в минуту? Не нужно наивно надеяться, что проскочите. Не проскочите. Мгновенно просите прощения у Всевышнего в тот же самый момент, когда осознали, что натворили какую-то фигню. Исповедованный грех теряет свою разрушительную силу, темным нечем крыть.
13 глава
Я шел в сторону центра, не очень понимая, куда и зачем я иду, я просто хотел успеть совершить все, что я должен, до того, как кончится заряд бодрости. На самом деле каждый из нас несет по жизни свой крест, и главное, что нужно сделать – успеть при этой жизни приспособиться к нему. Даже если тебя придавила бетонная плита, ты должен научиться танцевать с этим грузом на плечах. Никто не обещает, что это будет просто, но, с другой стороны, и мы не в Раю. Глупо ожидать, что в этой жизни все будет «зашибись», а если это не так, то это какая-то неправильная жизнь. Если бы каждый человек на земле осознавал, что жизнь тут – это всего лишь подготовка к вечности, выбор следующего места вечного пребывания в зависимости от развитых тут качеств души и натворенных тут же дел – оооо, как бы здесь все действовали по-другому. Как бы все сразу забегали, засуетились! Молились бы день и ночь, из храмов не вылезали, раздали бы все имущество для милостыни. Но Бог не хочет, чтобы к нему шли под страхом наказания. Он хочет, чтобы к Нему приходили из любви. Любовь и нежность – единственное, ради чего я здесь. А это ежедневное рубилово с силами зла – это так, издержки производства. Я ускорил шаг, в воздухе появилось ощущение чего-то близко неизбежного. Каждый светлый ощущает это кончиками пальцев. Это ощущение зависает в воздухе прямо перед битвой. Я не мог обмануться, все мое тело реагировало на то, что висело сейчас вокруг меня в атмосфере. Я шел вперед. Ох, как же мне хотелось покряхтеть, пожаловаться на жизнь самому себе! Да что там, любой самый опытный светлый не очень-то любит это ощущение перед битвой. Такое тягостное и тягучее, как серо-зеленый болотный кисель, в который засасываются все ваши силы. Это не страх, нет. Это ощущение неизбежности войны. Я бы хотел быть цветочком: одуванчиком или васильком и в своей жизни не обидеть ни одну муху. Да, так легко прожить свою жизнь. Пара-пара-пам. Каждый жук больше свят, чем я: ведь он в своей жизни никого не обидел. Мне же приходится мочить темных. Незавидная долюшка, нечего сказать. Но тут всего 2 стороны: или ты светлый, или принадлежишь тьме. Я же твердо знал, что бы ни случилось, пусть даже небо упадет на меня, моя душа принадлежит Богу и Ему одному. Это было то, что хранило меня днем и ночью, в самом жутком кровавом сражении, бойне между светом и тьмой, это знание хранило меня.
Я подошел к зданию на старой Варварке (всегда любил эту улицу, сплошняком состоящую из храмов и церквушек), стал ждать, пока народ вокруг немного рассосется. Я не знаю, зачем я это делал, но одно я понимал точно – я ждал. Когда люди вокруг меня были дальше, чем 50 метров, я поднял правую руку, и меня мгновенно всосало в портал. Не спрашивайте, зачем я поднял правую руку, я и сам не знаю, но что-то внутри меня вынуждало меня сделать это. Я несся по туннелю портала, кувыркаясь как бешеная белка, как обычно, выпучив глаза, несущаяся за своим орехом. Столько тысяч лет прошло, а они все еще не могут уменьшить турбулентность во время полета в портале. Ну, в самом деле, что за безалаберность и халатность?! Я буду жаловаться в Министерство Светлых Порталов! Да!
Руки и ноги мои провалились во что-то мягкое и сыпучее. Я откашлялся и отчихался, и, наконец, открыл глаза. Меня выбросило на совершенно пустую поверхность. Должно быть, это была пустыня или около того. Я видел золотые песчаные барханы, песок, песок, песок на многие тысячи километров вокруг, и ни единой души, и даже ни малейшей точки или предмета, за который бы можно было зацепиться взглядом. Разумеется, никакого транспорта, рядом не было ни одного джипа, внедорожника или тачки. Пара часов пешком на такой жаре – и можно склеить ласты. Я не питал иллюзий. Кому нужна была моя жизнь? Кем я был, Господи? Просто точка в бесконечных песках. И только вера в Бога защищала меня. Я еще раз оглянулся в тщетной надежде, и опять не увидел ничего: ни здания, ни человека, ни хотя бы точки, на которой можно задержать внимание. Пустыня и я один на многие тысячи тысяч километров.
