Проклятие Каменного острова. Книга 1. Пророчество

которой зияла широкая брешь. Если там и были когда-то ворота, то от них не осталось ни следа. Все вместе выглядело старым, даже древним, но отнюдь не ветхим.
      Лучники Кинниала вскарабкались на деревья, чтобы составить общую картину местности, хотя и без дополнительного обзора было ясно, что к Каменному острову не проложено ни одного моста. Он казался абсолютно недоступным, но какое-то время спустя наблюдатели все же заметили вампира, который с трудом выбрался из каньона. Благодаря острым длинным когтям кровососы могли спускаться и подниматься по отвесным стенам, но людям и эльфам без соответствующего снаряжения это было не под силу.
      Вечером все, кроме дозорных, собрались у костра, чтобы обсудить дальнейшие действия. Задумчиво похлопывая перчатками по ладони, Ловерн первым высказал то, что многим сегодня приходило в голову.
      – Эти серые монстры никак не могут быть хозяевами замка, к тому же их слишком много.
      – Скорее всего, их держали тут в плену.
      – Видимо, с теми, кто их охранял, что-то случилось…
      – Может быть, они умерли от старости?
      – Или вампиры просто съели своих тюремщиков…
      Дискуссия становилась все оживленнее, рождая версии, одна причудливее другой, но Мона не участвовала в общем разговоре, все это время она наблюдала за своим мужем. С тех пор, как путешественники разбили лагерь, он тихо сидел на большом валуне, неотрывно глядя на край пропасти, словно ожидая какого-то знака или сигнала. Джастин и Кэйд тоже присматривали за Таэлем, а Виктор и вовсе глаз с него не спускал, готовый в любую секунду применить заклинание. Только магия Светлой госпожи и темная магия Виктора могли на время обездвижить бедного одержимого.
      Как только окончательно стемнело, над пропастью появилось свечение, и от одного края до другого протянулся призрачный магический мост. Таэль резко вскочил, бросился к полупрозрачному переходу, но тут его связало заклинание Виктора, и он, как подкошенный, рухнул на камни. Мечники быстро отнесли брэнина в палатку, где Мона вновь погрузила его в глубокий сон.
      Светящийся мост некоторое время повисел над пропастью, а потом бесследно истаял во мраке. В замке было темно и тихо, он выглядел необитаемым, но за этой нарочитой заброшенностью таилось что-то тяжелое и опасное. Мона тихо переговорила со своей охраной и скрылась за пологом палатки. Джастин мельком увидел, как она сидит на одеяле, устроив голову мужа у себя на коленях, и медленно гладит его по волосам. Капитан знал, что заснуть сегодня ночью ему не удастся, поэтому первым заступил на дежурство.
      Огни в лагере были погашены, только в костре еще продолжали тлеть толстые поленья. После долгих, возбужденных споров люди и эльфы, наконец, улеглись спать. Дождавшись восхода первой луны, Джастин обошел редколесье, подал сигнал своему напарнику и повернул обратно. Их больше не защищал магический барьер, сегодня никто не ждал нападения вампиров.
      Когда между деревьями внезапно мелькнула светлая тень, сердце Джастина рванулось в груди, но не от тревоги, а от радости. В неподвижном воздухе разлился аромат эльфийских цветов и раздался нежный шепот.
      – Это я, Джас.
      Боги, как же ему нравилось, когда она звала его этим уменьшительным именем! Джастин выхватил из темноты прекрасного призрака, и они крепко обнялись, обмениваясь теплом и магией своих тел. Мона поднялась на цыпочки, с наслаждением потерлась щекой о проступившую на подбородке капитана щетину, а потом поцеловала его в губы. Джастин вспыхнул, как сухое дерево, и вложил в свой поцелуй то, что не мог сейчас высказать словами.
      – Мы никогда не проводили вместе так много времени, – Мона отстранилась ровно настолько, чтобы обласкать взглядом любимое лицо. – Я рада, что ты настоял на своем, Джас, без вашей помощи мы бы ни за что не справились. Завтра история заклятия перестанет быть тайной, но за одной отворенной дверью всегда ожидает следующая. Пожелай мне удачи.

Глава 17
      Завтракать путешественникам пришлось очень рано, потому что магия больше не могла удерживать Таэля. Он поднялся ни свет, ни заря и расхаживал по краю каньона, рискуя сорваться в пропасть. С одной стороны, Мона опасалась переправлять патрульных и эльфов на Каменный остров, а с другой, не могла обмануть доверие тех, кто рисковал жизнью ради ее семьи. Чтобы как-то обезопасить своих друзей, она решила прибегнуть к хитрости.
      Едва изрядно потрепанный отряд вышел из портала на каменистом плато, Мона отдала магический приказ. Пока ее охрана и бойцы Джастина продолжили бестолково маршировать на месте, она вместе с волшебниками направилась следом за Таэлем.
      Вблизи старый замок просто подавлял своими размерами и мрачным запустением. Лестница с широкими крутыми ступенями вела к огромной металлической двери, которая стояла нараспашку, из-за чего каменный пол квадратного холла покрывал толстый слой песка. Ни единый предмет быта или лоскут ткани не оживляли внутреннюю обстановку. В замке не было ни мебели, ни картин, ни ковров, один только серый камень повсюду.
      Поначалу Таэль уверенно и целенаправленно шел по пустым переходам, но постепенно шаги его начали замедляться, а потом он внезапно остановился и принялся в тревоге к чему-то прислушиваться. Действительно, из глубины заброшенного строения доносились тихое поскуливание, лязг металла и скрежет камня о камень. Слабый сквозняк всколыхнул застойный воздух, и на волшебников пахнуло невыносимым зловонием.
      – Что-то мне это напоминает… – мрачно изрек Ловерн.
      – Ты прав, братец, так обычно воняет в темницах.
      Лора в буквальном смысле двинулась на запах и за первым же поворотом обнаружила вход в бесконечно длинный зал, по обеим сторонам которого стояли клетки с прочными прутьями и крепкими запорами. Вдоль каждого ряда клеток тянулся каменный желоб с многочисленными ответвлениями в виде глубоких чаш. Все чаши были до краев заполнены кровью. В клетках сидели серокожие существа и таращились на незнакомцев пустыми бесцветными глазами. Их безгубые рты беспрерывно двигались, обнажая острые окровавленные зубы.
      – Силы небесные!! – не сдержался потрясенный Виктор, пытаясь прикрыть собой Джулию.
      От густого запаха крови и испражнений у волшебников начали слезиться глаза. Борясь с тошнотой, они шаг за шагом отступили обратно в проход, в зале с клетками осталась только Мона. Так вот какую тайну скрывало в себе древнее заклятие! У пришедших на зов сначала отбирали свежую кровь, а потом возвращали отходы в виде единственно доступной еды, делая из них вампиров и законченных уродов. Такая же участь ожидала и ее мужа…
      – … ты слышишь меня, сестра? Тебе нужно на это взглянуть!
      Чтобы привлечь внимание Моны, Ловерну пришлось кричать ей в самое ухо. Она полностью ушла в себя, потому что готовилась использовать всю магическую мощь домов Корвел, Амадиу и Мелман. Воздух вокруг волшебников уже начал потрескивать, а Светлая госпожа окуталась яркой светящейся аурой. Она повернулась в сторону прохода и увидела пять согбенных фигур в черных плащах с капюшонами. Магическое чутье подсказало волшебнице, что больше в огромном замке никого нет. Итак, пятеро против пятерых?
      Те отрывочные сведения, которые Мона собирала на протяжении нескольких лет, оказались правдой – это действительно были Древние люди. Древние настолько, что кожа их стала похожа на пергамент, а сами они больше напоминали мумии. Сухие морщинистые покровы плотно обтягивали кости, почти лишенные плоти, мутные глаза под нависшими веками не оживляла даже искра эмоций.
      В отличие от несчастных пленников, Древние не лишились волос, и они выбивались из-под капюшонов заношенных плащей, напоминая грязную паклю. У непосвященного их внешний вид мог бы вызвать жалость, но под черными обносками и иссохшей кожей Мона чувствовала древнюю силу, твердую и неподатливую, как сила камня. И такую же бездушную.
      Они были мертвее, чем волшебники рядом с ней, от которых сейчас исходили магическая мощь и человеческое тепло. На гостей хозяева замка даже не взглянули, их внимание было целиком сосредоточено на Таэле, застывшем у входа в зал. Один из древних прошаркал мимо него и открыл ближайшую к выходу клетку, чтобы поместить новенького подальше от остальных. Другой старец небрежно махнул рукой, и когда пленник не отреагировал на его знак, щелкнул узловатыми пальцами, словно сбивал прилипшую к одежде крошку.
      Таэля резко шатнуло вперед, если бы Мона не защитила его, он стрелой влетел в распахнутую клетку. Отчаяние, внезапно отразившееся на лице мужа, немало удивило волшебницу. Уже очень давно она не видела на нем ничего, кроме необоримого стремления. Теперь цель была достигнута, но эльф неожиданно заупрямился и совершенно осознанно взглянул в глаза своей жене.
      – Не отдавай меня им! Что угодно, только не это!
      Его отчаянная просьба совпала с тем моментом озарения, когда Моне обычно открывалась истинная суть событий. Как правило, это происходило слишком поздно, не оставляя волшебнице времени на осмысление, но отправляясь сюда, она уже знала, что именно ей предстоит совершить.
      – На самом деле никакого выбора нет, Ветер, либо это, либо смерть...
      – Неважно, я давно готов, как и все те, что отмечены знаком.
      Непредвиденная задержка вызвала у Древних нечто вроде слабого приступа раздражения. Раз и навсегда отлаженная система до этого момента не давала сбоев, и старики, наконец, обратили внимание на странных чужаков.
      Мона впервые столкнулась с такой разновидностью магии и сразу поняла, почему Древним удавалось без помех заниматься своим кровавым делом. Ни в одном из предыдущих поколений не рождался равный им по силе волшебник. Мона Корвел обладала необходимым могуществом, но цена, назначенная за ее победу, была слишком высока…
      Взгляд Таэля был осмысленным, в нем снова горел яркий аметистовый огонь, но сам он, изможденный и исхудавший, уже еле стоял на ногах, нить его жизни на ткани мироздания истончилась до прозрачности. Он с трудом сделал несколько шагов и встал в один круг с волшебниками.
      – Нам не суждено было прожить жизнь вместе, но я и в Вечности буду любить тебя, Мэрион Арвиат. А теперь, как в самый первый раз, возьми всю мою силу без остатка!
      – Прощай, Ветер… – собственный голос прозвучал для Моны словно со стороны.
    Она посмотрела на мерзких могущественных стариков, для которых люди были обычной едой, и раскинула руки в стороны.
     
      Джастин с гневным рыком снова набросился на Кэйда, стараясь достать его длинным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Он делал уже множество попыток, но кианнасаху каждый раз удавалось от него отбиться. Кровь заливала лицо капитана, лютая злоба мутила взгляд. Он не мог вспомнить причину своей внезапной ненависти к эльфу, но твердо знал, что сначала необходимо уничтожить его, а уже потом можно будет убить себя. Бред какой-то… Рядом с его ухом просвистело лезвие меча, он рефлекторно отклонился и осмотрелся по сторонам.
      Все его патрульные сражались с сэйдиур, но эльфов было только семеро, поэтому трое бойцов