светильников, Роан разглядел заостренные ушные раковины и миндалевидный разрез глаз двоих из гостей. Кобальтовый синий, опаловый серый, никаких контактных линз. Ровные дуги бровей, длинные, до плеч, густые волосы, гладкие щеки. Они были безупречны.
Роану очень хотелось прикоснуться к заостренному ушному хрящу, чтобы ощутить его хрупкую упругость, но он не посмел. У третьего гостя на подбородке темнела тень отросшей за день щетины, придавая ему чуть небрежный мужественный вид. У него были глаза цвета сочной зелени, мягкие волнистые волосы и мраморная кожа. Как можно быть настолько совершенным?..
Подавив восхищенный вздох, Роан решил, что пришло время внести свою лепту в эту вопиющую безупречность, придать им немного лоска.
– Я позволил себе приобрести для вас новую одежду, чтобы вы комфортнее чувствовали себя в нашем городе. Ваши исторические костюмы великолепны, но Фарго все-таки столица, и к одежде тут предъявляют особые требования.
Салливан знал, что гости не поняли ни единого слова, но его это не волновало. Он мечтал произвести на них впечатление, поэтому, подражая фокуснику, вытряхнул из одного пакета комплект одежды прямо на колени зеленоглазому.
– Думаю, вам это подойдет как нельзя лучше.
Из второго пакета он достал большую картонную коробку, поддел пальцем крышку и извлек пару дорогих кожаных ботинок. Жестом показав, что тому следует пойти переодеться в своей спальне, он занялся следующим. Роан практически сразу определил, кому в каком стиле покупать одежду, с размерами у него тоже проблем не возникло. Его гости имели эталонные параметры и были просто созданы для модельного бизнеса.
Когда все трое вышли из своих спален, облаченные в обновки, известный в театральных кругах режиссер не глядя опустился на диван, долго смотрел на них, а потом закрыл лицо ладонями и заплакал.
Часть 2. Остров
Глава 1
Мона просыпалась с трудом. Она ощущала свое тело, но, как ни старалась, не могла пошевелить даже пальцем. Веки казались такими тяжелыми, что волшебница не стала пока открывать глаза. Впрочем, волшебницей она себя в полной мере больше не чувствовала. Внутри было пусто, сила покинула ее. Лишь слабый отголосок былого могущества крохотной точкой согревал кожу там, где билось сердце. Роза! В ее пурпурной сердцевине все еще тлела искра магии, которая подпитывалась пульсацией горячей крови.
Волшебница находилась в чужом незнакомом мире, а это означало, что проверку могуществом она не прошла, ее, как и многих других, сгубила самонадеянность. Джастин не раз пытался до нее достучаться, но Мона не слушала, в свои силы она верила больше, чем в здравый смысл и разумную осторожность.
При мысли о том, что она никогда больше не увидит Джаса и своих детей, волшебницу окатила горячая волна ужаса. Она с трудом подняла руки и накрыла Розу ладонями, из-под ее плотно сомкнутых век неудержимо потекли слезы. Никогда в жизни Мона не была так близка к отчаянию, но заложенный природой инстинкт самосохранения заставил ее подняться, чтобы обследовать свою тюрьму.
Похититель явно не поскупился, пытаясь произвести на нее впечатление. Просторная спальня была обставлена с претензией на роскошь, пол покрывали дорогие ковры, однако за распахнутыми настежь витражными окнами виднелись крепкие решетки, а на входной двери красовался диковинного вида замок.
С трудом переставляя непослушные ноги, Мона добралась до окна и осторожно выглянула наружу. С высоты примерно третьего этажа открывался прекрасный вид на ухоженный парк, большую зеленую лужайку и металлическую ограду, за которой просматривался обрывистый берег. Дальше до самого горизонта простиралась сверкающая на солнце морская гладь.
Прямо под окнами неспешно ходил человек, толкая перед собой красную тележку. Она издавала негромкий стрекот, время от времени испуская облачко сизого дыма. Мона долго и внимательно изучала все, что можно было разглядеть из-за решетки, особенно высокую серебристую башню, которая со стороны выглядела чрезвычайно хрупкой. Ее венчали странные белые предметы, больше всего напоминавшие огромные тарелки. Волшебнице очень хотелось рассмотреть их поближе, но для этого нужно было сначала выбраться из дома. Придерживаясь рукой за стену, Мона методично обследовала все доступные помещения. Ее апартаменты состояли из спальни, красивой туалетной комнаты и гардеробной, где вместительные зеркальные шкафы были до краев заполнены одеждой, обувью, шляпами и огромным количеством разных женских штучек. Вещи хранились в коробках и прозрачных чехлах, все было абсолютно новым, тщательно подобранным по размерам и цветовой гамме. Не оставалось никаких сомнений, что похититель все спланировал заранее.
От вспышки гнева в голове у Моны немного прояснилось, и она вдруг поняла, что по-прежнему обладает магическим зрением. Внутри стен она разглядела бледно-желтые линии неизвестной силы, которые густо оплетали весь дом и уходили глубоко под землю, а потом обнаружила в гардеробной потайную дверь, замаскированную под декоративную панель. Запиралась эта дверь не ключом, а тем же диковинным устройством, что и входная, но стоило волшебнице мысленно его коснуться, как тяжелая створка бесшумно скользнула в сторону.
Мона была слишком слаба, чтобы как следует продумать свои действия. Она просто вошла в открывшийся проход и начала медленно спускаться вниз по слабо освещенной лестнице. В подвальном помещении волшебница долго и бестолково блуждала по лабиринтам бесконечных коридоров, пока окончательно не выбилась из сил. Когда она была уже близка к обмороку, впереди, наконец, замаячил дневной свет.
Подземный ход привел ее в небольшой грот у подножия прибрежной скалы. Снаружи ярко светило незнакомое, довольно злое солнце, пронзительно кричали чайки, дул горячий порывистый ветер. Оглушенная, ослепленная и обессиленная, волшебница опустилась прямо на влажный песок и соскользнула в бархатную бездну беспамятства.
Мона не знала, сколько так пролежала. Когда сознание вернулось к ней, рядом стоял старик в простой одежде и сандалиях на босу ногу. Его седая голова была повязана выцветшим на солнце красным платком, загорелое морщинистое лицо выражало сильную озабоченность. Он помог волшебнице подняться и, почтительно поддерживая под локоть, проводил ее к деревянной хижине, окна и двери которой были распахнуты навстречу морскому бризу.
Старик усадил Мону в самодельное плетеное кресло и ненадолго отлучился. Не успела она опомниться, как над ее головой был растянут тент из куска старой парусины, а в руках оказалась миска горячей рыбной похлебки. Это так напомнило волшебнице привычную заботу Кэйда, что из ее глаз вновь неудержимо полились слезы. Глотая соленую влагу вместе с наваристой похлебкой, Мона поклялась себе, что похититель горько пожалеет о своем опрометчивом поступке.
Судя по положению солнца на небосклоне, уже перевалило за полдень. Небо в новом мире оказалось насыщенного голубого цвета, а маленькое желтое солнце припекало так сильно, что с непривычки Мона просто изнемогала от жары. Подкрепившись похлебкой, она тщательно исследовала доступную часть берега. Безошибочное магическое чутье подсказало волшебнице, что она находится на острове, а это существенно усложняло любую попытку вырваться на свободу.
Отложив на время мысли о побеге, Мона принялась прослеживать линии силы, которые пронизывали тело острова, как кровеносные вены. В мире Мэйнарда не было магии, но сила существовала, а это означало, что волшебница больше не беспомощна. После нескольких осторожных попыток Мона с восторгом убедилась, что может не только касаться заключенной в линиях неведомой мощи, но и направлять ее потоки по своему желанию.
Когда из грота вышли вооруженные охранники в темных костюмах, они оказались свидетелями странной картины: прямо на песке под растянутым на веревках куском дырявой парусины сидела ослепительная красавица в нарядном платье с золотой брошью на груди. Ее светлые волнистые волосы были подхвачены обрывком бечевки, а из-под пышного подола выглядывали босые ступни скрещенных ног. Рядом на песке валялись красные кожаные туфельки. Женщина помогала старику Уинтону чинить рыбацкую сеть и старательно повторяла за ним слова незнакомого языка.
Глава 2
На появление целого отряда охраны Мона никак не отреагировала. Пока старший по званию что-то быстро говорил в маленькую черную коробочку, закрепленную на лацкане его пиджака, она продолжала спокойно заниматься своим делом. Спустя какое-то время на берегу появились запыхавшийся пожилой мужчина в аккуратном строгом костюме и сам виновник событий. Волшебница со злорадным удовлетворением отметила, что Его превосходительство промокает платком вспотевший лоб.
На Мэйнарде были светлые брюки и рубашка с короткими рукавами, но он явно страдал от жары и еле сдерживал недовольство.
– Майор, почему моя гостья одна гуляет по острову?
– Милорд, вы запретили нам устанавливать дополнительные камеры в ...
При мысли о том, что кто-то посторонний будет наблюдать за частной жизнью Моны, Тристан побагровел от ярости.
– Вы не способны уследить за входной дверью без дополнительных камер? – сквозь зубы процедил он.
– Госпожа не выходила через дверь, милорд, видимо, она воспользовалась потайным ходом.
– Что ты несешь, мать твою?! Как такое возможно? Там установлена самая современная система…
– Сигнализация не сработала, милорд.
– Как это, не сработала? У вас что, оборудование не в порядке?
– Сигнализация исправна, милорд, мы каждый час проверяем, но на госпожу она не сработала. Я пока не знаю, почему.
Тристан уже набрал воздуха в грудь, чтобы дать полную волю господскому гневу, но внезапно передумал. Действительно, кто знает, как поведут себя электронные приборы в присутствии его гостьи?
– Ладно, ступайте на свои посты, я сам тут разберусь, – люди в темных костюмах продолжали топтаться по песку до тех пор, пока Его превосходительство не заорал на них. – Пошли вон!!!
Берег мгновенно опустел. Мэйнард пару раз глубоко вздохнул, чтобы немного успокоиться, потом подошел к волшебнице и требовательно протянул руку.
– Пора домой, дорогая, ваша прогулка окончена.
Мона проигнорировала предложенную помощь, продолжая распутывать и вновь завязывать веревочные узлы, но как только Мэйнард попытался наклониться к ней, быстро вскинула тонкую руку.
– Не смейте прикасаться, иначе сильно пожалеете! И никогда, ни при каких обстоятельствах не называйте меня «дорогая».
Тихая угроза в нежном голосе заставила Тристана отдернуть руку. Он не знал, существует ли для него реальная опасность, но на всякий случай решил не испытывать судьбу.
– Хорошо, как скажете, но сейчас вы должны пойти со мной.
Он снова начал цедить слова сквозь зубы, едва удерживаясь в рамках обычной вежливости, и Мона подчинилась. Она опасалась, что тень его гнева упадет на голову бедного рыбака, который пришел ей на помощь. Волшебница тепло
