пришлось столкнуться за всю его военную карьеру. Если не считать этой удивительной женщины. Он с трудом отвел от Анны взгляд и отступил на шаг.
– По утверждению императора Фабиана, это портал, ведущий в другое измерение. Вы считаете, что такое возможно?
– Я не просто так считаю, а знаю наверняка. Там, откуда я родом, тоже есть такой портал, а один из моих людей своими глазами видел этих жестоких пришельцев. Мы расскажем вам все, что знаем о них, а вы в ответ покажете майору Кроу то, что здесь обнаружили.
Раздираемый сомнениями, острым любопытством и возбуждением, адмирал повернулся и прошелся вдоль стены, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями. Один из желтых светящихся шаров последовал за ним, разгоняя мрак огромной пещеры. Впервые в жизни Филипп оказался в такой неоднозначной ситуации. Эта невообразимая смесь из личных чувств, откровенной мистики и интересов Империи, где одно было неотделимо от другого, кого угодно могла вывести из равновесия. Так и не придя ни к какому решению, он вернулся к девушке и встал настолько близко, насколько ему позволяла честь офицера.
– Скажите, Анна, вы манипулируете мной?
Взгляд зеленых глаз был безмятежно спокоен и так глубок, что Бран почувствовал себя падающим в бездонную пропасть.
– Нет, адмирал.
– Но вам известно, что я сейчас испытываю, не так ли?
– Я знаю это обо всех, кто меня окружает. Майор Кроу называет мой дар эмпатией.
– А как он называет прочие ваши дарования?
– Квантовой запутанностью, телепортацией, если я правильно запомнила. Иногда я делаю вещи, природу которых объяснить не могу, а вот Юджин часто пытается это делать. Мы прилетели на вашу планету только с одной целью: спасти Себастьяна Лангвада и его семью. Наша с ним помолвка была придумана для большей достоверности, а на самом деле я замужем за другим человеком.
Филипп даже не знал, какое из его чувств сейчас сильнее: облегчение или горькое разочарование. Он только что обрел и мгновенно утратил тот призрачный шанс, который давала ему фиктивная помолвка.
– Мне следовало догадаться. Я все больше склоняюсь к мысли, что гораздо безопаснее поклоняться вам, чем обладать вами. Это не каждому по силам.
Глава 4
– Но вы же не думаете, что все именно так и происходило? Наверняка автор текста немного преувеличил, – советник Таллент гадливо отодвинул от себя пластиковую копию листа.
– Просто вам этого очень хочется, Брэдли, – сидящий рядом сенатор Дориак бросил на советника недовольный взгляд. – Вы забываете, что писал сам Император Фабиан. Зачем бы он стал преувеличивать опасность? Наоборот, сегодня мы услышим еще больше неприятного о нашем общем деле. Я прав?
Адмирал Бран мрачно кивнул. За длинным пластиковым столом в его кабинете снова сидели десять человек, только на этот раз вместо Себастьяна Лангвада и его адвоката на совещании присутствовали двое иноземных гостей. Молодого ученого, наконец, освободили из-под ареста и разрешили ему повидаться с семьей.
Филипп пристально наблюдал за инопланетными гостями и терялся в догадках. С уверенностью он мог сказать только две вещи: имена их были вымышленными, и выглядели они моложе своего истинного возраста. Намного моложе. В них ощущалась сдержанная физическая сила и еще что-то неуловимое, не поддающееся определению. За адмиралом стояла вся мощь Имперского флота, но эта горстка людей почему-то сейчас была важнее целой армии. Филиппу на минуту стало не по себе…
– Скажите мне, зачем, во имя какой цели этим страшным существам понадобилось вспарывать женщинам животы, выкалывать глаза, заставлять мужчин на это смотреть, а потом вынуждать их бросаться с крыши прямо на площадь? – продолжал возмущаться советник Таллент. – Тут написано, что таким образом они бесчинствовали много дней. Убивали всех, кто имел несчастье попасться им на глаза, пили кровь прямо из вскрытых вен, а когда, наконец, ушли, то увели с собой всю чудом уцелевшую дворцовую прислугу!
– Потому что кровь – это их еда, они вампиры, – заговорил один из гостей, которого представили как Джеймса Макфарланда. – Они никогда не спят, не нуждаются в отдыхе и элементарных удобствах, не проявляют эмоций. Они только выглядят как люди, но на деле давно перестали ими быть.
Негромко, намеренно не опуская подробностей, он начал рассказывать о помеченных младенцах, об их давнем походе к Каменному острову, о том, что они там обнаружили, и как уничтожили Древних. Когда он замолчал, за столом еще долго царила гробовая тишина. – Какой кошмар! – слабым голосом, наконец, проговорил советник Таллент. – Что же это за раса такая? Насколько я понял, они очень малочисленны, но непомерно жестоки…
– Это не жестокость, а полное равнодушие или скорее бездушие, – подал голос Александр Корвел. – Мой отец тоже носил такую метку и в назначенный час послушно отправился на зов Заклятия. Эту связь невозможно было разорвать, поэтому все помеченные погибли вместе с Древними.
– Ужас! – снова воскликнул советник. – Но тогда выходит, что Себастьян Лангвад и эта несчастная женщина, так или иначе… – он резко замолчал и расстроенно покачал головой.
– Вы действительно верите, что эти существа живут так долго, что они бессмертны? – адмирал недоверчиво посмотрел на гостей.
– Приходится верить, ведь они не размножаются.
– А как же женщины, которых они похитили?
– Они увели не только женщин, но и мужчин, в чьих жилах текла подходящая кровь. Это был самый надежный способ вырастить целое стадо для своих нужд. А теперь, наверное, еда у них на исходе.
Бредли Таллент просто ахнул от ужаса, а невзрачный профессор Биллер согласно закивал головой.
– Да-да, вы абсолютно правы, все они имели родственный ген. Эту человеческую общность больше никогда не нанимали для службы во дворце, сейчас их потомки живут в колонии на планете Кали.
– Какая связь между наборами генов Лангвада и этой женщины, Эдмон?
– На первый взгляд, никакой, – Биллер пожал узкими плечами, – но с учетом новой информации я могу копнуть глубже.
Бран бросил взгляд на Анну, которая до сих пор не произнесла ни слова, подавил вздох и приложил ладонь к мерцающему контуру на поверхности стола. Когда необходимый доступ был получен, он быстро, почти не глядя, набрал нужный код. Над контуром сформировался неровный светящийся шар, похожий на скомканный лист бумаги, и адмирал движением руки смахнул его со стола. В свободном пространстве между столом и стеной развернулась сложная объемная схема, состоящая из множества переплетенных линий. Приглядевшись к изображению, майор Кроу невольно присвистнул, поднялся и подошел поближе.
– Господи, боже ты мой, он заминировал Северное крыло! Я не знаю, что у вас за взрывчатое вещество, но этого хватит, чтобы запустить все сооружение в космос. Хотя нет, скорее отправить в преисподнюю.
Второй гость, представившийся Джоном Литгоу, тоже подошел и принялся внимательно разглядывать голограмму. Филипп с первой минуты следил за каждым из них, пытаясь определить, кто же является мужем Анны Корвел. То, что этот человек здесь, Бран не сомневался. Ни один мужчина в здравом уме не отпустил бы свою жену одну в такое опасное путешествие.
– Эту взрывчатку перестали производить именно по причине ее огромной поражающей силы. Она превращает все вокруг в мелкое крошево, буквально стирает с лица планеты, – полковник присоединился к гостям и встал рядом. – Мы пытались разминировать здание, но у нас ничего не вышло. Тот, кто закладывал заряды, оказался превосходным специалистом, лучшим в своем деле. Ему удалось так закольцевать схему, что взрыв неизбежно произойдет, как только откроется Дверь.
– Вовсе нет, – синеглазый красавец в роскошном бархате погрузил руку в глубь голограммы и указал пальцем на малозаметную точку в густом переплетении светящихся линий. – Вот что активирует заряды. Если я не ошибаюсь, именно этот знак Древние выжгли на груди Императора Фабиана?
– Да, и у Ботаника на кости грудины есть такой же, – майор щелкнул пальцами по изображению. – Это дополнительный контур, который находится внутри основного, те самые меры безопасности, о которых упоминается в тексте.
Адмирал увеличил изображение, из-за чего они оказались практически внутри голограммы, внимательно всмотрелся в причудливую светящуюся форму и повернулся к майору.
– И что, по-вашему, должно произойти?
– Если на Себастьяна наведут соответствующий артефакт, и два изображения совместятся, произойдет детонация.
– Но включился таймер, и уже запущен обратный отсчет, если я правильно понял эти знаки. Как только он обнулится, цепь замкнется.
– Нет, полковник, по подсчетам императора Фабиана в этот самый момент в подземелье откроется Дверь. Так что на все про все у нас остается… – Кроу сверился с мигающими цифрами в самом центре голограммы, – меньше семи дней.
Филиппу очень хотелось обернуться и посмотреть на Анну, но он сдержался. Ситуация стремительно выходила из-под контроля, становясь не просто непонятной, а почти абсурдной. С одной стороны, гости явно говорили со знанием дела, а с другой – все сказанное ими противоречило здравому смыслу.
– Мы исследовали эту самую Дверь всеми доступными техническими средствами, но там ничего нет, пустота. Наши приборы не видят не только то, что находится за Дверью, но и ее саму. Если судить по их показаниям, Двери просто не существует. Но мы видели ее своими глазами и даже прикасались к ней. Как такое возможно?
Майор невозмутимо пожал плечами.
– С точки зрения искусственного интеллекта там действительно ничего нет, потому что он не отягощен ассоциациями, а человеческому мозгу нужно за что-то зацепиться, как-то обозначить вход или выход. Так удобнее для восприятия. Но я не силен в квантовой механике, сэр, ученые лучше меня сумеют объяснить вам природу этого явления.
Филипп вернулся к столу и тяжело опустился в рабочее кресло. Как же он соскучился по капитанскому мостику на флагмане! Зачерпнув очередную порцию терпения из практически опустевших внутренних ресурсов, адмирал попытался продвинуться еще на шаг к решению проблемы.
– Не сомневаюсь, майор Кроу, что найдется немало желающих просветить меня, но на это совсем нет времени. Что конкретно мы можем предпринять?
– Вам нужно под любым благовидным предлогом объявить общую эвакуацию дворцового комплекса, потому что разрушения будут очень большими, а от Северного крыла вообще ничего не останется.
– Постойте, разве наша задача состоит не в том, чтобы предотвратить взрыв? – в волнении воскликнул сенатор Дориак. – Вы только что сказали, что старый Палатиум будет разрушен...
Адмиралу ощутил, как его лоб и виски сдавливает тугой обруч. Он с самого начала знал, что эта история добром не кончится, но все же не предполагал таких катастрофических последствий. Под угрозой оказались сами основы государственности, то, что еще вчера казалось вечным, незыблемым… Хотя кого он пытается обмануть?
Филипп редко бывал на Абсалоне, старался
