продолжал судорожно посылать команды, но тело их уже не воспринимало. Волны ужаса заливали изнутри черепную коробку, и эта буря в замкнутом пространстве грозила ему настоящим безумием.
Ник смотрел, как его отец впадает в прострацию, и пытался понять, что чувствует к нему сейчас. Увы, в душе ничто не отозвалось. Неподвижный Этьен с пустым взглядом водянистых глаз сейчас напоминал старую модель сервисного робота. Задолго до рождения Николаса был принят закон, запрещающий выпускать машины похожими на людей. Они сохранились только в Императорском музее, и Ник ездил туда, когда учился в Академии.
– Со временем он вспомнит, кем был раньше, но не скоро, будет уже слишком поздно, – Ксан поднялся с кушетки и размял затекшие плечи. – Ты сохранил ему жизнь, брат, и он сумеет за нее побороться, ведь все его навыки остались при нем, я стер только память. В любом случае это гораздо больше, чем он заслуживает.
Ник благодарно кивнул. Он никак не мог привыкнуть к тому, что Ксан часто отвечает на вопросы, которые собеседник еще не успел ему задать. От волшебников невозможно было что-то утаить, и Ник даже не пытался это делать. Он всю жизнь был эмоционально зажат, засекречен на всех уровнях восприятия, а теперь внезапно получил свободу выражения чувств и желаний. Доверие пока давалось ему с трудом, но он никогда не боялся работы.
– Приехал твой друг, – Анна осторожно коснулась щеки Ник, и он стряхнул с себя непроизвольное оцепенение.
В комнату вошел легкий на ногу, элегантно одетый Данфи и почтительно замер при виде ослепительной красавицы, которая взорвала своим появлением столичное общество.
– Ma cherie, позволь тебе представить Рауля Данфи, Главного императорского карцерибуса, который любезно согласился нам помочь. Рауль, это Анна Корвел-Хартли, моя жена.
– Мадам, – Данфи благоговейно коснулся губами протянутой ему руки, – слух о вашей небесной красоте дошел даже до тюремного ведомства.
Николас Холдер женился на невесте Лангвада?! Сказать, что карцерибус был удивлен выбором адвоката, значило не сказать ничего. Но на этом сюрпризы не закончились.
– Александр Корвел, брат Анны, а с моим кузеном Себастьяном вы уже знакомы.
Данфи понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить новую диспозицию.
– Я и не подозревал, что вы родственники.
– Я, признаться, тоже, – Лангвад вовсе не выглядел счастливым, но тепло пожал руку гостю. – Удачи вам.
Раулю пришлось на время отложить увлекательное исследование семейных коллизий и сосредоточиться на предстоящем деле. Он повернулся к окну, где на кушетке тихо и безучастно сидел один из самых опасных персонажей в высшем обществе Абсалона. Этьен Де-Ар всегда вызывал у Данфи стойкую неприязнь. Карцерибус терпеть не мог его вызывающие манеры, безвкусную кричащую одежду и вечное презрение в мутном взгляде. Как и все, он знал, что по Де-Ару давно плачет тюрьма, но возможность засадить негодяя за решетку представилась ему только сейчас. К тому же абсолютно незаконная.
Внезапно Де-Ар, словно по команде, поднялся с кушетки, Анна, ее брат и Ник подошли к нему вплотную, а после секундного колебания свое место в круге занял Данфи.
– И что теперь? Имейте в виду, путь до пересылочного пункта нам предстоит неблизкий.
– Прошу вас, Рауль, закройте глаза и подумайте о том месте, в которое нам необходимо попасть, представьте его себе.
Данфи с сомнением посмотрел на Николаса, но спорить не стал. Он послушно закрыл глаза, сосредоточился и стал ждать, что будет дальше. Ничего особенного не произошло, просто откуда-то вдруг пахнуло холодом. Рауль открыл глаза и остолбенел. Они стояли на небольшом металлическом возвышении в самом центре пересылочного карцера. Просторное помещение было заставлено капсулами гибернаторов, в которых крепким сном спали арестанты в ожидании отправки на планету Кера. Ближайший транспортник должен был забрать их утром.
Едва придя в себя, Данфи отметил самый тревожный момент.
– Это помещение просматривается и контролируется круглосуточно, так что нам не удастся уйти незамеченными. Но я выясню, кто сегодня дежурит в центре наблюдения, и приложу все усилия…
– Не беспокойтесь, мессир Данфи, нас никто не увидит, – Ксан спустился по крутому трапу и пошел вдоль бесконечного ряда одинаковых серых модулей. – Как их много…
– Отправка осуществляется примерно раз в полгода, поэтому заключенных закладывают в гибернаторы за несколько декад до погрузки на корабль… - Данфи машинально давал пояснения, а сам все никак не мог поверить, что в одно мгновение переместился на искусственный спутник Абсалона. Ведь они сейчас находились в космосе на околопланетной орбите! Его вдруг замутило, сердце заколотилось в груди. В ангаре было довольно холодно, но Главный смотритель Императорских тюрем мгновенно вспотел.
Им необходимо было подобрать заключенного, как можно больше похожего на Де-Ара, поэтому все спустились с возвышения и рассредоточились по залу. Молодая жена Николаса справилась с задачей очень быстро. Она остановилась у одной из серых капсул и помахала рукой, привлекая внимание брата. Через минуту и остальные обступили гладкий серый ящик.
Николас поднял прозрачную крышку. Спящий мужчина, одетый в ярко-оранжевый комбинезон, имел подходящие габариты и простоватое мясистое лицо.
– Этот вполне подойдет, – излишне бодрым голосом заговорил карцерибус, доставая из кармана тонкую пластину рабочего планшета. Он сверился с электронной биркой на панели капсулы, быстро отыскал в списках нужное имя и вывел информацию о заключенном в виде голограммы. – То, что нужно почти по всем параметрам, и к тому же осужден за убийство. Есть только одна проблема, – карцерибус поднял руку арестанта и перевернул ладонью вверх. На испещренном мелкими шрамами широком запястье фосфоресцировала полоска малопонятных символов. – Идентификационный номер наносит специальный департамент регистрации заключенных, но его отсутствие у вашего родителя можно будет списать на чью-то оплошность. Такое иногда случается.
– Нет необходимости, это не проблема.
Ксан сжал одной рукой запястье осужденного преступника, а другой запястье Де-Ара и через минуту отпустил. На первый взгляд, он ничего не делал, просто держал их за руки, но потрясенный Данфи увидел, что номер сменил носителя. А потом на его глазах заключенный медленно поднялся и, неловко двигаясь, принялся раздеваться. Мужчины поменялись одеждой, а потом Де-Ар безропотно забрался в капсулу гибернатора. Теперь карцерибусу оставалось только подкорректировать изображение в своем планшете, ввести измененную информацию и впрыснуть фальшивому арестанту дозу снотворного препарата.
Все манипуляции заняли не больше четверти часа, и за это время Николас не произнес ни слова. Он опустил на место прозрачный колпак, тщательно протер поверхность капсулы и отвернулся. Больше они с отцом не встретятся. Никогда. Завтра утром Этьен Де-Ар отправится на планету Кера, чтобы под чужим именем в тяжелейших условиях отбывать многолетний срок за убийство. За все убийства, совершенные по его приказу.
Поздно вечером того же дня Рауль Данфи и Николас Холдер сидели в укромном уголке просторной гостиной на верхнем этаже инсулы «Кордилина» за бутылкой самого крепкого алкоголя, какой только удалось отыскать Беку. Карцерибус время от времени делал глоток обжигающего напитка, а молодой адвокат просто перекатывал свой стакан в ладонях.
После дерзкого проникновения в пересылочный карцер Данфи ожидал, что с минуты на минуту по его ведомству раздастся сигнал тревоги, в дверь ворвется военная полиция, и их всех арестуют, но время шло, а вокруг по-прежнему было тихо. Его новые знакомые без всякой суеты быстро развезли охранников Де-Ара и бывшего осужденного по разным притонам Муравейника, чтобы они там проспались. Им всем пришлось стереть память, и вконец измотанный ментальными усилиями Ксан заснул прямо на кушетке.
– Когда вы обещали чудеса, мне следовало серьезнее отнестись к вашим словам, – Данфи говорил вполголоса, задумчиво глядя, как голографический огонь лижет дрова призрачного камина. – А у вас есть объяснение тому, что сегодня произошло? Я еще могу понять дар Александра, да и то в первом приближении, но то, что делает ваша жена… – карцерибус вытянул руку. – Посмотрите, меня до сих пор трясет!
– Я не силен в точных науках, но могу предположить, что Анна использует силу и скорость светового потока.
– Никогда ни о чем подобном не слышал. Вам посчастливилось встретить совершенно удивительную женщину!
– Это у них семейное.
Увидев отрешенный взгляд собеседника, Данфи резко переменил тему.
– Вы приняли единственно правильное решение, Николас. И вам и всем нам без Де-Ара будет значительно лучше. Ваш отец, наконец, получил по заслугам, но я уверен, что и на рудниках Керы он сумеет неплохо устроиться, – Данфи поставил свой стакан на стол и неохотно поднялся. – Ну, мне, пожалуй, пора. Знайте, что отныне я большой поклонник талантов вашей новой семьи и буду польщен, если вы снова меня позовете.
– Спасибо, Рауль. Я все поставил на вас, и безмерно рад, что не ошибся.
Мужчины крепко пожали друг другу руки, и карцерибус ушел, а Ник остался охранять сон Ксана. Он не был посвящен в дальнейшие планы волшебников, но уже предчувствовал новую разлуку со своей любимой.
Глава 6
Кэйд сидел на полу в тесном закутке между кроватью и пластиковым комодом и смотрел, как спит Изабель. Так он коротал уже не первую ночь. Эльфы нуждались в отдыхе только для восстановления сил, а он целыми днями практически ничего не делал. Единственной возможностью потратить энергию были часы, проведенные в постели с мадам Лангвад.
Бель… По какой-то странной прихоти Судьбы кианнасах в разных мирах встретил двух женщин со схожими именами и с обеими делил постель. Только на этот раз, по выражению Юджина, он крепко влип. Изабель Лангвад действительно очень походила на Мону, но была земной, более сдержанной и все еще сильно страдала от последствий принудительного «лечения».
Кианнасах не раз замечал, как быстро меняется настроение его возлюбленной. Она могла светло улыбаться ему, радоваться каждой мелочи, а в следующую минуту внезапно расплакаться. Наутро после их первой ночи Изабель выглядела такой подавленной, что эльф встревожился не на шутку. Неужели он как любовник был настолько плох? Но после осторожных расспросов выяснилось, что она стыдилась собственного разнузданного поведения, потому что посчитала Кэйда ровесником своего сына. Эльф не мог даже припомнить, когда в последний раз так смеялся. Пожалуй, никогда.
Сэйдиур искренне презирал такое досадное обременение как семейный союз, но только до тех пор, пока в его жизни не появилась Мона. Кэйд положил к ее ногам свой меч, свое сердце и весь отведенный ему жизненный срок. Он поклялся служить Светлой госпоже, защищать и оберегать ее, и теперь разрывался между преданностью долгу и той новой необходимостью, которую привнесла в его жизнь
