МБ (ЛБ)/СБ ТОЖЕ ПРО ЛЮБОВЬ
Ч.1 САША ВЯТКИН
Ты разбила мое сердце.
Когда я зашел в аудиторию, выискивая место, чтобы сесть и случайно столкнулся взглядом с
твоими серыми, чуть испуганными глазами, испуганными и в то же время открытыми всему
свету и ожидающими какого-то невероятного счастья, я почувствовал какой-то укол в самое серце.
Укол сильный и одновременно сладко-щемящий. Молодое и тренированное сердце на мгновенье
остановилось, но через миг с удвоенной силой погнало кровь по жилам. (Да, да, это была та самая стрела того самого Амура. Или, если не нравится – любовь выскочила из-за угла как убийца с ножом и поразила меня в самое сердце).
Тогда я еще не понял, что я погиб.
Я повел себя как глупый и заносчивый подросток, а иногда и просто как подонок.
Приехавший в Петропавловск из Дебрянска, где говорили на таком тарабарском наречии, что я, пацан с Дальнего Востока поначалу иногда не понимал, чего они от меня хотят, я начал смеяться над твоим украинским говором, над твоим милым мягким акцентом. Я стал смеяться над твоим избыточным весом, которого никогда не было.
И я добился своего. Постепенно твои испуганно-доверчивые глаза становились сначала недоумевающими, а потом стали холодно-равнодушными. И даже то, что я прекратил свои издевки, не исправило ситуацию. Возможно, ты подумала, что я сделал это не добровольно.
Это не так, когда ко мне подошли ребята с разговором, я сам понимал, что я сильно перебираю.
Короче было поздно.
Ты начала встречаться с Кириллом. Вы стали сидеть за одним столом на занятиях, в столовой,
вместе где-то пропадали. Один раз я видел вас у дверей общежития, видимо, после свидания.
Я пытался заглушить себя тренировками, до изнеможения бегал, скакал, лупил грушу и мешок так,
что застарелая пыль вывеивалась оттуда клубами.
Ничего не помогало, ты была в самой глубине моего сердца, в каждой клетке моего тела.
Я был как в тумане, я видел и не видел зовущие взгляды других девочек, иногда робкие, иногда
открытые.
Но мне ничего не было нужно. Ревность вонзилась клыками в мою грудь и рвала ее на части.
И я сорвался первый раз.
Я устроил эту выходку в танцзале. Кирилл заступился за тебя, ударил меня по лицу. Тренированное тело
безотказно выполнило свою работу. Меня предупредили – еще один такой закидон
и я вылечу из училища белым лебедем. Но я и сам понимал, что делаю что-то не то.
С ребятами в группе постепенно удалось заровнять, но твоя отчужденность стала еще сильнее.
Я не знал, что делать и тут я наткнулся на этих «делаваров» из подпольного тотализатора.
Я стал участвовать в боях без правил, ярость хлестала из меня с таким напором, что я стал представлять
реальную угрозу даже для опытных бойцов. У меня появились деньги.
Но деньги ни на гран не облегчили той железобетонной глыбы, что лежала у меня на сердце.
Вы перестали встречаться с Кириллом. Не знаю почему, никогда его не спрашивал и, наверное,
никогда не смогу спросить. Мы восстановили с ним дружеские отношения, он даже стал вместе
с Максом моим секундантом на этих подвальных побоищах. Но ты недолго оставалась одна.
Мне «по-дружески» передали, что ты встречаешься с каким-то старшекурсником.
И я стал глушить себя алкоголем. Поединок – безобразная на грани суицида пьянка до помутнения в мозгу
– отходняк – неделя беспросветных до седьмого, восьмого, девятого пота тренировок - поединок и так по
кругу.
И еще. Я стал ходить к веселым деффкам. Довольно быстро разобрался, кто где отжигает и стал ездить в салон,
где было особенно много уроженок Нижнехо Новхорода. Иногда голос был так похож, что я вскакивал, доставал
принесенную бутылку и пил, пил из горлышка сколько мог.
Позавчера у меня был очередной бой. Сливаясь с занятий, я случайно встретил на черной лестнице тебя с Ковалевой.
Вы обжирались там пирожками, которые, видимо, прислала тебе твоя мама из дома.
Мне пришло в голову повторить свою «удачную» шутку про борьбу с избыточным весом и я стал шантажировать
Ковалеву обещанием «вломить» ее Софье Марковне, которой она обещала в самое короткое время привести себя
в норму и стал вымогать у нее поцелуй.
(А шутка была вот в чем. У нас, конечно, была не балетная школа, но наш руководитель Виктор Александрович
уделял большое внимание танцам и пантомиме, будучи сам превосходным мастером этого жанра. И, соответственно,
следил за нашей физической формой. За пацанами следил сам, а контроль за девочками поручил своей помощнице
Софье Марковне, которая регулярно, не реже, чем раз в неделю заставляла их взвешиваться, а результаты
записывала себе в тетрадочку. И я как то случайно услышал, как она мягко выговаривала тебе и твоей подружке
Ковалевой, за то, что у вас стал увеличиваться вес. А тут я застаю вас на черной лестнице, где вы обе лопаете
бургеры.
Это было уже после того, как я обещал пацанам оторваться от тебя, но соблазн был так велик.
Ты стояла и смотрела на меня как ребенок, застигнутый на месте преступления. Маленькая крошка прилипла к
твоему нежному подбородку и мне хотелось снять ее, но я не смел.
Но я собрался и бодрым голосом сказал: «Ну что, девочки, пойдем сдаваться Софье Марковне»
-«Слушай, Вяткин, ну что тебе надо» - елейным голосом пропела Ковалева.
Мне от нее ничего было не надо, но они же были вместе.
-Хорошо, один поцелуй и я ничего не видел.
Ковалева то была готова, но ты ответила - «дурак» и ушла, гордо задрав нос.
«Пожалеешь» - бросил я ей в спину.
И вот в спортзале начался очередной сеанс взвешивания. Обычно Софья Марковна пацанов выгоняла, чтобы
не мешали и не смущали девочек своим остроумием. Но ко мне она относилась хорошо, звала меня Сашенькой
и сейчас тоже спросила : «Тебе чего, Сашенька».
- А я, Софья Марковна, позаниматься дополнительно хочу, вот дождусь только, как вы закончите.
И вот доходит очередь до тебя. Софья Марковна смотрит на весы и как-то неопределенно качает головой.
-Софья Марковна, а Короленко бургеры лопает немеренно, я сам видел.
- А ябедничать, Саша, нехорошо.
- А я не ябедничаю, Софья Марковна. Я просто правду люблю и справедливость).
Ковалева то меня поцеловала и даже перецеловала за некоторую, как мне показалось, небрежность при первом поцелуе.
Но то, что с тобой этот номер не пройдет, я знал, поэтому, пожелав тебе приятных разговоров, двинулся своей дорогой.
И вдруг ты меня остановила. Никогда не забуду твой взгляд. Смесь презрения, жалости и еще чего-то неуловимого светилась
в твоих глазах.
Ты подошла ко мне близко-близко, никогда я не видел так близко твоих глаз. Легкий аромат твоих духов слегка кружил мне
голову, как будто хорошо прилетело по кумполу. Ты взяла меня за щеки, легко, почти бестелесно коснулась моих губ.
Мои руки машинально потянулись куда не надо и я ощутил в своих ладонях твои маленькие упругие грудки.
Ты отшатнулась как от удара током, звонко и смачно приложила мне по мерзкой харе и, схватив за руку Ковалеву, убежала прочь.
- Ну что же, пусть будет тоже зачет.
Не помню, как прошел этот бой, не помню даже победил я или нет. Видимо победил, денег было
до хера. Кирилл и Макс отвалили после первого захода, звали меня с собой, напоминали, что
послезавтра экзамен по актерскому мастерству, на котором , в общем-то и решится будет для нас следующий курс или нет.
Но я не мог, мне было все равно.
Под утро, груженый, что называется, по самую палубу я на автомате привычным маршрутом по
пожарной лестнице влез в общежитие. Спотыкаясь и пошатываясь, побрел искать пристанище.
И тут в коридоре случайно встретилась ты. Вся беспросветность, вся тяжесть действительности,
легко отбросив дурман хмеля, обрушилась снова на мое сердце. Потерянно бормоча твое имя
я не мог больше вымолвить ни слова и только все сильнее сжимал тебя и все целовал, целовал твое лицо. Распахав мне ногтями всю щеку, ты вырвалась из моих объятий и все отталкивала и
отталкивала меня, но не уходила, а постоянно как заведенная повторяла : «Иди спать, иди спать».
Отпусти же ты меня, лошадь ты белая, не могу я больше.
Ч.2 МАЙЯ КОРОЛЕНКО
- Случайно.
Ее губы как-то странно и горько изогнулись.
Хорошо, я тоже кое-что припоминаю. Ты заметил меня в первый день занятий. Еще бы, обращать
внимание на приемных экзаменах на какую-то провинциалку, вульгарно размалеванную, в каком –то пестром платьице и с ужасным акцентом. И кому? Тебе? Будущему хозяину этой великой и могучей страны? Правда, тогда я еще так не думала. Я просто видела светловолосого мальчика на полголовы возвышавшегося над самыми высокими из других поступающих, явно обещавшего вот-вот превратиться в благородного могучего викинга, который, конечно же, будет нуждаться в такой же светловолосой и красивой подруге и мое сердечко загнанно билось и сладко-тягуче ныло.
И вот мы в одной группе, ты всего через один стол от меня. И что я слышу? «Короленко,гуси гогочут, город горит»,
«Короленко, шо? га?». Хорошо, я приехала, чтобы стать русской актрисой, и я должна в совершенстве владеть великим и могучим. Но тебе этого мало. «Короленко, счастлив будет тот мужик, что женится на тебе».
???
«Ну вот, например, сломается у него в поле трактор, он тебе мешок картошки на плечи – на, и
ты понесла». Наконец, это всем надоело. К тебе в перерыве подошли наши ребята. Ты фыркнул –
да нужна мне эта лошадь белая. Но отстал. А мне страстно нравилось учиться, я дневала и ночевала в студии и ты был рядом.
Где то в конце первого курса за мной стал ухаживать Кирилл. Я была свободна, ты холодно-равнодушным взглядом скользил по мне. И я стала встречаться с Кириллом, мы стали выходить в город, держались за ручки, целовались. Но и ты был рядом, можно было достать рукой и это могло бы продолжаться еще долгих-долгих четыре года.
Но к концу III семестра я стала замечать какие-то искорки у тебя в глазах, ты стал отводить взгляд,
он стал каким-то болезненно-колючим. И, наконец, это прорвалось. На занятиях по танцам мы отрабатывали «Шизгару».
Ты все не уходил с танцпола. Я стала твоей третьей партнершей. Ты еще даже не запыхался, лишь легкая испарина мелкими бисеринками пота выступила у тебя на лбу и висках.
Я вступила в танец. Легко и играючи ты увеличил темп, не обращая внимания на музыку. Я сразу перестала успевать. «Порочнее, порочнее Короленко, работай нижним бюстом». И вдруг ты схватил меня за попу, а потом шлепнул по попе же как какую-нибудь лошадь. Я оторопела, а потом шлепнула тебя по наглой морде. Ты даже не поморщился, лишь сказал : «Ты не профессионал, Короленко». Подошел Кирилл:
- что ты творишь?
- да пошел ты…
Кирилл сильный и отважный парень, но для тебя было справиться с любым из группы легче, чем
расколоть орех. Да никто из мальчиков и не стал больше вмешиваться, я даже не поняла на чьей стороне они были. Даже некоторые девочки как-то странно молчали. Тебя вызывал Виктор Александрович, не знаю о чем он с тобой говорил, но ты извинился передо мной, перед Кириллом и всей группой и тебя оставили в училище.
Не сразу, но мои отношения с Кириллом сошли на нет. Может ему было стыдно, что не смог защитить меня,
может он чувствовал, что я не до конца с ним, а где-то еще.
А потом ты стал по вечерам по возможности
