тортом. Дамы от вина отказались, а я немного пригубил. При этом, мы, - как мне казалось, - довольно весело болтали на разные темы, все было привычно и обычно, как всегда, когда мы изредка до этого собирались вместе, по какому-нибудь знаковому и просто деловому поводу, даже безо всякого повода, все было как обычно... Но, одно обстоятельство меня слегка напрягало. Ника, как-то заметно резко изменила свое поведение, стала со мной обходиться и ко мне обращаться не так, как это было всегда… Она всегда старалась это делать как бы по домашнему, по простецки и без нажима, и без церемоний, - а теперь, как-то подчеркнуто мягко и внимательно, словом, по другому, по новому, по иному... И вроде ничего особенного, но в ее глазах, в словах, в выражении лица, в жестах, во всем поведении, во всех её действиях, явно просматривался ко мне какой-то повышенный, не как всегда, не обычный, поэтому хорошо для меня заметный, интерес. Особенно меня донимала её, ранее не знакомая мне, загадочная улыбка. При чем, я видел, что это замечает и Лика… И еще, что они обе постоянно переглядываются как бы сверяя свои слова и действия, как какие-то заговорщики. Но Лика, - тоже, как и я, - тактично молчала. Было даже странно, что она только слушала Нику и только слегка, и одобрительно ей кивала головой… Но, опять же!, при этом, тоже загадочно и заговорщицки, улыбалась, примерно так же как и её сестра, и.., и только.., более ни какой другой реакции... …Ну, и черт с ними!, - в сердцах думал я, - Видимо блажат, дурачатся, ну и ладно, пусть, коли им так хочется… Однако, потом, чуть позже, уже в своей комнате, мне показалось, что я понял, скорее догадался, спинным мозгом почувствовал, что они просто что-то знают больше меня. Что-то такое, чего не знаю я, знают, но посвящать меня в свои тайны они не хотят. Очень надеюсь, что пока не хотят… А тогда, за столом, я просто решил им подыграть, делая вид, что я ничего не замечаю, что все как надо, как всегда… Я не о чем не стал их спрашивать, решил не «заострять» и сильно не «засорять» себе этим мозги, захотят, сами скажут...
После чаепития, часов около 10-ти, Ника, неожиданно быстро засобиралась, сославшись на какие-то неотложные дела… Они еще немного о чем-то пошептались в коридоре.., и она, крикнув мне от порога: - Пока!.., - уехала к себе… Лика вернулась и ни чего мне не говоря, стала прибирать со стола… Я тоже молчал.., ждал, думал, что она мне сама что-нибудь скажет, но… время шло… и все напрасно… Она молчала… Потом, уже в самом конце своей приборки, она все таки что-то, совсем не важное, у меня спросила.., я что-то ей ответил… А потом мы еще несколько раз обменялись с ней короткими, ничего не значащими, репликами.., но, ни каких, даже намеков на объяснения с её стороны не было… Наконец, я встал и подошел к ней сам… Она стояла ко мне спиной и я осторожно повернув её лицом с себе, взял за плечи и хотел её к себе прижать… Но Лика тут же, приложив свой палец к моему рту, меня остановила: - Чи-чи-чи-чи… Не сей час, милый, потом.., «завтра»…
Я хотел ей что-то в ответ возразить, но она меня обезоружила такими мягкими и очень искренними интонациями, прозвучавшими в её голосе мне показалось, что она это мне сказала не как возражение, а как большую просьбу, очень сильно похожую на мольбу… Мы так постояли какое-то время… и… я её отпустил… Потом я от досады махнул рукой и… мы, по одному, разбрелись по своим комнатам.., где каждый стал заниматься своими личными делами: я готовиться, по программе, к лекциям, хотя ни каких занятий в ближайшее время не предвиделось, какие, к черту! лекции, когда впереди два выходных…
Что делала Лика, я не знал... Я только услышал, что она, примерно около 11-ти, вышла из своей комнаты и приняла душ… Потом привычно, недолго пожужжала феном… И снова заперлась у себя в комнате... Я ни как не мог сосредоточиться на своих занятиях, я ждал, я с нетерпением, напряжением и приятным волнением ждал, ждал полночи, ждал нашего нового с ней свидания, каково оно будет?... Чтобы как-то побыстрее «съесть» время, я сам решил принять душ...
…И когда я вышел из душа, было ровно без десяти двенадцать. Я быстро оделся, причесался и.., буквально через минуту, услышал знакомый щелчок замка в двери Ликиной комнаты. Я насторожился и прислушался, но дверь не отворялась. Было тихо, только из кухни, было слышно приглушенное гудение холодильника… Я понял, скорее догадался, что это значит.., а это значит, что дверь открыли для меня... И я быстро схватил букет, промокнул воду на кончиках стеблей цветов, своим полотенцем и решительно подошел к Ликиной двери… Секунд пять я постоял и … тихонько постучал… Дверь тут же сама передомной отворилась, Лика меня ждала... Она уже была только в одном, очень коротеньком, ярко-синем халатике, туго перевязанном пояском на талии, стояла у самой двери и мило мне улыбалась... будто, накануне ничего и не было… Я быстро переступив порог, почему-то осторожно и очень тихонько, запер за собой дверь, и, задыхаясь от волнения и нетерпения, подал ей букет, при этом, - опять же, - очень тихо прошептав: - С днем рождения, Лика... В её комнате был приятный, мягкий полумрак, верхнего света не было, только тускло мерцая горело одинокое бра, над её туалетным столиком. Она продолжала все так же стоять у двери и все так же очень мило мне улыбалась.., Потом она подошла ко мне, взяла букет и им любуясь, повертела его из стороны в сторону, и как-то уж очень демонстративно, стала, по очереди, нюхать каждую розочку... Наконец закончив нюхать все цветки, - их было ровно 35, - она подошла к своей прикроватной тумбочке и, поставив букет в вазу, сказала: - Я знала, я чувствовала, что ты придешь ко мне с цветами, вот и соответствующую вазу для этого приготовила, я знала, что букет будет именно такой… Какой же ты у меня милый и догадливый, ты все сделал именно так, как я и хотела. Спасибо тебе, Сереженька!... И она, подойдя ко мне ближе и обвив мою шею руками, наклонила мою голову с своей, - она была наголову ниже меня, - и стала меня целовать… Целовать, с начала ласково, нежно, но потом с жаром и даже со страстью. Она на недолго отрывалась от моих губ и тихо шептала мне на ухо короткие, но очень волнующие, приятные для меня слова и фразы: - Сегодня мой день... Наш день... Точнее ночь... Если бы ты знал, как я её долго ждала... Да, да! Я тоже этого дня очень ждала… Но… Она слегка запнулась: - Ладно об этом потом… утром… Наконец, она остановилась, перестала мне шептать, слегка от меня отстранилась и очень смело глядя прямо мне в глаза, спросила: - Ты готов, милый? Я хочу, сегодня с тобой попробовать многое, многое то, чего в моей жизни еще не было, а мне порой так этого хотелось. Хотелось напрочь потерять голову и, как говорят, броситься во все тяжкие… Ведь мой.., вечно занятой… бывший муж, - хоть и был для меня очень ласковым и добрым, но… он много чего мне не сделал… В интимном плане… И не только по причине вечного его отсутствия и вечного отсутствия у него времени. Мне кажется, что это было, скорее, от его.., неумения, что ли, и нежелания… он был к этому очень равнодушен… Сегодня я хочу с тобой, все наверстать… И она решительно сняла с меня футболку, потом короткие, домашние шортики, потом... Потом она неожиданно остановилась, как бы спохватившись, тихо прихлопнула в ладоши и сказала: - Я чуть не забыла.., давай мы с тобой выпьем немного вина. Ведь я уже приготовила, у меня, в буфете, стоит уже открытая бутылка хорошего, красного, испанского вина, Алленде... Я все таки хочу с тобой начать именно так отмечать свой день рождения. И, как-то не весело мне улыбнувшись, добавила уже знакомой мне фразой: - Ведь мне уже 35... И через короткую паузу, почти обреченно, добавила еще: - А там еще немного и 40.., потом 50.., потом... И она, быстро надев на меня назад, уже на половину спущенные плавки, повернулась, подошла к буфету, достала из него бутылку вина и два длинных, тонкостенных фужера. Я немного задумался, мне стало определенно понятно, что Лика к этому заранее и старательно готовилась. А еще я почувствовал, снова на неё нахлынувшее минорное настроение и захотел ее как-то отвлечь, успокоить, заговорить. И тогда я стал, - стараясь не театрально и навязчиво, а очень деликатно, - ей говорить, тщательно подбирая, всякие ласковые, приятные женщинам, хвалебные и, - как мне казалось, - очень нужные сей час ей слова, комплименты: - Ну что ты, что ты!, ты ведь еще очень молодая и очень красивая женщина. Красивая и лицом, и фигуркой, тебе еще рано об этом думать, тебе еще рано грустить, жалеть и расставаться с молодостью. Ты еще выглядишь, как девочка. В ответ она мне криво улыбнулась, но, я продолжил: - Ну., хорошо., как очень, очень молодая дама. И тут я решил пошутить: - Ты точно такая же молодая как твоя сестренка… ... В это время она, закрыв глаза, хотела попробовать пригубить из фужера свое хваленое вино, но вдруг остановилась… уже с глотком вина во рту… замерла на несколько секунд… и наконец, сделав глоток, чуть им не поперхнулась… Она медленно повернула ко мне свою голову… и очень вопросительно и с интересом посмотрела на меня… А я продолжал: - Да, да! Я не шучу, именно, как Ника... Вот только грудь у неё немного пышнее, чем у тебя, но её грудь пока не дотягивает до красоты твоей, такой высокой, ну просто шикарной груди… Я сказал и тут же почувствовал, что говорю что-то не то, но продолжал:
- И я просто уверен, что уже скоро и эти различия у вас уравняется... Я думал, что это будет смешно.., но я, дурак!, ошибался… И все таки я быстро понял, что говорю какие-то глупости и, захотел как то исправить свою оплошность.., но я запнулся... Лика, как мне показалось, ни как на это не отреагировала… Она молча взяла поднос и перенесла вино и фужеры, на прикроватную тумбочку, на которой уже стояла ваза с виноградом и горкой разной формы, шоколадных конфет… Потом посадила меня на свою кровать и села со мной рядом… и, как-то совсем безразлично, мне сказала: - Ну, ты мужчина, тебе виднее… Пусть это будет как тост, ты произнес, тебе и наливать... Чтобы побыстрей все это как-то замять, смазать мои невпопад сказанные слова, я торопясь, как-то уж очень неловко схватил бутылку, чуть не опрокинув вазу с конфетами и налил нам вина, - чуть
