вас видеть. – Добавляет Зинаида Рамовна ещё большую логическую непонятность для Макса, если без отсылки к сказке «Красная шапочка».
– Я всегда думал, что ношение очков выполняет функцию улучшения зрения. – Отвечает Макс.
– Это смотря на что фокусировать своё внимание. – Всё с большими загадками говорит Зинаида Рамовна, напрягая и тревожа Макса этой своей загадочностью. – Так же большое значение имеет острота и биполярность вашего зрения. Вот у меня дальнозоркость. И я плохо вижу только вблизи. Что мне в работе с вами не понадобиться. Я ведь буду заглядывать в вас очень глубоко (чуть ли не в душу, эхом отозвалось в мозгу Макса). А здесь мне очки не нужны будут. – С такой зловещей недоговорённостью, пониженным до сокровенного тоном голоса это сказала Зинаида Рамовна, наклонившись к уху Макса, что он весь в себе оцепенел от страха, не имея возможности пошевелиться и повлиять на ход событий с собой, которыми теперь будет руководить Зинаида Рамовна.
Ну а Зинаида Рамовна, всё это видя в Максе, а ранее значит, всё это предполагая, не глядя, рукой снимает с этажерки покрывало, и не давая возможности Максу отвести от себя взгляд, тихо так, завораживающим голосом его спрашивает. – Может обойдёмся без анестезии?
А вот здесь Макса не поддался на этот гипноз своего сознания и разума. – Зачем? – спрашивает Макс.
– Чтобы вы меня и мою руку чувствовали. – Даёт, что за странный ответ Зинаида Рамовна.
– А мне это зачем нужно? – Макс всё не сдаётся, задаваясь всё тем же, но со знаковым уточнением вопросом.
– Чтобы знать. – И опять ничего не даёт в понимании происходящего Максом ответ Зинаида Рамовны.
– Что знать? – не поймёт ничего Макс.
– Как находиться на своём и на моём месте. – Говорит Зинаида Рамовна.
– Я не хочу. – Только и отвечает без всякого раздумья Макс.
– Тогда, как хотите. – Говорит Зинаида Рамовна, поднимая руку над лицом Макса. При виде чего он рефлекторно зажмуривается, а рот он уже открывает, следуя приказу Зинаиды Рамовны: «Рот открой». После чего он в своём нёбе натыкается на колкость острого инструмента, затем там всё начинает обволакивать затвердением, и с внешней стороны рта звучит несколько странное: «Ну так что. Запускаем?».
– Что?! – ничего ещё больше прежнего понять не может Макс, одёргиваясь от самого себя, и вот же… (сам такой), видит перед собой жерло, нет, не вулкана, а чаши человеческих весов, которыми прозываются его часы времени. Которые по свей внутренней сути решают и сопровождают одни и те же человеческие проблемы его устойчивости и равновесия в себе и в окружающем мире.
– Смотри, не проспи. – Говорит Максимилиан со стороны своей стороны. А у Алекса это и не получится сделать теперь. Он ведь очнулся от своего убаюкивания монотонным видом шаров в чаше часов. А сейчас они завертелись с помощью специального устройства, наподобие того, что стоит в лототронах, установленного в верхней чаше часов, чтобы создавать шанс и свою вероятность выпадения шара судьбы для тебя, игрока со своей жизнью, и Алексу уже было невозможно во что-то одно углубиться и тем самым заснуть. А вот головой закружиться, смотря на весь этот водоворот событий, то это запросто.
И, наверное, по этой в том числе причине, при наличие своих прецедентов в прошлом, когда потенциальный потребитель и пользователь судьбоносных и так просто событий, много о себе надумал, и решил не ждать выбора для себя судьбы, бросившись сразу в водоворот всех возможных для себя событий, и как предначертанный таким решением результат, его затянуло в самое жерло событий, из которого он уже выбраться самостоятельно не смог, Максимилиан увёл Алекса от самостоятельного и необдуманного даже рефлексами греха подальше, а если точнее, то вниз, к подножию этих часов.
Откуда между тем вид на часы не менее будоражаще нервы впечатляющ, если даже в них не твоя судьба решается. – Кстати чья? – бросил немой вопрос Алекс в сторону Максимилиана.
Максимилиан переводит этот вопрос в сторону стола с пультом управления, за которым то, что происходит, не видится Алексом, а вот что ретранслируется на огромный монитор, установленный для общего обозрения результатов хода эксперимента, регулируемого за этим пультом управления (там стоят свои мониторы), то это Алекс всё видит. А видит он со стороны человека, сидящего в стоматологическом кресле и с открытым ртом ожидающего, когда начнёт действовать анестезия.
– Так это…– А вот завершить эту мысль Алексу не дал выпавший сверху и прошедший через горловину часов шар под номером три, как это видел Алекс, когда тот выскользнул сверху. А вот когда он остановился в одном лежащем положении после нескольких отскоков об пол в нижней чаши часов, то номер три как-то перерисовался в знак бесконечности.
– И что это значит? – указывая на шар, спросил Алекс.
– Только одно. Твой выбор никогда не умещается в один вариант выбора. Он бесконечен. – Даёт ответ Максимилиан, переводя свой взгляд обратно, в сторону монитора, транслирующего модуляцию решений и решимости их принимать человека.
