Саркофаг

на пол и раздавил его ногой. – Дуй до сарая, принеси, наконец, палки. Джигиту давно пора шину наложить. А я посмотрю, что с этим, - Баринов кивнул на неподвижного Кувалдина. – Только я тебе умоляю! – крикнул он в спину участковому. – Не находи больше никого!
Сергей, отсылая Бородулина, не столько заботился о водителе, сколько хотел без свидетелей, занятого сломанной ногой Галимова он в расчет не брал, проверить свою безумную догадку.
Как только Василий скрылся за дверью, Баринов схватил лампу, так как от фонарика уже не было никакого толку, и склонился над Кувалдиным. Приподняв голову, внимательно осмотрел его шею, и вскоре, под самым срезом волос на затылке нашел два знакомых отверстия с бурой каймой вокруг них. Кувалда на манипуляции опера никак не реагировал. Сергей не был даже уверен, жив ли он, или уже испустил дух. 
Когда вернулся Бородулин, Баринов успокаивал тонко причитавшего водителя. При помощи участкового он зафиксировал изувеченную лодыжку и попытался поставить на место выпирающую кость, но Галимов взвыл от боли на всю деревню.
- Вася, - Сергей скривился от ударившего по ушам крика, - пошукай вокруг, может, где анестезию найдешь?
Участковый с ходу уловил намек Баринова и ведомый безошибочным чутьем извлек из дальнего угла трехлитровую бутыль, заткнутую вялой кочерыжкой. Чуть погодя обнаружился и захватанный стакан. Сергей выдернул импровизированную пробку, осторожно понюхал и непроизвольно передернулся от шибанувшего в нос густого сивушного духа.
- Угадал? – поинтересовался Бородулин.
- То, что нужно, - оттопырил большой палец опер, - подставляй стакан.
Баринов приподнял Галимова и поддерживал под спину, пока тот, одной рукой размазывая слезы по лицу, другой заливал в себя самогонку. Когда стакан опустел, Сергей участливо спросил:
- Еще?
Водитель отрицательно помотал головой, и Баринов осторожно опустил его на место.
- Ну, как, легчает? – заглянул в его подернутые страданием глаза опер. 
- Вроде, - заплетающимся языком ответил Галимов.
- Будешь? - Сергей протянул стакан участковому.
- Я похож на самоубийцу? – открестился тот.
Баринов почесал в затылке, прислушиваясь к своему организму.
- Пожалуй, тоже воздержусь. Присмотри пока здесь, а я пойду, попробую с отделом связаться.
Вернулся опер мрачнее тучи, со злостью пнул подвернувшуюся  под ногу табуретку, и та с грохотом отлетела к стене. Две пары глаз с удивлением и страхом уставились на него.
- Зачем мебель крушишь? – несмело поинтересовался участковый.
Сергей поднял табуретку и тяжело на нее опустившись, мрачно ответил:
- Связи нет. На гору подниматься нужно, и то не факт, - помолчал, - Вася, как далеко ближайший врач…. Или телефон.
Бородулин задумчиво посмотрел в потолок.
- Лесопилка большая километрах в двадцати. Там есть и телефон и медпункт.
Сергей прикрыл глаза, вспоминая.
- Ага, точно. Мы в прошлом году в те места на охоту ездили. Найду дорогу.
- Ты о чем? – не понял участковый.
- Все о том же, - опер угрюмо сгорбился на табуретке. – За помощью ехать надо. Попали мы с тобой, как куры в ощип. Я бы с радостью здесь остался, только ты, боюсь, с машиной не справишься. Не дай Бог в лесу заглохнет, тогда все, кранты. Пешком будешь выбираться.
- А ты как же? – откровенно занервничал Бородулин.
- Эта колымага раньше у нас, в розыске была. Со всеми ее примочками пришлось столкнуться, - терпеливо, как ребенку, растолковывал участковому опер. 
- Так ты чего, серьезно, меня одного бросить хочешь? – по лицу Бородулина разлилась нездоровая бледность.
- Нет!!! Мы с тобой здесь навечно прописались!!! – неожиданно заорал Баринов. – Ты мужик, в конце концов, или как?! Скулит, понимаешь, как баба!
- Серега, а, может, еще что-нибудь придумаем? – не обращая внимания на крик, продолжал слезно канючить участковый.
- Думал, - уже спокойно ответил опер. – У нас пострадавшие, причем один серьезно, - он ткнул пальцем в Кувалдина. – Срочно нужен врач, а наши, в лучшем случае, часа через четыре доберутся. А с ними еще и связаться нужно, - Баринов достал сигарету, вторую кинул Бородулину. – Или ты сможешь оказать им квалифицированную помощь? – ядовито поинтересовался опер.
Василий обреченно развел руками.
- Вот и я про то, - вздохнул Сергей. – Решено. На горку поднимусь, попробую с дежурным связаться. Если не получится, тогда уже придется пилить до первого телефона.
Баринов развернулся и в одиночестве вышел на крыльцо. Поднес к глазам левое запястье и всмотрелся в циферблат часов.  Изумрудно фосфоресцирующие стрелки наручных часов показывали начало четвертого. Под утро небо затянуло серая облачная пелена, скрывшая звезды. Лишь слегка светлеющая полоска на востоке показывала, где еще глубоко под горизонтом прячется дневное светило.
Сергей с хрустом потянулся и протяжно зевнул. И в этот момент от будки послышался слабый шорох. Опер насторожился и в том месте, где лежала мертвая собака, заметил плотную тень.
- Эй, кто там еще трется? – напряженно окликнул Сергей. 
Тень шевельнулась, но не издала не звука. Баринов вытянул из кармана фонарик, щелкнул выключателем, но волосок лампочки еле тлел, а последний рабочий фонарь остался в машине. Однако путь к «УАЗику» лежал как раз мимо будки. 
Сергей дернулся, было, обратно в дом за лампой, но в последнюю секунду передумал. Вынул из кобуры пистолет, на всякий случай опустил предохранитель и взвел курок. Отлично слышные в тишине характерные металлические щелчки должны были показать тому, кто скрывался в темноте серьезность намерений опера.
- Медленно подойди. И без глупостей, - подпустил металла в голос Сергей. – Имей в виду, в случае чего стреляю без предупреждения! 
Тень сразу выросла в размерах, словно во весь рост поднялся присевший человек, одетый в просторный, черный плащ. Вдруг, внезапно зашипев, как лопнувший воздуховод высокого давления, сгусток мрака стремительно полетел на Баринова.
Инстинкты опера сработали без участия сознания. Судорожно сокращаясь, указательный палец рвал спусковой крючок. Сергей даже не успел сообразить, что куцый ствол «Макарова» слишком сильно клюет вниз, так стремительно все случилось. Впрочем, на расстоянии в несколько метров промахнуться было практически невозможно.
Оранжевые вспышки выстрелов с частотой стробоскопа подсвечивали цель, после чего становилось еще темнее. После четвертого, произведенного практически в упор, нападавший резко изменил траекторию движения. Зацепившись за балясину, поддерживающую козырек над крыльцом, да так, что, опасно затрещав, содрогнулось вся хлипкая конструкция, нырнул за угол, бесследно растворяясь в темноте. 
Сергей обессилено привалился к двери, ощущая, как мелко дрожат колени, а по лицу струится ледяной пот. Между первым и последним выстрелами уместилось от силы секунд пятнадцать, но ему казалось, что минула целая вечность.
Привели Баринова в себя сильные толчки входной двери в спину. Это ему на помощь рвался Бородулин. Сергей отступил в сторону, и участковый, едва удержавшись на ногах, со всего маха вылетел наружу с лампой в левой руке и пистолетом в правой. Опер едва успел поймать его за полу плаща. Василий резво развернулся, при этом, однозначно выбил бы Баринову глаз стволом, не успей Сергей вовремя отклониться назад. 
- Да стой же ты, черт оглашенный. Я это, я, - опер как следует встряхнул перевозбудившегося коллегу. 
- Серега, ты! – заполошно заорал участковый. – Тьфу ты, мать твою за ногу! Перепугал до смерти. Что случилось? В кого палил? 
Не отвечая, Баринов забрал у Василия лампу и подсвечивая дорогу, пошел к будке. Участковый шумно топал следом.
Кто-то попытался отделить голову от уже застывшего тела дворняги. Разорванная шкура на шее обнажала мышечные связки. По-видимому, Сергей вмешался в самом начале процесса.
Что-то в этом кошмарном зрелище было не то, какая-то мысль беспокоила Баринова, но он никак не мог ухватить ее за хвост. Не давали сосредоточиться причитания участкового.
- Заглохни! – рявкнул Сергей на Бородулина и тот послушно стих.
В этот момент Баринова осенило. Он понял, чего не хватало для полноты картины – нигде не было крови. Ни возле трупов, ни рядом с Кувалдиным, ни около мертвой собаки, которой к тому же пытались оторвать голову, он не увидел ни одной капли.
И в черного, Сергей мог поклясться, он попал как минимум два раза. Да, «макаровская» пуля  не обладает мощным останавливающим действием, она шьет на вылет, особенно с близкого расстояния. Но тогда крови из ран должно быть еще больше, а Баринов, чуть ли не носом по земле, проследил весь путь до дома. Заглянул за угол, внимательнейшим образом обследовал растрескавшуюся бетонную отмостку, и не нашел никаких следов, словно он стрелял в призрака. Однако Сергей отлично помнил, как темная фигура чуть не снесла подпорку козырька. А приведения, по идее, должны быть бесплотными.
Бородулин следовал за опером по пятам, как привязанный. Когда вышли к машине, Баринов отдал ему лампу, а сам, забравшись в кабину, завел двигатель, осветил дорогу фарами и вылез обратно, дожидаясь пока прогреется мотор.
Тут участковый и задал вопрос, который с самого начала беспокоил опера.
- Слушай, Серега, как думаешь, а почему соседи не всполошились? Ты тут такой тарарам устроил, а им хоть бы хны. 
- Вот это мне больше всего и не нравится, - мрачно ответил Баринов. – Поэтому и ехать нужно как можно быстрей. 
Баринов поставил ненужную теперь лампу на капот. Они закурили, и участковый опять завел старую пластинку:
- Так ты мне все-таки скажешь, в кого стрелял?
- Не знаю, - не сразу ответил Сергей – Кто-то кинулся, я в темноте не разобрал.
- Человек, животное. Кто это был-то? – не унимался Василий.
- Сказал, не знаю, - начал раздражаться Баринов. – Тут вообще непонятно что творится. Вот группа приедет, и будем разбираться… А теперь действуем так – я дожидаюсь, пока ты войдешь в дом и закроешься. Желательно забаррикадируйся какими-нибудь подручными средствами, скамейками, скажем, или стульями. Если вдруг станут ломиться неизвестные, стреляй сразу, не думай. Понял?
- А если это будут местные? – голос Бородулина предательски дрогнул.
- Ну, тогда разок пальни над головами, что ли. Если не разбегутся, бей на поражение…. Надеюсь, - Сергей суеверно трижды плюнул через левое плечо, - все же этого не дойдет. 
Баринов отдал участковому пачку сигарет из своего запаса. Затем, поколебавшись, достал запасной магазин и тоже сунул в ладонь Бородулину.
- Так, на всякий случай. Мне в дороге ни к чему. Только умоляю, не потеряй.
Василий, не задавая лишних вопросов, сунул его в карман плаща.
- Давай, осторожнее. Постарайся не спать, - Сергей крепко сжал вялую, неприятно липкую ладонь участкового, а когда за ним захлопнулась дверь, прыгнул на сиденье, со скрежетом воткнул передачу и надавил на педаль газа.

Глава 3. Из огня, да в полымя…
13 августа 1989 года. Раннее утро. Ленинградская область. Лесоперерабатывающее предприятие.

Рев двигателя безжалостно рвал хрупкую тишину еще не проснувшегося леса. Сергей торопился, выжимая из машины все, на что она была способна. Но двигаться по разбитой проселочной дороге со скоростью быстрее сорока километров в час никак не получалось. «УАЗ» швыряло, заносило, руль