органа, свершится правосудие, основанное на достоверных и неопровержимых доказательствах стороны обвинения. И вся моя работа заключалась бы лишь в том, чтобы в ходе процесса убедиться, а не нарушил ли суд, либо сторона обвинения, конституционные права моей подзащитной. Учли ли они имеющиеся факты и причины, повлёкшие совершение данного преступления, и имеются ли у подсудимой какие-либо смягчающие её вину обстоятельства. Но что мы имеем на данный момент. Да, на болоте обнаружены два трупа. Да, действительно, в квартире подсудимой, если верить экспертам и понятым, обнаружили следы крови погибших и одну стреляную гильзу от пистолета. Да, есть свидетель, якобы на глазах которого двое молодых людей проникли в квартиру подсудимой через балкон при этом не подавая никаких признаков агрессии. И наконец я соглашусь, что на рукоятке, найденного в траве пистолета есть следы пальцев руки подсудимой. Но, уважаемый суд! Как можно построить обвинение в убийстве без прямых очевидцев данного преступления? Ведь среди допрошенных лиц нет ни одного, кто бы слышал звуки выстрелов, зато есть те, кто слышал каким душераздирающим криком кричал в те страшные минуты крошечный грудной ребёнок. Вам это ни о чём не говорит? При этом сторона обвинения с гордостью фиксирует и заявляет, что обвиняемая отказывалась от дачи показаний. И никто даже не подумал, что во время следствия она как кормящая мать просто нуждалась в помощи психолога. У меня есть вопрос к товарищу прокурору, а именно к стороне обвинения. А как вам такой вариант дела: двое молодых людей из хулиганских побуждений влезли в дом подсудимой и несмотря на требование немедленно покинуть её территорию, просто рылись в вещах, в шкафах и ещё где-либо. Вдруг они обнаруживают пистолет, рассматривают его и совершенно случайно наносят себе смертельные огнестрельные ранения. Вот и всё! Как вам такая ситуация?
Прокурор, как и на первом заседании вскочил со стула.
- Уважаемый суд! Сторона обвинения протестует против подобных нападок защиты и выдвижения фантастических версий данного преступления!
- Протест отклонён в виду ещё имеющегося времени для выступления у стороны защиты, - неожиданно для Олега заявила судья. Прокурор замер, не спуская леденящего взгляда с судьи.
Олег благодарно кивнул судье головой, давая понять, что он не сомневался в справедливости суда. После чего продолжил:
- В ходе ознакомления с материалами уголовного дела я обнаружил ряд грубых и серьёзных нарушений процессуального характера, которые в подробностях изложил в своём ходатайстве о пересмотре дела и назначении дополнительного, более детального расследования. В частности, в материалах дела всеми способами скрыта информация о специфическом характере занятий, погибших лиц по месту их жительства. Но, к сожалению, я не вправе сейчас раскрывать укрытые прежними следователями некоторые подробности. Моя подзащитная самостоятельно даст все необходимые показания в моём присутствии. Как сторона защиты я настаиваю на изменении состава следователей для проведения повторных допросов всех понятых и свидетелей, чьи протоколы допросов уже имеются в деле. А также, прошу допросить: экспертов, проводимых экспертизу оружия, следов крови и дактилоскопическую экспертизу, сотрудников милиции, осматривающих место происшествия. И лишь после этого уважаемый суд, прошу вынести для моей подзащитной справедливый приговор. Разрешите мне, уважаемый суд, передать для рассмотрения данное ходатайство?
- Разрешаю.
Олег передал документ секретарю.
Посовещавшись с заседателями, судья стукнула молоточком.
- Объявляется часовой перерыв.
Олег подошёл к сидевшей в клетке Ольге.
- Как ты относишься к тому, чтобы перекусить?
Ольга стеснительно улыбнулась:
- Я бы с удовольствием.
Олег повернулся к конвою.
- Как адвокат я требую, чтобы вы накормили мою подзащитную горячей пищей.
Но идти в отделение милиции за обедом для подсудимой милиционеру не пришлось. Как оказалось, жители, пришедшие на судебное заседание, принесли для Ольги разнообразную еду и очень много конфет.
Глава 6
- Ты что сума сошла? – выпучив глаза промолвил прокурор, обращаясь к судье в совещательной комнате. – Хочешь к ебеням собачьим запороть всю мою работу? Да я из-за этого убийства практически жил в прокуратуре, голодный, немытый как пёс плешивый, а два моих единственных следака с ментами все притоны на пузе облазили, лишь бы раскрыть преступление и установить убийцу!
- Ой да хватит уже, Сергей! – отмахнувшись от него рукой она жёстко его перебила. – А то я прям не знаю, как ты и твои опричники расследуете убийства! Или мне рассказать тебе?! Освежить, так сказать, память твою канцелярскую! Не надоело ещё, грех то на душу брать? Можно же было всё быстренько по нормальному сделать: подогнать к убийству в состоянии аффекта, вызванного психотравмирующей ситуацией, плюс хранение огнестрельного оружия. Дали бы мы ей пятерик и всё! А там глядишь года через три за хорошее поведение откинется условно-досрочно. Всё! Понимаешь? И ходил бы ты сейчас гусаром сизокрылым и глаза бы свои от людей-то не прятал. Но нет, у тебя же бляха-муха план! Тебе же квартал грёбаный надо закрыть и иуде вашему в пагонах помолиться. Иначе премию не получишь!
Судья замолчала, достала сигарету, закурила. Прокурор, почувствовав себя оскорблённым ехидно усмехнулся:
- Тогда зачем ты подписалась? Зачем ты бабки брала?
- Да. Взяла. У меня муж тяжело болен, срочно нужны были деньги на операцию за границей. А если её не сделать…значит он умрёт. Одна из клиник в Бранденбурге согласилась нам помочь. Я ведь раньше, чтобы ты знал никогда взяток не брала, а тут повелась, как дура. Потому что выбора у меня нет, как может быть не было его и у этой девчонки…
Она, еле сдерживая слёзы затушила в пепельнице недокуренную сигарету и направилась к выходу.
- Ну так что ты решила? – произнёс он ей в след.
- Я всё скажу в зале. Пойдём, Сергей Викторович, нас люди ждут.
С приходом секретаря суда в зал судебного заседания, присутствующие стали потихоньку успокаиваться, а уж когда голосистая секретарша объявила: «Прошу всех встать, суд идёт», все тут же умолкли, встречая взглядами судью, двух заседателей и прокурора. И всю эту неслыханную по своим масштабам тишину прерывал лишь шелест листов уголовного дела, перелистываемых судьёй, да изредка доносящийся из зала скрип рассохшегося под кем-то из зрителей деревянного стула.
- Оглашается решение суда! – громко озвучила судья, стукнув судейским молоточком.
Олег заметил, что после перерыва её голос приобрёл совершенно другую тональность, он дрожал и вибрировал словно она читала свой первый в её практике и в жизни приговор.
- В соответствии со статьёй 232 УПК РСФСР, - продолжила та, - суд в распорядительном заседании принял решение о возвращение прокурору Гатчинского района уголовного дела № 121314 по обвинению гражданки Новиковой Ольги Александровны, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, уроженки села Ясеневское, Гатчинского района, Ленинградской области, по статье 102 пункты: г, д, з УК РСФСР, для дополнительного расследования.
В ходе изучения материалов дела, а также поступившего ходатайства стороны защиты обвиняемой, установлено, что, предъявив Новиковой О. А. обвинение в умышленном убийстве двух лиц следователь указал в обвинительном заключении дату совершения этого преступления, а именно около часа ночи 30 апреля 1985г. Однако, это указание носит формальный характер, поскольку допрошенные соседи кроме плача ребёнка в указанном в обвинительном заключении времени, никаких выстрелов не слышали. Предполагаемое экспертом время смерти двух обнаруженных трупов, фактически не совпадает со временем плача ребёнка. Следовательно, требование уголовно-процессуального закона об указании в обвинительном заключении обстоятельств совершения преступления, а также доказательств, подтверждающих
обвинение в этой части, органами прокуратуры района оказалось невыполненным. Являющийся непосредственным свидетелем по данному делу сосед обвиняемой гражданин Мячин, дал весьма расплывчатые показания, из которых суду не ясно, какие, по его мнению, намерения, имели неустановленные лица, проникшие через балкон в квартиру Новиковой, знаком ли был с ними свидетель. В протоколе допроса Мячина, следователь по непонятным причинам не выяснил у свидетеля в подробностях приметы данных лиц, их предполагаемый возраст. Кроме того, свидетель Мячин не является в суд, по месту жительства отсутствует. В ходе расследования уголовного дела сотрудниками милиции, личности погибших были установлены, как Иванов Виктор Сергеевич, 1968 г.р., проживал: Гатчинский район, село Озерки, и Скворцов Роман Георгиевич, 1969 г.р., проживал также в селе Озерки. Проведены мероприятия по опознанию тел родственниками. В деле имеются протоколы о признании родственников потерпевшими. Однако, последние в свою очередь отказались давать какие-либо показания. В результате чего в материалах дела отсутствует информация, характеризующая личность каждого погибшего в отдельности. По данным информационного центра МВД СССР оба погибших состояли на учёте в Гатчинском районном отделении милиции как трудные подростки, употребляющие спиртные напитки. В деле имеются рапорта инспектора по делам несовершеннолетних о проверках вышеуказанных лиц по месту жительства. Но рапорта имеют шаблонный характер и не раскрывают ясную картину о жизни подопечного, род его занятий, привычки, склонности.
Исходя из заверения, указанного в ходатайстве стороны защиты о том, что подзащитная готова дать показания в полном объёме, суд считает обязательным допросить Новикову в ходе дополнительного расследования. Прокурору района суд указывает на необходимость замены состава следователей из числа следователей областной прокуратуры, которые будут задействованы в дополнительном расследовании. Меру пресечения Новиковой оставить без изменения в виде заключения под стражу с этапированием в следственный изолятор областной милиции. Постановление может быть обжаловано в Ленинградский областной суд в течение десяти суток со дня его вынесения. Судебное заседание закончено.
Под разнообразные, но преимущественно радостные возгласы и выкрики находящихся в зале людей, приветствующих таким образом правильное и справедливое решение суда, судья, судебные заседатели, встали из-за стола и направились к себе в совещательную комнату. А народ ещё долго не уходил, наблюдая как милиционеры готовятся отправить Ольгу временно в камеру предварительного заключения районной милиции и уже утром следующего дня переправить её в область.
- Слушай меня внимательно, - говорил ей Олег, пока милиционеры ждали свой старый ГАЗ-66. – Завтра тебя отвезут в следственный изолятор области, там ты пробудешь до начала дополнительного расследования, потом тебя сразу привезут сюда обратно. Именно до этого момента ты не должна нигде и никому давать какие-либо показания, кроме, как только здесь. Ты меня слышишь?
- Да, я слышу, - закивала Ольга. – А ты навестишь меня там?
- Обязательно!
Она было заплакала, но тут же улыбчиво вытерла слёзы.
-
