Иначе не могла (18+) Главы 1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12

деревянному покосившемуся строению похожему на сарайчик. Антип первым вошёл внутрь, Ольга следом. Он зажёг керосиновую лампу, висевшую над головой. Стало куда светлее. На самодельных нарах лежала всякая утварь: вёдра, лопаты, сложенные друг на друга старые пчелиные улья, алюминиевая фляга, несколько литровых банок предположительно с мёдом, верёвки. Из угла в угол натянута рыболовная сеть. Антип присел на корточки и засунув руку под нары вытащил оттуда что-то металлическое и тяжёлое. Уже при свете лампы она увидела, что это был автомат с привязанными к нему проволокой двумя магазинами. Он с полной серьёзностью посмотрел на Ольгу и молча вложил ей в руки оружие. Этот немецкий «шмайсер» ему передал его отец в конце сорок пятого года, когда молодой Антип с медалью «за отвагу» на груди вернулся домой с войны. С тех самых пор он берёг оружие как память об отце периодически смазывая его и надёжно пряча в тайниках. Немецкая сталь не подвела, за столько лет ни единого пятнышка ржавчины.
- Оно конечно в мирной то жизни может быть и не нужно, - пожимая плечами сказал он Ольге, - но видать всему свой час на этой грешной земле. Ежели ко мне на остров придут эти прислужники сатаны то придётся нам с тобой милая моя обороняться. Видать крепко ты насолила Геббельсу коли он сам идёт за тобой.
Ольгу неожиданно по всему телу охватила дрожь. Выкатившиеся из глаз слёзы побежали по раскрасневшимся от стресса щекам. Антип, заметив её волнение в душе отругал себя матерно за чрезмерную прямоту, и чтобы не дать упасть ей духом похлопал девушку по плечу:
- Ну – ну – ну… Ты родимая это брось.  Негоже раньше времени хоронить то себя. Эка, дурёха.
Прижав одной рукой к себе автомат, другой рукой она вытерла слёзы. Ольга повернулась уж было к выходу, но её взгляд остановился на непонятном для неё предмете, одиноко лежавшем посреди сарая и отгороженном верёвкой, на которой висел кусок фанеры с надписью из белой краски: руками не трогать! Мина!
- А… что это? – спросила она, кивнув головой на металлический предмет напоминающий вентилятор.
Антип хотел затушить лампу, но заметив во взгляде девушки непритворный интерес подошёл к лежащей на земле железяке и присел рядом с ней на корточки. 
- Бомба немецкая.  В войну «бабочкой» называли, - ответил он и не удержавшись мягко ругнулся:
- Едрит твою налево…
- А как же она здесь оказалась?
Антип хитро улыбнулся:
- Сарайчик-то этот значит сколотил, а её заразу сразу и не заметил. Мхом обросла. Ну а ломать сарай, стало быть, жалко. Цельный килограмм гвоздей угрохал. Вот и отгородил от греха подальше ежели кто чужой забредёт, от дождя, к примеру укрыться.
- А если она взорвётся?
- На всё воля божья…
Настигшая деда и Олега в пути ночь словно подарила возможность прервать изнурительный переход по трясине, подсушиться у костра да малость вздремнуть. Уставшие и голодные они ступили на небольшой островок, окружённый оконцами со стоячей водою и цветущим водяным ирисом. На самом же острове весь живописный ландшафт состоял из десятка карликовых берёз, трёх молоденьких осин, кустов пушицы, а редко багульника. Кое-где из травянистого ковра величаво выпирали огромные кочки высотой более полуметра, сотворённые зелёным мхом чудно зовущимися – кукушкин лён.
Пока Олег стягивал с ног сапоги и съел бутерброд, дед по-молодецки подтащил лежавший неподалёку высохший ствол берёзки и сломав его на несколько частей разжёг два костра. Рядом с одним он для просушки развесил на склонившейся ветке их мокрую одежду и сапоги, угли другого костра умело расшвырял по траве прикрыв их сверху охапкой сорванных лопухов.
- Ложись-ка паря, - сказал он Олегу. - Этого жару хватит часа на три. Да прикройся плащом. Олег тут же заснул, а дед налил в котелок остатки питьевой воды, бросил туда горсть сорванных недозревших ягод морошки и задвинул котелок в середину мерцающих углей. Затем расположившись в зоне досягаемости тепла он прилёг на плащ и сомкнул веки.
Глядя на сладко спящую Ольгу, Антип, сидя у костра с винтовкой на коленях пил из кружки травяной чай одновременно прислушиваясь к каждому шороху. Иногда, где-то на окраинах острова, давали о себе знать пикирующие самцы гаршнепа, издающие для возлюбленных самок своеобразные звуки, напоминающие стук копыт скачущей лошади. Не отставали от них и бекасы, проворачивающие порой невообразимые воздушные игры. Ярко жёлтая, местами с медным отливом луна, не прикрытая тучами, свет которой простирается, казалось бы, до горизонта, нынче как думал Антип ему послана богом.  С таким-то освещением, ночью с помощью бинокля можно разглядеть на болоте всё, как днём. Именно этим он сейчас и занимался, обходя остров со всех сторон.
Кропотливо рассматривал возвышающиеся в трясине моховые кочки, кустарники багульника, кассандры, камышовые плавающие пятачки, где только может затаиться на некоторое время человек. А уж заприметив первые слабые проблески рассвета, Антип направился к шалашу. Подойдя к догорающему костру, он бросил на мерцающие угольки охапку валежника и вдруг услышал за спиной тяжёлую мужскую поступь. В эту же секунду кто-то ткнул ему в спину винтовочным стволом.
- Отец, резко не дёргайся и не оборачивайся, - услышал он за спиной не громкий, но грубоватый с хрипотцой голос. – А винторез аккуратненько положи на землю. И без глупостей.
Антип подчинился. Боковым зрением он заметил, что винтовку с земли поднял не тот, кто держал его под прицелом, а кто-то другой. Ему стало понятно, что внезапно появившихся скитальцев как минимум двое. Именно второй, обойдя Антипа сбоку и возник перед ним с ядовитой мальчишеской улыбкой на лице. На вид ему было шестнадцать-семнадцать лет, одет в форму немецкого солдата.  Даже рукава его форменного кителя были закатаны до локтей, один в один, как у тех, кого в июне сорок первого Антип косил из «Максима» на неубранном, выгорающем хлебном поле в районе Бреста. На голове у юноши болталась каска с отстёгнутым ремешком, в руках самозарядная винтовка, на ремне кожаный подсумок для патронов, ёмкость для противогаза, а также алюминиевая фляжка с котелком. Из голенища сапога торчала ручка штык-ножа.
- Где молодуха, которую ты вытащил из болота? – переминая травинку во рту, тихо, словно боясь кого-либо спугнуть спросил он у Антипа, не отводя от него пытливого взгляда.
Антип молчал. Он знал, что эти нелюди пришли не в гости и не на чашку чая. Они пришли убить девчонку, а заодно и его, за то, что вырвал жертву у них из-под носа. Поэтому и церемониться эти суки не станут. А девчонка спит в шалаше, буквально в семи метрах, под его тёплым зимним полушубком. Но рано или поздно они всё равно туда заглянут. Как же он беспощадно ругал себя в эти секунды за то, что проглядел этих сволочей.
- Прости меня, доченька! – громко и отчаянно закричал Антип, повернув голову в сторону шалаша, в надежде, что она проснётся от его крика и поймёт, что он не хотел этого, но так вот получилось, просмотрел...
Тот, что держал его на прицеле ударил Антипа по спине прикладом. Антип упал. Затем эти оба молодчика метнулись к шалашу, но у самого входа, что явилось для Антипа полной неожиданностью, их обоих настигла автоматная очередь. Ещё не веря до конца своим глазам, Антип обернулся на шорох, донёсшийся из ельника. Оттуда, с автоматом в руках, из ствола которого ещё клубился серый дымок, раздвинув еловые ветви вышла Ольга.

      Глава 12

Олегу снилось что он шёл босиком по пропитанным креозотом шпалам старой железной дороги, проложенной посреди пустыни, где нет ни единого деревца, ни даже кустика, за которым он смог бы укрыться от жгучего солнца. Его мозг периодически отключался, выставляя перед угасающим взором коротенькие короткометражные зарисовки, цветные галлюцинации, то в виде прозрачного озера, то бурной реки, а то и вовсе умиляющего своей тенью густого пихтового леса. Однако вся эта галиматья куда-то исчезла, когда вдруг чья-то рука, схватив его за обросший щетиной подбородок помотала им из стороны в сторону. Открыв глаза, он увидел прямо перед собой настороженное лицо деда.
- Паря. Паря проснись! – стоя на четвереньках шептал ему дед в самое ухо опасливо оглядываясь по сторонам.
Олег приподнял голову.
- Что? Что-то случилось?
- Бери-ка сынок шмотьё и ступай за мной. Башку-то высоко не задирай, крадучись иди, по-тихому, - ответил ему тот и пригнувшись быстрым шагом направился к краю болотной топи. Обув сапоги и взяв подмышку рюкзак с плащом, Олег нагнал его у камышей.
- Что-то не так? – спросил он у деда, который пристально и вдумчиво вглядывался сквозь предрассветный сумрак в сторону соседнего острова.
- Дрянное дело, паря. Давеча, перед тем как разбудить тебя я краем то уха стрельбу услыхал у Лешего.
- Так может, твой друг просто охотится? Это же обычное дело? Тем более что уток тут, видимо не видимо.
- Охотятся мил человек с ружьишком али с винтовкой, но никак не со «шмайсером».
Олег удивлённо посмотрел на деда:
- Так ты что же, по выстрелу определил?
- По нему, родному. Потому как сам всю войну с этим то «шмайсером» и провоевал.
- Понятно… Что делать будем?
- Идти надоть. Обратного пути нам нет.
Они спустились в мочажину и погрузившись по пояс в воду двинулись к виднеющемуся невдалеке острову, где обитал Леший.
Оставшийся путь для Олега был нелёгким. В густых предрассветных сумерках он по нескольку раз уходил под воду с головой, но дед поспевал подсовывать ему свой шест, после чего медленно, словно на лебёдке, вытягивал его, сам же при этом обливался потом от физического напряжения. Иногда не сдержавшись, к примеру от того, что Олег неосмотрительно и второпях наступал на первую попавшуюся сплавину он шёпотом на него матерился, но вытащив в очередной раз тут же успокаивался. У острова, до которого оставалась добрая сотня метров их и настиг рассвет, а вернее его первая фаза, когда небо за лесом у самого горизонта мало-помалу начинало багроветь от восходящего июльского солнца.
Удар пришёлся деду в подреберье.  Сначала Олег увидел, как вместе с брызгами его крови разлетелись оторванные пулей ошмётки брезентовой ткани плаща, а через секунду услышал и запоздалый хлопок выстрела. Смотреть по сторонам чтобы обнаружить кто и откуда стрелял времени уже не было. Бросившись к упавшему деду, он быстро приподнял ему голову выше уровня поверхности болотной воды. Тот был ещё жив и с трудом открывая рот что-то шептал.
- Дед, ты только держись! Слышишь меня!? – кричал ему Олег, надеясь, что тот непременно услышит его и выдержит всю эту
боль. - Мы у берега, я тебя сейчас вытащу!
Олег потащил деда к берегу острова. За ними растянулся размытый кровавый след на заросшем белокрыльником вперемешку с ирисом мелководье. С трудом вытянув его из воды на берег он тут же услышал за спиной лязг затвора и твёрдый мужской голос, наполненный решимостью.
- Кто таков!? А ну-ка повернись лицом!
Олег, пошатнувшись от усталости и страха неуверенно развернулся.
Увидев перед собой пожилого мужчину, который направил на него ствол винтовки, он понял, что это несомненно тот самый Леший о ком ему рассказывал дед.
- Вы…Вы, наверное, Леший? -  спросил Олег сев рядом с лежащим тяжело дышащим раненым дедом. – Помогите мне, пожалуйста, он