–Ну давай, испорть мне настроение вводной! – по утрам я злая. Нет, после обеда и вечером тоже бываю, но утром со мной лучше точно не связываться по пустякам – хоть и запрещено, но так и тянет порчу наложить!
Девушка, встречавшая меня, застыла. Из людей? Интересно-о! ну да ладно, моя помощница Габи тоже почти человек – хоть и идёт от магического рода, а магия её не приняла. Зато стрессоустойчивости научила.
–Она шутит, Эмилия, – Ричард поспешил прийти на помощь девчонке.
Он появился в своей манере – из ниоткуда и неслышно. Я даже не успела заметить какая именно часть кабинета скрывала в себе потайную дверь.
–Вовсе не шучу! – обиделась я и означенная Эмилия отодвинулась от меня на полшага, с надеждой глянув на Ричарда. Ага, защитит он тебя, как же! Я ведьма, он маг, а ты человек, и это значит, что он не станет мне мешать. Даже если он будет со мной во вражде, он не помешает мне, потому что магическая часть мира держится друг подле друга веками, а с людьми нас в правах уравняли всего тридцать лет назад. Ну как уравняли… на бумаге уравняли, и там, где города крупные да столицы – нас принимают, с недовольством, но принимают – мы нужны людям, но в мелких городках, деревнях и сёлах мы ещё долго будем чужими.
Да оно и понятно – тридцать лет без вражды это мало. Это даже люди прожить могут, не говоря о нас. Тридцать лет назад они сожгли последнюю ведьму, а сколько сжигали наших братьев и сестёр до того? А сколько мы им порчу наводили да глумились, кое-как следуя собственным законам? Свежо это всё ещё, свежо. Мы нужны людям – наша магия, наши знания, наши силы, их технологии не переплюнут нашу магию. А нам нужны люди – без людей мы слабые, мы не значим ничего.
–Эмилия, отойди от нашей гостьи, – предложил Ричард, – а ты, Магрит, не стращай людей понапрасну.
–Ты же знаешь, что я не очень люблю таскаться по всему городу с утра? Знаешь! – я не стала дожидаться приглашения и села в одно из мягких кресел. Удобно! Ричард богатый, чего уж там. Его агентство магической помощи открыто уже давно, и ему не приходилось никогда выкручиваться с арендой и влезать в долги. У него изначально был капитал, да и с людьми он как-то научился себя вести. Клиентов у него было много.
–Я предложил тебе подработку, – напомнил Ричард. – Пятьдесят процентов от заказа.
Поганец! Если бы он сказал своим клиентам что не тянет их заказ, то они пошли бы в другое агентство, может быть даже и в мое, и тогда вся цена была бы моей. Но Ричард взял заказ сам, а меня хочет нанять за половину суммы. Умеет делать деньги!
–Дал бы по старой дружбе хоть шестьдесят! – я перешла в наглость. Знаю, моя специализация хорошего ранга и могу поканючить. Ну попробовать хотя бы!
–Пятьдесят, – Ричард был безжалостен. – И это уже по старой дружбе.
–Ладно, – я сдалась, – давай вводную!
Ричард сделал знак своей помощнице, та улыбнулась – неуверенно и робко, не мне, конечно. Что делать, все мы мстим ещё людям. Ричард, например, не может отказать себе в удовольствии и влюбить в себя какую-нибудь человечинку. Хотя, сколько было этой Эмилии когда наших ещё жгли и гнали? Едва ли она тогда родилась, но нет, свежо ещё в нашей памяти…
Вводная, впрочем, от ненужных мыслей меня отвлекла. Ситуация оказалась интересной и касалась усадьбы Пальмери. В усадьбе, которая давно не имела никаких жильцов, жила нечистая сила. Наследник Пальмери хотел продать усадьбу и не заниматься поддержанием давно брошенного родового гнезда, как вдруг началось…
–Вернее, продолжилось, – влез Ричард, – но об этом потом. Продолжай.
Эмилия кивнула и продолжила рассказывать. Оказалось, что в усадьбе обитают тени, которые видны даже людям, и царствует холод, а также слышен шёпот, исходящий будто бы от самих стен…
–Ну и флаг в руки! – я не понимала, почему ради такой мелочи надо было тащить меня. – Пусть жильцы разговаривают.
–Я же говорю – продолжилось, – Ричард сделал знак Эмилии остановиться. – Усадьба Пальмери была построена ещё сто шестьдесят лет назад. Торговец тканями – господин Пальмери – был поставщиком тканей всему двору. Так что монета у него водилась. Построить он построил, даже жил с женой и сыновьями, а вот несколько десятилетий спустя, один из его потомков развязал кровавую драму.
–У меня сейчас приступ передраматизма будет! – я фыркнула, – ну что за фразы?
–Хорошо, уточню, – легко согласился Ричард. – Господин Джанни Пальмери, владевший тогда поместьем, решил обновить стены. Решил пригласить художника для росписи. Ну и пригласил на свою голову.
–Что, так плохо разрисовал, что зло завелось? – я снова не удержалась от насмешки.
–Нет, стены были прекрасны, полагаю, там до сих пор сохранились фрески и гобелены. Но где-то между красками и стенами художник завязал роман с дочерью Джанни – Фантони. Когда отцу донесли, а как ты понимаешь, такое скрыть в доме невозможно, господин Джанни очень рассердился и на художника, и на дочь. Художника, как говорят, он прогнал в тот же день.
–Легко отделался!
–Фантони очень просила вернуть его или отпустить её, но успеха, конечно, не добилась. Словом, не договорились они. Фантони Пальмери наложила на себя руки, повесилась в саду, если быть точнее, и перед смертью, как говорят, прокляла дом своего отца.
–Грустная сказка! – я всё ещё не понимала где тут мне работать.
–С тех пор, – Ричард стойко не реагировал на мои замечания, – усадьбу Пальмери три раза охватывал пожар, два раза подтапливало, четыре раза проламывало крышу как раз над спальней Фантони, а все жильцы, от господ до прислуги, жаловались на периодически возникающий звон в ушах, головную боль и ощущение чужого взгляда. Трое служанок пропали, по официальной версии бежали…
–Мало платили? – я задумалась. Что-то начинало складываться.
–Пропал поварёнок, потом пропала жена следующего потомка Пальмери и немного позже – мальчик-наследник. И де-то на этом этапе семейство Пальмери переехало из родового гнезда в новую усадьбу. Проклятая же переходила по наследству, пока мой клиент не захотел продать чёртов дом с землёй и не избавиться от этого камня.
–На проклятие похоже, – согласилась я, – но, если подумать, то пропажи слуг – это ещё не доказательство. Может и впрямь бежали или их там подвергали какому-нибудь издевательству, или ещё чего… мы не знаем. И потом, я думаю, что у каждой, хоть сколько-нибудь древней семьи или усадьбы есть истории о странностях.
–И я так подумал! – Ричард улыбнулся, довольный, наконец тем, что я перешла к делу, а не к поддевкам. – Я поднял архивы. Знаешь, что я выяснил? За пятьдесят лет, что усадьба была заброшена, есть семнадцать свидетельств о том, что проходящие мимо и проезжающие слышали плач и крик из сада.
–Брошенные дома – это идеальное прибежище для воров и убийц. А также для сект.
–Резонно, а ещё… – Ричард сделал знак Эмилии, про которую я уже и забыла, и та поднесла ему кипу бумаг. – В этом наделе пропадают люди. Ты, конечно, скажешь, что люди пропадают везде, но я замечу, что для одной усадьбы много совпадений.
Он был прав. Пропажа людей в округе – это следствие пьянок, местных разборок, неаккуратности или проклятия. Странные свидетельства о звуках из сада – это либо хмель, либо заболевания рассудка, либо прибежище грабителей, убийц и сектантов, либо – проклятие, которое плачет и ищет новую жертву. Пропажи в доме – это либо личные драмы людей, местные издевательства господ, либо проклятие, которое всё-таки добралось до того или иного человека. Всякие обрушения в самом доме – это либо совпадения, либо недобросовестное строительство, либо проклятие…
Итак, что у нас получается в пересечении?
–Хорошо, я загляну в усадьбу, – я признала правоту Ричарда. Слишком много совпадений на один кусок истории.
–Мы, – поправил он, – мы заглянем, Магрит. Дело моё, я отвечаю перед заказчиком.
–Ну и работай сам!
Я снова разозлилась. Он мне не доверяет, но зовет помочь. Прикидывается добродетельным гражданином, с господского плеча жалуя пятьдесят процентов…
–Всё сказала? – поинтересовался Ричард. Давно мы знакомы, даже не поистерить! Я б на такое дело и бесплатно бы поехала – интересно же! дом с проклятиями это всегда интересно.
***
–Не моя специализация, – поморщился Ричард, глядя на заржавевшие за ненадобностью врата.
За пределами своего агентства он был совсем другим. Здесь уже я должна была вести дело, и терять это ощущение власти не хотелось, потому я, зная, что Ричард не очень разбирается в моей специализации, принялась нарочно бормотать под нос…
Ричард покосился на меня с подозрением, но промолчал. Я же, изображая на лице сосредоточенность мысли, бормотала случайный набор строчек, оставленных в памяти, но так, чтобы нельзя было понять и слова:
–Покой и мир хранит взаимный страх.
И себялюбье властвует на свете…
Мелочно? Ещё как! Но как отказать себе в этой мелочности, как удержаться и не сбить с Ричарда хоть немного этой спеси да успешности? Пусть у него есть агентство, деньги, клиенты, у меня есть власть.
–Это защитные чары? – шёпотом спросил Ричард, и мне стало больно за его образование. Ну вот гадство, в Академии учились вместе, и я была лучшей на курсе, так какого же…
–Молчи! – пригрозила я и коснулась ворот. Шутки шутками, а работать-то надо!
Так. Теперь вдох-выдох. Старый сад – это всегда место, где скрипят ветки, где по-особенному дышит сама листва и ни в коем случае нельзя принимать это за происки проклятия. Иногда старые деревья это просто деревья.
–А может…– Ричард был напуган и пытался предлагать хоть что-то, чтобы быть смелым самому для себя, но как же невовремя.
–Заткнёшься ты?
Что-то было в моём раздражении такое, что убедило его умолкнут. Я спиной ощущала его неловкие оглядки по сторонам, смятение. Ничего, ничего, он мне не помешает. Вдох-выдох, надо почувствовать этот сад. Надо представить, что здесь было. Могли быть здесь прогулки важных господ? Да, так и вижу – дорожки, выложенные тонкими плитками, а по ним довольные, чванливые господа после званого ужина. Дамы, что шепчутся о своём идут и шуршат их юбки...
–Ты слышишь? – в голосе Ричарда прозвучал откровенный испуг.
–Да чтоб тебя! – пришлось открыть глаза. Я тоже слышала шорох, донесшийся из времен по саду. Но я договорилась с собою, что это только ветер и листва, а этот-то! Помощничек, тьфу!
Ричард оглядывался по сторонам, на его пальцах пульсировало, готовое сорваться, заклинание. Ну что ж, он по боевым навыкам он меня почти делал. Делал бы полностью, если б не пренебрегал теорией.
–Помолчи, – попросила я, стараясь быть спокойной, и опустилась на сухую землю сада.
Мне надо почувствовать землю, чтобы понять, что тут было.
Я коснулась ладонью земли. У практикующей ведьмы одна рука должна быть полностью свободна от браслетов и амулетов, от шерстяных тканей, от хлопка и шёлка. Это всё забирает магию из пространства, ловит её крупицы из воздуха, из брошенных слов, взлядов, это всё загрязняет восприятие мира.
–ну? – Ричард опустился рядом.
На этот раз я не стала злиться. Я уже видела то, что этот сад скрывал так долго. Именно он, не дом. Именно отсюда всё началось.
Я видела тонкие золотые, красные и чёрные нити, пронзающие землю насквозь, тянущиеся от деревьев к дому, оплетающие его. Это проклятие. Проклятие
