— Как вы объясняете мотив и способность трёхлетнего ребёнка убить мальчика, вдвое старше себя?
— Это мнение Полы. Она уверена, что убил Джея альбинос из ревности и обиды. Убил очень просто: положил подушку на затылок Джею, когда тот перевернулся во сне на живот, сел сверху и таким образом задушил.
— М-да, вполне вероятно, — согласился Вельзер с некоторым сомнением.
— Такая вот у нас проблемка, док. Решили обратиться к вам, — закончил Тим и облегчённо выдохнул.
Пола плакала, спрятав лицо в ладонях.
Доктор Вельзер вернулся за стол, что-то невнятное произнёс себе под нос, достал чистый формуляр и сделал запись.
— Н-да, господа, я вам сочувствую. У вас не то что проблемка — у вас проблемища! — как-то пессимистично подытожил беседу доктор. — И мне не совсем понятно: почему миссис не обратилась за медицинской помощью раньше? Ведь состояние с каждым годом ухудшалось, болезнь прогрессировала.
— Не видели серьёзных причин для обращения. Рассчитывали, что со временем всё пройдёт. Время, как говорится, лечит.
— У вас тоже, мистер Форстер, не всё в порядке с психикой. Столько лет наблюдать за страданиями жены, наблюдать за её страхами и чего-то выжидать, на что-то надеяться…
Тим не успел что-либо ответить — зазвонил телефон — Вельзер спешно снял трубку.
— Да, слушаю… — С минуту или две он молча слушал, расплываясь в блаженной улыбке. — Да, да, о'кей. Отлично. Я рад за тебя, Джо… Поступай с остальными по своему усмотрению. Но не забывай — надо поддерживать экономику страны. Для этого нужна рабочая сила… Как там ребята?.. Да, да, внуки. Как они?.. Отлично… отлично... С удовольствием, Джо. Поблагодари их от моего имени и от имени защитника нашего. О, спасибо, спасибо… Информируй меня каждый час, Джо. Буквально через полчаса я закончу последнее дело и присоединюсь к вам. О'кей!..
Он положил трубку и мечтательно уставился в окно. Казалось, неожиданный звонок заставил доктора забыть про всё, и даже про клиентов. Тим кашлянул, и врач опомнился, покрутил головой, разминая шею, и с интригой посмотрел на супругов.
— Так, я хотел ещё выяснить некоторую деталь. У вас есть дети?
— Нет, док.
— Значит, после смерти сына, детей у вас больше не было? — уточнил Вельзер.
— Н-ну... — Тим занервничал. — Пола ещё один раз рожала, но мы…
— Вы его тоже... — помог доктор.
— Да, док, мы отказались от него. Больше детей мы не хотели. Весь этот пережитый кошмар, знаете ли, отбивает охоту…
— Беременности, значит, были. — Вельзер что-то отметил в журнале и строго посмотрел на Полу. — А аборты?
— Тим, уедем отсюда, — жалобно попросила Пола.
— Да, были, доктор. — Тим проигнорировал просьбу жены. — Что, по-вашему, можно сделать? Можно исправить положение?
— Ну что могу сказать? Миссис мы вылечим, у неё не так всё сложно. Да и вам бы не мешало пройти короткий курс. — Вельзер посмотрел на Тима. — У обоих нервишки пошатаны.
— О нет, док, спасибо. Пола, конечно, останется, а я, увы... У меня дела неотложные, работа. Некогда мне.
— Ну хотя бы один сеанс вам бы не повредил. Как говорится, за счёт заведения! — Вельзер развёл руки в приглашающем жесте.
— Нет-нет, док, большое спасибо. Я на самом деле тороплюсь. Мне надо вернуться в Эль Пасо.
— Это займёт не много времени, — заверил доктор. — Воспользуйтесь возможностью, раз уж вы приехали. Думаю, на пару часиков задержаться можно. Никуда не убежит работа.
Тим почесал затылок. Пола заплаканными глазами смотрела на мужа, её губы подрагивали.
— Хорошо. Если только на пару, то можно, — чисто из вежливости согласился Тим, поддаваясь обаятельной улыбке психиатра.
— А вас, миссис Форстер, мы оставим в центре на десять дней. — Вельзер деланно улыбнулся. — Можете ни капли не сомневаться — все белые тени вас оставят в вечном покое. Мой метод это гарантирует.
— Мы не сомневаемся в этом, доктор. — Тим приподнялся с кресла и протянул доктору руку для пожатия. — Во сколько нам обойдётся лечение?
— Финансовую сторону обговорим по окончанию лечения. Вам предоставят прейскурант за услуги. — Доктор Вельзер позвонил в медный колокольчик. — Миссис Иген, мой секретарь, отведёт вас в лечебный корпус, — предупредил он Полу, — а вас, мистер, в кабинет на втором этаже. Там вы пройдёте сеанс психотерапии.
Дверь в кабинет открылась, вошла секретарь. Доктор велел ей развести супругов по данным местам. Тим попрощался с доктором, а Паола, демонстрируя недовольство, покинула кабинет молча. В сопровождении Иген они пересекли приёмную и вышли на лестничную клетку, как вдруг Тим успел заметить лицо мальчика-урода, спрятавшегося за перилами этажом ниже. Ребёнок протяжно взвыл и спрятался; затем послышались убегающие по лестнице шаги. Следом послышался топот ещё несколько пар ног. Дети внизу визжали от радости, хихикали и кричали:
— Новых рабов ведут! Новых рабов…
Муж с женой переглянулись — обоим это не понравилось. Но Тим подмигнул Поле, как бы успокаивая. Когда они начали спускаться, он спросил секретаря, которая шла впереди:
— Простите, а кто эти дети? Что они здесь делают?
— Это наши ребятишки, — не оборачиваясь, ответила Иген.
— Они здесь лечатся?
— Они живут здесь и работают, — холодно ответила женщина. Она явно не была настроена разговаривать.
«Живут? — удивился Тим. — Они что, здоровые? Хм. Какого чёрта они здесь бегают?»
— А почему в центре так безлюдно и никого нет? — Тим пытался вывести секретаря на разговор. — В городе, наоборот, народу, как на бразильском карнавале.
— Все здесь есть.
— Вы, наверное, многие болезни победили с помощью этого... как его, вашего метода…
— Идите и не разговаривайте, — с раздражением в голосе попросила Иген.
На площадке третьего этажа они остановились. Секретарь велела Тиму остаться на этаже и пройти к кабинету номер 324, а Полу намеревалась вести вниз. Неожиданно из коридора послышался топот ног, и на площадку стали выбегать дети: девочки и мальчики в возрасте от трёх до десяти лет. Все они явно были не здоровы, выглядели и вели себя ненормально. У одних были перекошены лица, точно у квазимодо; у других вывернуты конечности, и они хромали; кто-то не имел глаза, кто-то уха; некоторые дети имели горб на спине; а один мальчик вообще передвигался на карачках, ползая на коленях по грязному полу, волоча за собой непослушную ногу; среди скопища уродцев выделялась группа альбиносов, которые поодаль держались вместе. Сопливые и слюнявые, дети походили на умственно отсталых. Но меньшая часть маленьких мерзавцев выглядела вполне сносно, не имея видимых пороков. Только само поведение выдавало их психическую неполноценность. Особенно сильно пугали глаза детей — в них пылала дикая ненависть к стоящим перед ними не знакомым взрослым людям. Сумасшедшая толпа нервно хихикала и кричала, пуская слюнявую пену. Они разом запрыгали на месте, радуясь, не понятно чему, и судорожно затрясли головами. Потом начали протягивать свои костлявые ручонки к одежде Тима и Полы, а затем… начали в них плевать.
— Ну хватит, хватит баловаться, детки. Бегите, играйте, — по-матерински мягко успокаивала Иген детей. — Ещё успеете… Ступайте на улицу.
Орава уродов, гы-гыкая, прекратила плеваться и щипаться. Наперегонки, дети послушно стали спускаться, перепрыгивая кто через две, кто через три ступеньки. Они продолжали оборачиваться на супругов, кривляться, скалить зубки, фыркать и шипеть, как волчата. Становилось не по себе: даже у трёхлетних малышей в глазах горела ненависть. Откуда столько злобы у маленьких детей? Что могло породить в них такие не свойственные этому возрасту эмоции? Их поведение и настрой не оставляли сомнений в том, что попадись им сейчас Тим и Пола где-нибудь наедине в тёмном переулке, они бы замучили их до смерти.
Дети убежали. Тим и Пола брезгливо оттирали платочками плевки на своей одежде, на лице и волосах. Тем временем Иген, как будто ничего сверхъестественного не произошло, продолжила путь вниз.
Пола не сдвинулась с места. Ещё когда они входили в центр, ей уже не понравилось здесь. Больше никуда и не за кем она не собирается идти, и никакое лечение проходить не будет. И от Тима ни на шаг. А лучше, если они сейчас же прямиком направятся к выходу, сядут в машину и прочь уедут из этого городишка.
— Ну что такое? — Их конвоир в юбке остановилась на площадке между пролётами и с недовольным видом посмотрела сначала на Полу, а потом на Тима. — Ты -- в триста двадцать четвёртый. -- Она кивнула ему на дверь за его спиной, а Полу пронзила свирепым взглядом. — А ты, живо, за мной!
— Э-э, мадемуазель, — Тим опешил от такого к ним обращения и нахально-повелительного тона. — Что это ещё за «живо»? И вообще, что всё это значит? Кто эти маленькие выродки? Что здесь происходит, в конце концов?
Секретарь начала возвращаться, медленно поднимаясь по лестнице.
[justify]— Прошу без вопросов, мсье, — передразнила она Тима, и, сверкая глазами хищницы, брезгливо крикнула на Полу: —
