Ветреница

этого?
-Хочу. Я видела твои фото без бороды, мне понравилось.
-Все это я отрастил, когда снимался в сериале. Давно, два года назад. Там по сценарию я должен был выглядеть старше и суровее. Эдаким угрюмым мужиком из мафии. А потом так и остался в образе – студентов пугать своим видом, – засмеялся он.
-А что за сериал? Почему я не знаю?
-Зарубежный, я там снялся по контракту. Редкостная муть, но мне деньги нужны были на покупку этой квартиры. Бывший мой преподаватель порекомендовал меня тамошнему режиссеру. Потом меня еще звали, но я уже устроился работать в колледж. Да и не для меня все эти съемки. Достаточно тупо там всё было.
-Здорово. А в России не снимался?
-Нет. Ни фильмы, ни сериалы зарубежные или российские меня не привлекают. Звали и зовут. Сама убедишься. Только я… хочу сам снять что-нибудь. Не сейчас, позже. Над сценарием работаю иногда, по настроению. 
    Потом он думал, что Мона забыла этот разговор, но утром она сразу пристала к нему:
-Егор! Ты обещал! Езжай к барберу.
-Вот же неугомонная, – смеялся он и пытался ее целовать.
-Сбрей бороду, тогда целоваться лезь! – отбивалась она, хотя сама то и дело всем телом прижималась к нему.
    Когда он впервые увидел ее, еще на собеседовании, то ничего не почувствовал. Отметил, что свеженькая, юная, красивая. Однако она совершенно в тему ответила на все заданные вопросы, чем очень удивила его и еще трех членов комиссии. А потом, когда он вышел из конференц-зала, где проходило собеседование, Мона, отстрелявшись раньше других, порхнула мимо. Очень близко, почти задела его, во всяком случае, точно прикоснулась к нему, и исчезла за ближайшими колоннами в фойе. Именно порхнула, как пташка. Он только голову успел повернуть вслед и встретился с ней взглядом. Именно в этот момент он ощутил нечто такое, какой-то ветерок по коже… В эту ночь она приснилась ему, он проснулся с сильным сердцебиением в три часа, встал и походил по квартире. Он не привык себя обманывать. Ее свежие нежно розовые щёчки, ясные глаза и алые губы стояли у него перед мысленным взором. Ну да, симпатичная. Что с того, подумал он. Однако было в ней что-то такое, что мгновенно возвращало его в раннюю юность и рождало в нем ощущение ясного летнего утра с щебетом птиц. Тот возраст он помнил как самый беззаботный и счастливый. Его постоянно целовали девочки, обнимали и ссорились между собой, отталкивая друг друга, чтобы держать его за руку.
    Мона поразила его чистотой юности, при том, что, отвечая на вопросы комиссии, выказала очень приличные знания и зрелый строй мысли. И она, в отличие от других абитуриентов, пытавшихся покорить членов комиссии, точно не играла. Он видел это. Она слегка краснела и смущалась, пару раз запнулась, словно преодолела заикание в слове. Мало того, все ее движения были несколько по-детски неуклюжими, ей еще только предстояло освоить актерское мастерство. Но, вспоминая ее той ночью, он понимал, что хочет не просто ее обнять, он испытывал сильное мужское желание, причем, он хотел ее всю, полностью, чтобы вновь окунуться в то счастливое время, когда по утрам птицы поют своими чистыми голосами. Именно поэтому его так напугало ее внимание к нему. Уже с первого занятия она так на него смотрела, что он едва справлялся с возбуждением. Дав задание ученикам, он несколько раз отлучался в туалет и даже пил успокоительные капли.
    Потом усилием воли он сдерживался, но когда она вдруг выпалила ему наедине, что влюблена в него, он сжал кулаки так, что на мягкой части ладони остались синяки. Он хотел причинить себе боль, чтобы не сорваться, но не почувствовал ничего. Просто резко сказал ей те слова, пытаясь максимально обидеть ее и этим отшваркнуть от себя. Тогда он как раз проводил летнюю практику студентов-актеров, но не выдержал и уехал. Попросил коллегу заменить его.
    Его последний секс, случившийся до встречи с Моной, оставил у Коростелёва мерзкий привкус перегара. Потому что в актерской среде, где он обитал до этого, все напивались до одури и так же занимались сексом. Он каждый раз с удивлением обнаруживал, что переспал с какой-нибудь очередной потрепанной и всеми перетёртой шмарой, давно вышедшей в тираж. Такие крутились в их тусовке только в качестве статисток. Приносили напитки, помогали визажистам и костюмерам. А потом подстилались под пьяных вдрызг молодых кобелей.
    Когда Коростелёв заработал на квартиру, снявшись в сериале, он решил больше никогда не играть, даже в спектаклях. В этой тусе все знали всех, и он больше не хотел с кем-то пить и обсуждать чьи-то успехи или хвалиться своими. Чтобы отпугнуть от себя назойливых девиц, он так и остался в образе злобного мафиози, лишь более аккуратно подстриг свои лохмы и по утрам подравнивал бороду с усами до средней длины. В таком виде он вполне походил на актеров из турецких сериалов, но так он хотя бы мог достаточно грозно выглядеть, когда отчитывал нерадивых студентов. Однако он не учитывал, что в элегантном костюме, даже со своей мафиозной шевелюрой, он выглядел очень презентабельно и современно. Бороду он инстинктивно постепенно укоротил до аккуратной бородки, подчеркивающей идеальные контуры его лица, а усы плавно обрамляли чувственные губы. Единственное, что он все-таки не трогал, это брови, их непомерная густота и придавала его лицу то выражение, которое он хотел.

***7
    Георгий окончил Институт имени Щукина по специальности мастерство актера. Ему поступали предложения о работе в театре и на телевидении, но через четыре года, как только он окончил знаменитую "Щуку" с ее высокой Вахтанговской школой, сразу уехал в Питер к своему дяде, тоже бывшему актеру, и стал преподавать в том же колледже, что и дядя. Именно поэтому Тимур, когда искал данные о Георгии, сначала нашел сведения о его дяде.
    Георгий не остался в Москве, потому что полностью разочаровался. Не в актерской профессии как таковой, а в людях, которых постепенно узнавал в этой среде. Некоторые из них были готовы на все ради своего продвижения на экраны телевизоров и соглашались на любые роли в бездарных однотипных сериалах, заполонивших экранное время главных каналов. Настоящие таланты либо уезжали за рубеж, либо, если не гнались за деньгами, шли работать в театры и ждали приглашений по-настоящему одаренных режиссеров. Он понять не мог, как все эти сериалы-жвачки с одними и теми же раскрученными актерами в главных ролях могли удерживать высокие зрительские рейтинги. Ответ был лишь один – на безрыбье и рак рыба. Простым людям каждый вечер требуется смотреть что-то мелодраматичное, без особой зауми и философии, душещипательное и с долей смешного. Он перечитал полтысячи сценариев и ни за один не зацепился. Пару серьезных режиссеров звали его в свои проекты, но ему не понравились их концепции и роли, которые они ему предлагали.                   
    Он понял для себя, что не хочет размениваться на все это, и сниматься у зарубежных режиссеров так же не хочет, хотя это сулило неплохие заработки. Но, купив квартиру, он осознал, что готов жить спокойной и размеренной жизнью, без встрясок и постоянной погони за эфемерным успехом. Он неплохо зарабатывал на платных частных курсах, ему хватало. Старался не пропускать премьер ведущих театров, смотрел новые киноработы одаренных мастеров, но ни с кем подробно не обсуждал своих впечатлений. И только Мона своим появлением в его жизни вернула ему желание вновь заняться сценарием своего будущего фильма. Однако для начала он мечтал сыграть с ней на пару спектакль-дуолог. Это когда на сцене всего две роли и всего два актера. 
    Когда он вернулся от барбера, Мона так пронзительно завизжала, что он едва успел закрыть ей рот рукой, чтобы не переполошить соседей.
-Я знала, знала! Боже, какой красавчик! Это нереально, я сплю! – восклицала она.
    Барбер постарался, очень качественно постриг его, оформил брови, а на висках выбрил фигурные зигзаги. Георгий был против, но, в конце концов, согласился, хотя и сомневался, что такие детали будут хорошо сочетаться со строгим видом преподавателя. Мона тут же позвонила брату:
-Тим! Ты должен это увидеть своими глазами. Хотела послать тебе видео, но это совсем не то. Приезжай! Я в полном восторге!
-Ну чего ты разошлась, – смеялся Георгий, – Ведь я все тот же, что и был.
-Я знала, чувствовала, что ты именно такой, как сейчас. Ты хоть знаешь, насколько красив? Если бы я увидела тебя такого раньше, то не просто влюбилась, я бы точно умерла от любви.
-Перестань, не говори таких слов. Боюсь, теперь уже не смогу выглядеть грозным преподом для студентов.
-Напротив! Ты всех ошарашишь своим новым имиджем.
    Тимур несколько секунд молчал, когда вошел, а потом сказал:
-Сразу лет на пять моложе стал выглядеть.
-Вот и я о том же. Говорю Моне, что весь мой авторитет в колледже может пострадать.
-Да нет, – усмехнулся Тимур, – Выглядишь очень презентабельно, ни дать, ни взять, руководитель новой волны.
-Это все она, ветреница, – улыбался Георгий, обнимая свою жену. 
    Студенты встретили его дружным восторженным "Оооооооооо!", а он сказал:
-На этом все. Оставим восторги, начнем учиться. Теперь вы увидели мое истинное лицо, но на поблажки не надейтесь.
    Скрывать, что поженились, Георгий и Мона не стали, тем более что она училась теперь в другой группе.
    Родители Моны и Тимура очень уважали Георгия и побаивались его, что очень смешило Мону. Но теперь все они по праздникам собирались за общим столом. К своим родителям в Москву Георгий так же свозил Мону. Их удивил его выбор, но в процессе общения они вполне оценили свою невестку.                         
    Через год учитель и его лучшая ученица снялись в фильме режиссера, старого друга Георгия, который прочел его сценарий и просто влюбился в него. Фильм и работу исполнителей двух главных ролей, которые сыграли Георгий и Мона, высоко оценили профессионалы. Теперь предстояло донести его до широких зрительских масс.

                                                                                ***    



© Copyright: Марк Шувалов,
          январь 2024