души. Горькие эмоции влекут за собой боль, а боль всегда проявляется, любезные мои, в эмоциях. Выключение из сферы интегративной деятельности головного мозга человека левой гемисферы ставит последнего в реальном мире вещей и понятий в положение, которое не может быть логически объяснимо и рационализировано…
- Переведи, Алексеевич! – просит меня Владимир Иванович.
- Думаю, уважаемый ученый муж и сам-то не понял, что сказал. Но смысл, ежели не ошибаюсь, в следующем: мы все в недалеком времени можем стать его пациентами, и тогда он выдаст нам за наши хиханьки-хаханьки по полной программе. Отмажется, короче, за все про все!
- Вы несколько драматизируете, друг мой, однако суть моего гениального высказывания ухватили верно, что само по себе удивительно. Аксоны и нейроны головного мозга в трех ваших башках, простите за вульгаризм, потеряли связующую миелиновую спираль, а по сему я вполне допускаю определенный сдвиг по фазе.
- У тебя там, в кустах, трибуны, часом, нет? – толкает в бок Владимира Вячеславовича наш философ-самоучка: – А то ведь этот Цицерон хрен остановится…
- Вовка! Тормози лаптем, у тебя клюет! – на этот раз без малейшей подначки кричу я, чем и останавливаю включившийся у доктора рефлекс словоотделения.
Он выскакивает из кустиков, на ходу бросает Вячеславовичу крохотного карасика. Гляди-ка, не только лекцию нам впаривал, но и рыбку умудрился поймать… Бежит к своей снасти. Босиком. Задрав выше колен полы дождевика. Прозрачного.
- Галстук хоть бы надел, охальник… - тихим, как всегда, голосом произносит Вячеславович, и эта его реплика приводит нас в неописуемый восторг. Мы уже не хохочем. Мы истерически пучим глаза друг на друга и взахлеб икаем. И вправду сдвинутые…
Семеныч скорее всего так и подумал. Хрюкнул осуждающе, зажал в зубах недоеденную морковку, плюхнулся в воду и подался к южному берегу. Там живет еще одно знакомое нам существо – одинокая утка Маруся, с которой Семеныч поддерживает дипломатические отношения. Маруся, вообще-то сказать, лишь по природе дикая. Кряква. Когда окрестная пацанва набегает купаться, Маруся тут как тут! Плавает среди ребятишек, ныряет под них, выскакивает. Хлопает крыльями по воде. Крякает оглушительно. Любит компанию. И пацаны ее любят. Хлебушком подкармливают. Гоняются за ней. Гам в такие моменты стоит на озере, гвалт несусветный. Хорошо!
Х Х Х
Вконец ухохотавшиеся и обессиленные, разбредаемся по своим местам. Яковлевич наш подцепил солидного ротана, на радостях поочередно каждому из нас скорчил рожу, натянул свою непросохшую, волглую одежку и полностью переключился на процесс рыбалки. Галстук, конечно же, надел.
Поплавок намертво приклеился к водному зеркалу. Сижу, от нечего делать размышляю. На днях Вячеславович рассказал абсурдный случай. Молодой мужик, «временно», как это повсеместно принято скромничать у чиновников, безработный, мучаясь похмельем, стащил у соседки курицу и запамятовал, заспал, как говорят в таких ситуациях, у кого именно спер. Короче, пошел продавать несчастную курицу ее же хозяйке, которая без напряга и со стопроцентной гарантией опознала свою собственность, ибо у несушки под крылом имелась метка, сделанная зеленкой. Мужика повязали, продержали за решеткой девять месяцев, покуда дошла его очередь до суда.
Руководствуясь статьей 158 УК РФ (кража) и учитывая обстоятельства дела, в частности, первичность совершения подсудимым противоправного действия, судья приговорила мужика к шести месяцам лишения свободы и тут же в зале суда освободила его из-под стражи. Все прекрасно, но мужик-то пересидел лишних три месяца. Нонсенс? Кто-то посоветовал ему подать иск на возмещение морального и материального ущерба. Мужик послушался и подал и теперь уже третий год добивается справедливости у государства. Даже пить бросил, но толку хрен! Адвокатура и правозащитники забодались искать концы – хоть в Страсбургский суд по правам человека подавай… Вот я и думаю: мужик, конечно, тать, однако государство-то, отнявшее у него почти год жизни, кто оно?.. Оно-то кто? Или что оно такое?
Мысли скачут с пятого на десятое. Вот, к примеру, хрен! Почему-то считается предосудительным употреблять это слово не по прямому назначению. А я давно уже обратил внимание, что жители Тульской области несравненно реже орловчан, тверичей, петербуржцев ругаются матом. Хрен заменяет нам любое словесное непотребство и во все времена помогает держаться в рамках приличия…
В нем, хрене, есть все, что мужику надобно для выражения чувств и эмоций: крепость, резкость, шибающая в нос, выдавливающая слезу, соль и кислота, дабы (цитирую Ивановича) взбодрить пресную морду лица, и множество всяких прочих компонентов, позволяющих не охренеть напрочь в обезображенной человеком окружающей среде. Очень, скажу прямо, полезное слово. И корень полезный. Аппетит возбуждает!
- Мужики! – кричу: - Может, пожрать сообразим! По программе – максимум!
- Не возбраняется. Закон не запрещает… - шуршит в кустах Владимир Вячеславович.
- Надо же, первая здравая мысль! В данный момент ты вполне адекватен обществу, друг мой. Прогрессируешь… - подкалывает меня Владимир Яковлевич.
- А пахать, конечно, мне! – обреченно качает головой Владимир Иванович. – Ладно, хрен с вами, я пошел. Удочку мою постерегите!
- Да за твою удочку морду в базарный день досыта не набьют. Кому она нужна-то? – дурачусь я.
- Деньги будешь в придачу давать – не украдут! – констатирует юридический авторитет Вячеславович.
Удочка у Ивановича – предмет наших постоянных подковырок. Это вовсе и не удочка, а растрескавшийся, обмотанный изолентой полутораметровый кончик древнего бамбукового удилища. Как он умудряется забрасывать леску чуть ли не на середину озера – уму непостижимо. Мы пробовали, только запутывались каждый раз. Даже опытный рыболов Владимир Вячеславович путляшки делал.
Вот у него-то, пижона, удочка действительно суперклассная! В походном положении тридцать пять сантиметров! Приходишь на берег, отщелкиваешь карабинчик, которым она крепится к поясному ремню, нажимаешь кнопочку в торце рукояти-держателя, тресь! – изящное пятиметровое удилище готово к работе. Каждый из пятнадцати сегментов снабжен эластичной пружиной. Одна пружина, выталкивая свой сегмент, поставляет дополнительную энергию следующей. И так по восходящей. Америка, блин!
Все во имя человека, все для блага человека… Иванович, правда, бухтит, что на такую загранснасть не рыбу, а лишь определенную венерическую болезнь ловить можно. Зависть. Совковая наша нищенская зависть к процветающему миру забугорного капитализма.
А поплавок у нашего законника? Сказка! Наилегчайший чуткий кораблик-бригантина с парусами и миниатюрным «Веселым Роджером» на фок-мачте. Умеют же люди делать! Залюбуешься.
Хотя на свой поплавок я тоже грешить не могу. Мне его брат мой Сашка подарил (как от сердца оторвал). Самодельный поплавок, из твердого пенопласта. Черно-бело-красный, с крохотным розовым буйком на воткнутой в вершину зубочистке. Хороший поплавок. По всем статьям хорош! Стойку на воде идеально держит, никакая рябь ему не помеха, и по ветру не валится. На моем поплавке, между прочим, стрекозы любят отдыхать в жаркие дни. Как медом им намазано. Выдергиваю, скажем карасика, меняю насадку, забрасываю снова, и стрекоза мигом на буек планирует. Причем та же самая, что и до этого на нем сидела. Не гоню. Помехи, в общем-то, никакой, а любоваться приятно. Поплавок с радужной стрекозой не хуже Володькиного (который Вячеславович) выглядит. И, кстати, примета, будто севшее на поплавок насекомое означает конец рыбалки, в моем случае вовсе ничего не означает.
Дорожу я этим поплавком. Как-то по весне зацеп у меня случился. Дергал, дергал я леску, пока не оборвал. Остался мой поплавок в воде на прошлогоднем тростнике. Пять штук запасных, самых разных, один даже за три сотни рублей куплен, в рюкзаке у меня лежат. Ан, нет! Разделся я, полез в ледяную воду. Выручил Сашкину самоделку. Недели две потом сопли на кулак наматывал, а не пожалел. Заговоренный он, поплавок-то мой. Из рук, можно сказать, прирожденного рыболова достался.
Сашка, то бишь, Александр Витальевич (отцы разные, мать одна) не в пример мне рыбалкой с ползунков увлекся. И здесь ему равных нет. С закрытыми глазами повадки и причуды любой рыбы знает, в снастях – профессор! Рыбу, как говорится, на асфальте может поймать. Один недостаток у братца. К нам, мелколовам, свысока относится. Сноб! Того не уразумеет, что мелкая рыбешка азарт создает. Клюет она несравненно чаще крупной, двигаться заставляет, вертеться, шустрить, адреналина добавляет в кровь. А братику подавай никак не меньше полена. Потому и выглядит Сашка на десяток лет старше меня, хотя я позволил себе родиться на два года прежде него.
Оп-паньки! Редкая удача. На обоих крючках по карасю сидит! Золотистые. На солнце будто драгоценные камешки переливаются. Аж глазам больно. Ну что ж я за молодец! Уважаю себя в такие моменты.
- Неприлично же вот так нагло радоваться. Я бы даже позволил себе смелость сказать – неправомерно. Особенно, когда товарищи твои страдают… - бурчит в своих кустиках Владимир Вячеславович.
А Яковлевич снова как воды в рот набрал. Понятно. Масть у него пошла напропалую. Стебает карасиков одного за другим и ничего вокруг не видит, не слышит. Даже как-то не по себе: наш доктор с закрытым ртом. Нонсенс…
Х Х Х
Озеро наше колдовское. Я это давно просек. Скажем, приходишь на берег в унынии, раздраженный, больной – оно тебе тут же рыбку подгонит к крючку, комаров от тебя ветерком распугает, лягушку пучеглазую, смешную подошлет, чаек завлечет поохотиться. И уже некогда унывать, психовать, болеть. Ну а коль в воду плюнул, паче того, бычок сигаретный швырнул – не взыщи! Не будет тебе рыбалки. И радости, понятное дело, не будет. Пришел в унынии, уйдешь в тоске.
И еще. Озерцо наше зачаровано от всех невзгод, сотворенных человеком. В сотне метров к северу эстакада калужской автотрассы, с востока на таком же расстоянии железная дорога, в паре-тройке километров к югу отвалы металлургического завода, в полутора километрах к западу отстойники бывшего колхозного животноводческого комплекса. А озеро, несмотря ни на что живет! В нем даже ужи плавают, лягушек и рыбу ловят. Ужик в мертвую, зараженную воду нипочем не пойдет. Коли увидел в воде изящно поднятую головку и тонкое, извивающееся тельце – купаться запросто можешь. Верная примета. Никаких тебе индикаторов, анализов и прочих исследований не надо.
Давным-давно знаменитые тульские гончары добывали в окрестностях озерца глину.
Уникальную по всем своим статьям глину! Дачники до сих пор время от времени находят в огородах глиняные игрушки-свистульки, куколок, сказочных зверьков. Не попортили их столетия. Отмоешь в воде, обсушишь – игрушечка будто вчера сработана… Отсюда и имя у озера. Глинка. Отсюда, я полагаю, и чары, наложенные нашими предалекими предками на эти места. Пользуйтесь, мол, потомки. Пользуйтесь и нас иногда поминайте добрым словом…
