Горицвет

взрослым. Наверняка эта девочка задела его своей историей за живое. Да и внешность у нее весьма привлекательная. Хотя Анисимову всегда нравились девушки попышней. Впрочем, он являлся верным мужем. Правда, со своей женой иного поведения он не мог себе позволить. Именно она диктовала все в их доме. Вот же, главбухша по жизни, так ее раз эдак.   

***3
    До отъезда Алика оставалась неделя, в течение которой он и другие волонтеры постоянно общались с воспитанниками, устраивали совместные соревнования, сопровождали их в кинотеатр, проводили с ними игры КВН. Анисимов старший не находил себе места, поэтому его друг вовсю наблюдал за Аликом, осуществлял, так сказать, следственные действия. И перед самым отъездом группы выдал результат.
-Девчонка его не интересует, это абсолютно точно, – констатировал следак,– Так что будь спокоен. Нужно искать в другом месте.
-Знать бы, что искать и где,– в отчаянии воскликнул Анисимов.
-Мне показалось, но точно не могу утверждать, – сказал его друг задумчиво, – Сынок твой пару раз как-то слишком внимательно смотрел на одну волонтёршу, а она – на него. Я выяснил, это она организатор данной поездки – выбила деньги из благотворительного фонда и согласовала все с отделом образования. Надавила на то, что воспитанникам нужно прививать патриотизм, ну, типа Крым наш и все такое. Учится в СПГУ на педагогическом.
-В универе? Значит, она даже старше Алика. Слава богу, а то меня в холодный пот бросало от одной мысли, что он запал на малолетку, – облегченно вздохнул Анисимов.
    Волонтёршу звали Елена Воротникова. Оказалось, что эта девушка давно входила в волонтерскую организацию и являлась ее активной участницей. Алик вполне мог увлечься ею, ведь ее работа и поведение соответствовали его высоким идеалам действенного добра, о котором как-то раз он упомянул в споре с отцом. Правда, Анисимов старший не придал значения этим юношеским бредням сына, а тот больше не спорил с ним на подобные темы, поскольку понял всю бесполезность таких разговоров. Впрочем, Алик больше не спорил с ним и на другие темы. В основном потому, что отец вряд ли мог понять его. И, действительно, Анисимов старший, как ни старался, не понимал сына. Он бы принял многое в нем – импульсивность, любовь к развлечениям, легкомыслие, азартность, все эти вполне понятные атрибуты молодости. Но Алик напротив был сдержан и закрыт, словно застегнут на все пуговицы. Книги, которые он читал, и фильмы, которые смотрел, Анисимову старшему были не по зубам, он не понимал такой литературы и такого кино. Сам Анисимов в свободное время любил почитать Дарью Донцову или Акунина, что окончательно ставило крест на его общении с сыном по вопросам литературы, поскольку отец даже не представлял, как можно с увлечением читать "Критику чистого разума" Канта, "Метафизические размышления" Декарта или "Маятник Фуко" Умберто Эко. Он был не способен различить, что из этого является литературой, а что – научными трудами. Когда-то в институте на первом курсе им кратко преподавали философию, которую Анисимов ни черта не понимал. Тогда он вроде и слышал про Канта и Декарта.
    Алик уехал, а его отца полностью поглотили производственные вопросы, поскольку существование Елены Воротниковой вполне успокоило Анисимова старшего. Алик на время пропал из сети, не писал сообщений даже сестре. Но она уверяла родителей, что у него все нормально и показывала фото со страницы его однокашника, поехавшего вместе с ним так же в качестве волонтера. На одном фото они сидели где-то в кафе, на втором купались в море. Детдомовцев приятель Алика нигде не светил. А на странице Воротниковой размещались только объявления и планы работы волонтерского центра. Имелась одна общая фотография волонтеров, поехавших в Крым. Алик на ней так же присутствовал, но стоял в окружении парней. Девушек фотограф разместил в центре.
    Сегодня Анисимов очень спешил на объект. Они завершили строительные работы общеобразовательной школы нового типа и почти подготовили ее к сдаче госкомиссии и заказчику. Оставались некоторые доделки по дефектной ведомости, а теперь ожидался приезд начальника Управления образования. Пока Анисимов ехал на объект, то вдруг сообразил, что фамилия чиновника, которого они ждали, Воротников. Так вот почему этой девчонке так все удавалось в ее волонтерской деятельности, подумал Анисимов. Позвонил следаку, и тот очень быстро подтвердил ему, что она дочь этого начальника. Казалось бы, Анисимову следовало радоваться, что сыну понравилась такая девушка, однако он напротив ощущал противный холодок в животе. Что-то подсказывало ему – жди сложностей и проблем. Повышенная активность девушки говорила о ее уверенности в своих действиях, что подтверждало использование ею административного ресурса отца. Принять это Алик с его идеализмом вряд ли сможет. Анисимова тревожило предстоящее разочарование сына, ведь, несмотря ни на что, он любил Алика и очень переживал за него. В голову ему не пришло ничего лучшего, чем позвонить сыну. На удивление Алик ответил на его звонок.
-Как у тебя дела? – спросил отец.
-Все нормально, – ответил сын.
-Алик… у меня мало времени, но я тут узнал кое-что. Вашу поездку ведь организовала дочь Воротникова, начальника Управления образования. Ты знал об этом?
-Конечно, – спокойно ответил Алик, – Мы вместе обдумывали и решали, как действовать. Переживаешь, что я влюблюсь в нее, а потом разочаруюсь? Я, конечно, идеалист, но живу в реальном мире и считаю, что для осуществления действенного добра нужно использовать все возможное, но законными методами. Не волнуйся, этот принцип мы не нарушили ни на миллиметр. Он сам предложил нам свою помощь. 

***4 
-Ты не доварил макароны, – сказала Алику Лена, пробуя их на вкус.
-Это альденте. Накроем крышкой, и они дойдут как раз к приходу ребят, – ответил Алик, улыбаясь.
-Вот же умник. Тогда накрой их еще и сверху.
Она потянулась, чтобы достать полотенце с крючочка на стене, но Алик опередил ее. Потом наклонился и поцеловал в обнаженное загорелое плечо.
-Не наглей, мелкий. Нас увидят.
Он засмеялся, обнял ее и поцеловал в губы.
-Хватит, хватит! – оттолкнула она его и быстро исчезла за дверью бытовки, где располагалась их маленькая кухонька, которую ребята соорудили сами из какого-то брошенного на свалке строительного вагончика. Команда у них собралась веселая и дружная. Вечером после отбоя для воспитанников волонтеры располагались у костра, шутили, смеялись, рассказывали всякие истории из жизни, и почти все сидели попарно в обнимку. Только два пацана и одна толстушка были сами по себе. Но и они активно участвовали в разговоре.
    Воспитатели жили в коттедже вместе с воспитанниками, а волонтеры размещались в палатках. Сначала по четверо, но уже через пару дней из магазина спорттоваров привезли еще четыре палатки, заказанные Леной, и теперь все спали по двое. Народ был очень этим доволен. Детдомовцы тоже заигрывали с волонтершами, но их быстро ставили на место, хотя и для них устраивали посиделки у костра с песнями и хип-хопом. Для них волонтерский штаб запланировал широкую программу с экскурсиями, они много времени проводили на море, объедались фруктами и виноградом и вообще поглощали просто умопомрачительное количество еды. Но бюджет позволял, и Лена, не скупясь, закупала продукты для лагеря. Помимо всего студенты проводили с желающими занятия по компьютерной грамотности, учили всяким айти-премудростям, хотя некоторые из воспитанников давно уже имели аккаунты в соцсетях и процветали там.
    В основном детдомовцы неплохо ладили между собой, но имелись среди них и единоличники. Например, Зосимова. Она не была сиротой, но оба ее родителя находились за рубежом на лечении. Зосимова держалась особняком, много читала и занималась подготовкой к егэ, хотя училась пока еще в 9 классе. Свою историю она никому не рассказывала, о ней знали только заведующая и штатный психолог. Диана очень отличалась от других ребят. Сразу чувствовалось, что она как бы из другого теста. К тому же, она привезла с собой скрипку и по часу музицировала где-нибудь в тихом месте. Но иногда Лена заставала ее в слезах. Однако Зосимова молчала с ней. И рассказала о себе все только Алику. Хотя он не расспрашивал ее ни о чем. Просто принес ей к костру шашлык и плошку с салатом. И сел рядом.
-Саша, тебе Лена нравится, я знаю, – сказала ему эта малявка.
-Да, нравится, – улыбнулся Алик.
-Ты ей тоже. Счастливая она. Завидую ей.
-Не нужно. Ты красивая, умная и талантливая. Встретишь того, кто тебе понравится.
-Мне ты очень нравишься. Но ты занят.
Они помолчали, потом Алик сказал:
-Если возникнут какие-нибудь проблемы, обращайся. Помогу, чем смогу.
-Вряд ли ты способен мои проблемы решить. Но я буду ждать.
-Чего?
-Момента, когда ты расстанешься с Леной и полюбишь меня.
-Я знаю, тебе сейчас очень трудно. С родителями в разлуке… Но все наладится. Они поправятся и вернутся. Лена уже говорила о тебе кое с кем. Тебе помогут и при поступлении, и потом. У вашей семьи большая квартира в престижном районе, есть дача, два автомобиля, большой гараж. Для многих людей это практически недостижимо. Кое-что можно продать, чтобы хватало на простую, обычную жизнь, пока будешь учиться.
-Я знаю. Дед все эти годы копил для меня деньги на сберкнижке. И страховка…
-Страховка?
-Да, папина страховка концертного договора на случай форс мажора, повлекшего отмену концерта. Этим занимался его агент, и полученную сумму перевел мне на карту. Но она пока заморожена до возвращения отца или до моего совершеннолетия.
-Вот видишь, не все потеряно.
-Знаешь, ты лучший из всех людей, которых я когда-либо встречала.         
-Поверь, у тебя все впереди, и встречи с хорошими людьми так же.
-С хорошими, конечно, верю. Но лучший – только ты один.
Алик молчал, не зная, что ей ответить. Над ними чернел усыпанный южными звездами купол неба, совсем рядом дышало ночное море, слышались еще какие-то звуки – людские голоса, смех, музыка.
-Можно, я возьму тебя за руку? Всего на минуту, – спросила Дина.
Алик кивнул и почувствовал ее детские пальцы, обхватившие кисть его руки, и теплую ладошку, прижатую к его ладони. Через минуту она отпустила его, встала и быстро побежала в коттедж.

***5
    С той поездки прошло почти два года. Алик поступил и теперь учился на философском двуязычном факультете СПГУ. Всего учиться ему предстояло 4 года, но он хотел так же подать заявление на военную кафедру и пройти там обучение, чтобы его не призвали в армию. Хотя почти год он раздумывал над этим и склонялся к тому, чтобы все-таки быть призванным, но уже с начала второго курса ему предложили контракт на работу после окончания вуза. Поэтому вопрос призыва отпал, и осталась только военная кафедра.   
    Волонтерскую деятельность он не бросил и участвовал еще в трех больших акциях. Лена тоже училась в СПГу и окончила его с дипломом педагога. Но работать пошла не в учебное заведение, а к отцу в Комитет образования. Теперь они с Аликом встречались редко и взаимная симпатия их постепенно угасла. Остались лишь дружеские отношения. Хотя он все еще очень ей нравился, однако Алик больше не испытывал притяжения к ней. Ее рационализм со