Запретная

лошадьми. Это всё стало мелким и несущественным по сравнению с ним. Не нужным и пустым без него.
Джейн непривычно тянуло к скромно появившемуся в её жизни и стремительно ворвавшемуся в её душу парню. «Не встретиться с ним» уже залетело в топ её самых трудных дел и готовилось перепрыгнуть в топ невозможных.
«Какой же он приятный, милый! Такой аккуратный, культурный… Не то, что этот громила Майкл…»
На фоне перекачанного друга её брата, которого она окончательно отшила на прошлой неделе, Дональд представлялся лёгким, воздушным и детским.
Вспоминая взгляд, которым на неё смотрело «лёгкое, воздушное дитя», Джейн чувствовала, как её укутывает нежное сказочное одеяло, предназначенное только для неё.
«Столько обожания в глазах, столько преданности… Тьфу! Навыдумывала уже! Откуда обожание и преданность за одну короткую встречу? Или он видел меня раньше? Давно следит за мной?»
Сладко ноющее сердце и зарождающиеся светлые чувства не снижали «свечения» нашей героини, когда сверху, в голове, копошились мысли, заставляющие её хмуриться и переживать, но зато усиливали его, когда соединялись с мыслями, созвучными им.         

                                          *****
После обеда Джейн поехала к Шону. Синее платье, ожерелье и серьги, которые одолжила ей Лиза, лежали в багажнике машины. Она не заносила их домой, чтобы её не «утопили» в улыбках, расспросах и предположениях.
Приехав по нужному адресу, она припарковалась, но не стала выходить из машины. Часы на её смартфоне – с ними были солидарны и автомобильные часы, - показывали только половину третьего.
««Королева Львица», - усмехнулась наша героиня, вспомнив название салона красоты. – Такое не забудешь. Надо же - первый раз после выпускного буду делать причёску не сама… И первый раз в жизни взяла чужое платье. И ожерелье. И серьги»
Она улыбнулась и стала вспоминать, что ещё у неё в первый раз из-за Дональда.
«Первый раз иду в дорогой ресторан, первый раз немеют пальцы и дрожу перед свиданием…»
Внезапно улыбка сошла с её губ. Она побледнела и почувствовала, что её бросило в холодный пот.
«А что если он не придёт?» – ворвалась в сознание девушки чёрная мысль, разогнав всё, что заставляло её светиться.
Мерзавка стала кривляться и выкрикивать:
«Столько времени зря потратишь. Нашла кому верить. Будешь стоять возле «Блу Мист», как дура. У него таких, как ты, сотни. Кем ты себя возомнила? Ты не его поля ягода!»
Сердце Джейн затряслось под мощным натиском этих криков и в нём образовалась пустота.
«Нет, он не может обмануть, не может так поступить. Он бы нашёл способ предупредить меня, если бы у него не получалось» - парировала атаки чёрной мысли наша героиня.
Она представила взгляд Дональда и нежное сказочное одеяло стало укутывать её, заполняя пустоту в сердце. Вскоре оно снова сладко заныло.
«Фуф, как жарко» - вышла она из машины, закрыла её и пошла в сторону салона красоты.
Мужские взгляды, «облизывающие» её молодое, упругое тело и снимающие с него короткие синие шортики и жёлтую футболку, окончательно вернули ей уверенность в себе и утреннее свечение.
«Это у меня таких, как он, может быть сотни, - подумала она. - Не придёт и чёрт с ним. С Кевином оторвёмся»
Джейн дошла до салона, с силой распахнула его дверь и застыла под удивлёнными взглядами всех, находившихся там, десяти человек. Шестеро из них: пять девушек и один чернокожий парень, были в униформах с надписями «Королева Львица» и трое из этих шестерых – включая чернокожего парня, - обслуживали клиенток.
Интерьер салона обдавал посетителей лёгким дуновением роскоши, смешанной со стилем. Разбирающиеся люди разбирали это дуновение на составные части и видели, откуда дует роскошь: от дорогих кожаных кресел и диванчиков чёрного цвета, огромных зеркал в деревянных рамах, большого шикарного стола для макияжа, трёх кондиционеров, потолка, усыпанного лампами разных форм и горящего по периметру оранжевым светом и блестящего кафельного пола с метровыми вазами на нём. Высоко развитое чувство стиля того, кто сотворил этот райский уголок, угадывалось по сочетанию перечисленной роскоши и всего остального с серыми кирпичными стенами, трёхметровым рисунком львицы с короной на голове на полу, бордовыми шторами и униформой служащих.
- Упс! Извиняюсь! – улыбнулась наша героиня. – Я думала она тяжелее, - показала она на дверь. – Я к Шону, по записи.
- Джейн? – спросил её единственный парень из присутствующих.
- Да. Шон?
Парень утвердительно промычал, быстро подошёл к ней, прикоснулся щекой к щеке и чмокнул воздух.
- Ты рано, - сказал он. - Ещё десять минут. Посиди пока.
- Хорошо. Приятно познакомиться, - присела она на диван у входа.
- Приятней чем мне тебе быть не может, - проговорил афроамериканец, возвращаясь к оставленной клиентке. – Кевин совершенно не умеет описывать красивых девушек, - сказал он, продолжив орудовать расчёской и брызгать лаком. – Его скудный язык… Хотя… - он остановился и оглядел Джейн с ног до головы. – Хотя в твоём случае я его понимаю. Такую красоту не описать, такую красоту надо видеть.
- Спасибо, - улыбнулась польщённая девушка. – Ты тоже красавчик.
- Спасибо, - последовал ответ, украшенный улыбкой и благодарным взглядом.
Кудрявые волосы Шона были выкрашены в жёлтый цвет. Они облегали верх его головы пышной шапочкой толщиной в пять сантиметров и плавно переходили в бритые бока и затылок. В левой ноздре – она была уже, чем у многих его собратьев по расе, но шире, чем у подавляющего большинства европейцев и азиатов, - красовался пирсинг с синим камешком. Ухоженное лицо с аккуратными бровями, длинными ресницами и пухлыми губами, жесты, сладкий запах парфюма и манера общения выдавали в нём гея даже по отдельности. Вместе они не оставляли сомнений в этом ни у слабослышащих, ни у слабовидящих и ни у тех, у кого был заложен нос. Стройная фигура шла как нечто само собой разумеющееся к данному набору, а высокий рост позволял описанной (или неписаной?) красоте светить дальше и привлекать – кого надо и не надо, - больше.
Через несколько минут он выпроводил свою довольную клиентку и позвал Джейн:
- Пойдём, красавица.
Красавица быстро и молча подошла, уселась в высокое кожаное кресло, стянула резинку с волос, распустив их и улыбнулась своему отражению в зеркале. Мастер стал разглядывать, щупать и раздвигать то с чем ему предстояло работать.
- Роскошные и здоровые, - констатировал он. – Насыщенный чёрный цвет… И кожа… Ты зожница?
- Да нет… На стадион хожу иногда. Побегать, на турнике повисеть. Но ем всё подряд.
- У тебя просто удивительно здоровый вид, - помотал головой парень. - Ты как увеличенный ребёнок. Без изъянов.
- Вау, - вырвалось у нашей героини. – Таких комплиментов я ещё не получала. Спасибо.
- Это не комплимент, это оценка профессионала.
- Тогда это приятно втройне. Брат тоже такой. Это у нас от бабушки. Мама говорит, что время было не властно над ней.
- Повезло тебе с генами. Выбрала причёску?
- Кевин сказал довериться тебе, - улыбнулась Джейн.
- Что ж он сам не доверяется? Сбривает свои красивые волосы. Изверг. Но советы дельные даёт. Не люблю, когда приходят с выбранными причёсками. Я создатель, творец. Мне не нужны картинки с бледными образцами.
Он стал орудовать расчёсками, лаком и плойкой, создавая нерукотворное чудо… нет, всё-таки рукотворное – его аккуратные длинные пальчики тоже принимали участие в создании черноволосого шедевра. 
- Что ж ты одеваешься как попало? – спросил он. – Такая красота и в такой скорлупе.
Кевин предупредил Джейн, что Шон любитель говорить всё, что думает и никогда не врёт. Знание этих особенностей делало его похвалу более приятной, а критику невыносимее.
- Почему в скорлупе? – обиженно вытянула губы девушка. – Я чуть не утонула в мужских взглядах, пока дошла от машины до салона.
- Потому что вызывала чувство похоти и немножко чувство прекрасного. А нужно наоборот: очаровать всех чувством прекрасного, слегка подперченным чувством похоти.
- В платьях что ли постоянно ходить?
- Не обязательно. Блузки, бриджи, юбки, сарафаны, туники… У девушек нет недостатка в видах одежды. Вы можете одевать что угодно, миксовать мужские и женские вещи. Вас же не дискриминируют, как нас. Нужно блистать каждую секунду, милочка. Жизнь слишком коротка.
- Даже, когда выносишь мусор? – улыбнулась Джейн.
- Даже, когда выносишь мусор, – кивнул Шон. – Все и всегда должны вызывать друг в друге чувство прекрасного.
- Подперченного похотью.
- Да, этой энергией тоже нельзя пренебрегать.
- А ваши униформы какие чувства вызывают?
Чёрные штаны и такого же цвета футболки с золотыми надписями «Королева Львица» на спине и левой части груди вызывали так мало чего-либо у Джейн, что она могла с уверенностью заявить, что они не вызывают никаких чувств.
Руки мастера зависли в воздухе. Он упёр их в бока и прищурился на хитро улыбающуюся девушку в зеркало.
- Сумничала да? – закивал он головой. – Нашла лазейку? Эти униформы вызывают чувство гордости за лучший салон в штате. Награды видела? – указал он на стены вокруг.
Не заметить несколько десятков грамот было невозможно. Они висели в разных местах, были разных размеров, форм и цветов и почти не повторялись в обрамлении. Всё для того, чтобы их заметили разные люди.
Вопрос Шона не требовал ответа, поэтому он продолжил, не дав собеседнице времени даже на кивок:
- Униформа – эта дань команде. Лучшей команде парикмахеров, визажистов и нэйл-стилистов в Орегоне. Тебе этого не понять. У тебя не творческая работа. Ты исполнитель.
Он вернулся к работе над причёской и стал рассказывать о заслугах присутствующих в зале коллег. На втором мастере Джейн пожалела, что затронула эту тему. На четвёртом к её сожалению прибавилась едва уловимая горечь.
- Какие у тебя всё-таки роскошные волосы, - проговорил мастер, закончив восхваления тех, кто был одет также, как он. – А кто принц то? Надеюсь он достоин моих трудов и твоих прелестей.
- Его зовут Дональд. Он не из Юджина.
- Высокий? Блондин?
- Высокий и блондин. Ты что его знаешь?
- Нет, просто назвал свой типаж. Повезло тебе. Где познакомились?
- На парковке супермаркета. Он помог мне с тяжёлыми пакетами.
Джейн поймала себя на мысли, что общается с чёрным парнем, как со старым другом. Лёгкость и желание поделиться сокровенным были такими же, как с Патриком и Кевином.
Шон всегда легко и быстро трансформировался из «незнакомого человека» в «старого друга». Бесцеремонность, открытость и искренность экстравагантного парня вкупе с тем, что его считали не совсем нормальным (и не зря) торопили события и быстро проносили его через все промежуточные уровни: едва знакомого, малознакомого, знакомого, с которым не хочется общаться, знакомого, который, оказывается, славный малый, хорошего знакомого, приятеля и друга. Сам он вёл себя так, будто промежуточных уровней вовсе не существовало. В его глазах все были либо незнакомцами, либо сразу старыми друзьями.
- Какой джентльмен! – улыбнулся он. - Давно общаетесь?
- Да в четверг только познакомились.
Руки мастера снова зависли.
- В этот? – вскинул он брови.
- Да.
Шон вытянул губы, сделал озадаченное лицо, покачал им и расплылся в широкой улыбке:
- Ну вот и молодчина! Понимаешь, что значит блистать. Другая не