Вояки посмотрели друг на друга.
— Шо за ерунда? — спросил один другого.
— Та хай, Микола, искупается… И вправду, может, в последний раз...
— Я ж никуда не денусь… в трусах-то, — заверил их Павел. — Я мигом, — и стал стягивать с себя бриджи и футболку.
— Ладно, давай, но только по-шустрому, — разрешил офицер. — Пока мы курим — да, Серёга? — ты туда и обратно.
— Ага, — согласился сержант, — небось, уже обделался. Пусть подмоется, — и заржал как лошадь.
Военные закурили, а Павел, довольный предоставленной возможности, подошёл к кромке воды.
— А чё загадывал хоть? — крикнул ему вслед сержант, посмотрел на коллегу и ответил на свой же вопрос: — Наверное, чтоб в армию не забрали?
Павел обернулся и посмотрел на них, как на каких-то букашек: мелких, мелочных, жалких и недоразвитых людишек.
— Чтобы закончилась война, — гордо ответил он и вошёл в море, разрезая ногами набегающие волны.
— Она закончится, если такие, как ты воевать будут, а не прятаться по норам! — крикнул сержант.
— Давай быстрее… — поторопил лейтенант, и прищурился, увидев поверх плеча сержанта кого-то вдалеке. — Что за… Серёга, смотри, не к нам ли?
Тот обернулся и увидел человека, бегущего вдоль пляжа по направлению к ним.
— Не вижу — кто?
— Да к нам, похоже…
— Может это…
Тем временем Павел плыл кролем к ближайшему бую, удаляясь всё дальше и дальше от мирских звуков. Теперь его окружали крики чаек, всплески воды и свист ветра, а когда голова погружалась под воду, он слышал шелест камней и песка. Всё, о чём сейчас он думал, — это о свободе. О духовной свободе! А ещё о загаданном желании. Воевать он не будет: это однозначно…
Когда до финиша оставалось проплыть десять метров, Павел перешёл на брасс, и вскоре его рука коснулась металлического корпуса буя — всё, на месте. Он смахнул с лица воду, отдышался и оглянулся на берег. Сотрудники военкомата оставались на месте, но за ним, почему-то, не следили: смотрели в сторону города и пляжа «Дельфин». Что их могло отвлечь? Некоторые волны поднимались довольно высоко и заслоняли собой береговую линию. Павлу пришлось ухватиться рукой за конус буя и подтянуться, чтобы увеличить обзор.
К военным подбежала… Лизка. Одного из них она схватила за лацканы и стала трясти. Затем бросилась к морю, по колено вошла в воду и стала подпрыгивать, махать Павлу руками и кричать.
Ох, если бы он слышал, о чём она ему хотела сказать! К сожалению, её голос, заглушаемый рокотом стихии, не достигал его слуха. Он видел её лицо, красивое и — почему-то! — счастливое. «Опять Катька предложила что-то?» — подумал Павел. Но ликовала Лизка по поводу окончания войны.
Павел в приветствии поднял руку, затем нащупал под буем трос якоря, глубоко выдохнул и погрузился под воду; крепко удерживаясь за трос руками, он потянул своё бренное тело вглубь пучины.
Конец
