— Миссис Тафт, доброе утро!
Она вставила ключ в замок дверцы, но не открыла её. Я ускорил шаг.
— Простите, миссис, но не могу унять своё любопытство… — Она подождала, когда я подойду. — Мы так редко видимся.… Хотя, вас я вижу…
— Что вы хотите узнать? — спросила она.
— Вы смелая, коли не боитесь ездить за рулём в такую погоду. Я часто замечаю, как вы выезжаете в туман, хотя это не безопасно.
За солнцезащитными очками я не мог разглядеть её глаз — её настроения.
— Спасибо вам за внимание. Но заверяю вас, нет причин беспокоиться. Я опытный водитель и внимательна. — Её голос был уверенный, что в очередной раз убедило меня, что она сильная женщина. — Природа не настолько страшна, как…
— Как кто?
— Как люди.
— Но туман есть туман, миссис Тафт, — напомнил я.
— О да, в каком-то смысле верно. — Она сняла очки, обнажив старые рыжие синяки под глазами, замазанные тональным кремом. — Но туман, он как защитник, и может укрыть, защитить от жестокости… Особенно, если ты женщина.
— Вы счастливы? — слетело у меня с языка.
— Прошу прощения, мне пора.
— Зачем вы терпите?..
— Чтобы быть сильнее.… Извините.
Она села в машину и уехала, растворившись в тумане в конце улицы.
Этот разговор произошёл три недели назад. А неделю назад её мужа нашли близ 101-ой дороги разорванного на сотни кусочков, разбросанных лесу.
Накануне поздно вечером я услышал чьё-то пение, доносившееся с улицы. Выглянул в окно. Сквозь туман увидел миссис Тафт со своим пьяным мужем — они шли к её машине, собираясь куда-то ехать. Мэт, так звали супруга, еле держался на ногах. Перед тем, как сесть за руль, Глория посмотрела на моё окно. Опускающийся на город туман не позволял разглядеть выражение её лица, но мне показалось, что оно излучало удовольствие. Куда в такую погоду можно ехать?
Навстречу очередному несчастью?
А может и не несчастью вовсе, подумал я тогда, а освобождению и избавлению. Я улыбнулся ей в ответ. Думаю, она заметила это. Вот тогда я понял: туман не враг её, а покровитель. Миссис Тафт любит туман.
Или туман любит её.
* * *
Он вернулся около девяти вечера. Ввалился в дом в грязной обуви с двумя упаковками «Будвайзера» в руках. Вальяжный и, как всегда, наглый. Презрительная улыбка и нахальное поведение предвещали не спокойную ночь. Спать он явно не собирался. А значит и у неё сегодня будет бессонная ночь. «Не провести ли её с пользой?» — подумала она. Момент самый что ни на есть подходящий: на улице густой туман. Последние годы она внимательно следит за сводками погоды. Синоптики прогнозировали туман ещё вчера. Он продержится ещё три дня. Если не сейчас, то придётся ждать ещё полгода. Впереди зима. Обещали, что она в этом году будет морозная. Туманов, в таком случае, до мартовской оттепели больше не будет.
Пей он сегодня виски, она, может, и отложила бы эту затею до весны, но то, что Мэт решил пить пиво, это как раз было на руку. Совпадёт ли такое ещё когда-нибудь: пиво, ноябрь и туман?
— Чего так смотришь? — с презрением спросил Мэт, не глядя на Глорию, и откупорил очередную бутылку пива. — Чем опять недовольная? Я отдыхаю…
Глория Тафт стояла, скрестив руки на груди, облокотившись о дверь.
— Чего смотришь, спрашиваю? — повторил Мэт. — Иди, спи.
— Нет, я тоже хочу повеселиться, — ответила женщина, выдавливая улыбку.
Он повернул к ней своё удивлённое лицо.
— Чего-о?..
— Не всё ж тебе одному развлекаться?
— О! И как, мне интересно, ты хочешь развлечься? — Мэт стал приближаться к жене. — И как, интересно мне, ты хочешь повеселиться? — Ехидная улыбка исчезла, рот скривился дугой, превратившись в звериный оскал; обнажились жёлтые зубы. — Чего задумала?
Глория замешкалась, подбирая слова. Мысли хаотично носились в голове. Быстрее же, Глори, торопила она себя, быстрей отвечай ему, пока он не пришёл в бешенство и не схватил твою челюсть своей ручищей.
— Поехали в клуб, Мэт! — Она почти крикнула.
Он остановился в шаге от неё.
— Куда?
— В ночной клуб, в Порт-Анджелес. Мне надоело сидеть дома одной, пока ты с друзьями кайфуешь. Я тоже хочу повеселиться. Но в отличие от тебя, эгоиста, я предлагаю сделать это вместе.
Мэт залпом отпил полбутылки. Его явно удивило предложение Глории. Будучи под хмелем, идея жены ему пришлась по вкусу. Ему и самому наскучило сидеть дома и смотреть на её вечно недовольную физиономию.
— Бери своё пойло. Я за рулём, — предложила она и пошла одеваться.
Мэт хмыкнул и осушил бутылку.
— Ладно, так уж и быть, выведу тебя в люди, женщина, — брезгливо рявкнул он и достал из холодильника упаковку пива. — Только не позорь меня своим поганым языком. А то любишь болтать лишнее там, где не надо.
Через десять минут они вышли на улицу, погружённую в туманное царство, и направились к «кадиллаку» Глории. У Мэта заплетались ноги; он что-то бубнил себе под нос, а потом стал напевать песню.
— Тише, разбудишь соседей, — возмутилась Глория, открывая дверцу.
Перед тем, как сесть в машину, она заметила силуэт в окне дома напротив: беспокойный сосед наблюдал за ними. И хотя в туманной дымке его лицо и глаза были неразличимы, Глория на пару секунд задержала взгляд на оконном проёме и улыбнулась пожилому мужчине.
Мэт, как боров, неуклюже протиснулся в салон и рухнул на сиденье, нащупывая под ним рычаг.
— Где тут… как отодвинуть сиденье… Дерьмовая машина, всё надо делать в ручную, — ругался он.
За городом туман стал плотнее. Противотуманки едва помогали: пять ярдов, и всё, дальше сплошная бело-жёлтая стена. Глория грудью легла на руль, приподнялась, разглядывая едва видимый небольшой участок дороги. Скорость снизилась до 15 миль в час, и ей приходилось до рези в глазах всматриваться в пятно света фар, пытаясь определить, где дорожное полотно, а где обочина. Встречных машин, слава богу, не было, как и попутных, и это успокаивало. Она испытывала страх и одновременно чувство азарта. «Сейчас или никогда», — думала Глория. Боковым зрением она следила за Мэтом, считая каждую выпитую им бутылку «Будвайзера». Вот очередная пустая тара полетела в открытое окно и разбилась об асфальт.
— Не будь свиньёй, не бросай на дорогу! — возмутилась Глория.
— Заткнись! Смотри на дорогу, чистюля…
«Когда же он захочет? — беспокоилась она. — Сколько в него вмещается? Ещё десять миль и закончится лес. Когда же ему приспичит?»
— Мы так и до утра не доедем. Нашла время для прогулки… — Мэт потянулся к магнитоле, включил; объявили Брайана Ферри, исполнителя следующей композиции. Полилась спокойная музыка.
Глория насчитала три выпитых им бутылки. Это уже в пути. Плюс пару он выпил дома. Итого: два с половиной литра. Наверняка, он скоро захочет… Справа, в тумане промелькнули тусклые огни фонарей, освещающих парковку и минимаркет. Глория молила бога, чтобы он не попросил свернуть и заехать на заправочную станцию.
Прошёл час, а они проехали всего лишь половину пути. Глория хорошо ориентировалась на местности. Даже в тумане. Она знала, что сейчас их окружает лес. Скоро слева будет озеро. Надо сделать это до того, как они к нему подъедут.
— Тормози! — рявкнул он и открыл дверцу ещё до того, как она остановила машину. — Тащишься, как черепаха.
В момент, когда Мэт с силой захлопнул дверцу, выйдя из машины, она нажала на клавишу автоматического запирания дверей, и он не услышал щелчок.
«Всё», — выдохнула женщина, и положила руки на руль.
Мэт, шатаясь, пошёл вперёд, выбирая в свете фар подходящее место, на ходу расстёгивая ширинку. Туман стоял настолько густой, что уже в пяти шагах от машины Мэт превратился в размытый силуэт. Он остановился, стал напевать и посвистывать.
«Где ты?» — Глория всматривалась в боковые окна, в туман, за мраком которого находится густой лес.
— Ну, давай же, ну давай… — чуть не плача, просила она.
Ей хотелось остановить время. Мэт — тёмное размытое пятно — качался взад-вперёд. Прошла минута, другая, а он всё продолжал отливать. Да сколько в нём ещё?!
Глория сдавила руль, так что хрустнули суставы. Сейчас он закончит и вернётся. С мольбою в глазах она принялась оглядываться и всматриваться в темноту за окнами, ища кого-то снаружи. Сердце колотилось барабанной дробью.
Вот он, похоже, заканчивает. Пританцовывая, сделал шаг назад. Всё, собирается возвращаться.
— Где же ты, боже… — заплакала миссис Тафт.
[justify]И тут Мэт застыл на месте, пригнулся, что-то рассматривая впереди себя, в тумане. А потом, не застёгивая ширинку, вдруг резко рванул с места и помчался к машине. Подбежал к пассажирской двери, потянул за ручку, но дверца не открылась. Его нечеловеческие крики заглушили музыку в магнитоле. Глория хладнокровно увеличила громкость. И вот сейчас она впервые увидела его таким: беспомощным, испуганным, жалким и… плачущим. Он принялся царапать ногтями стекло, вопрошая к ней, моля открыть дверь, и постоянно оглядывался назад. Его глаза округлились до неузнаваемости, зрачки бешено скользили по салону, ища в нём спасение. Его стеклянный взгляд, обезумевший от
