сумеет выбраться с водных ворот Саркела и найдет главного воеводу русов. А как донесли царю - тот воевода жаден, и меч его можно купить. На первое послание он не ответил ни да, ни нет - но царский лазутчик увидел в глазах воеводы голодный блеск. И о том поведал царю. Ведь плата, предложенная Иосифом за измену - цена нескольких городков.
- Иди, - тихо, не по-царски мягко промолвил Иосиф, и буртас выскользнул вдоль стены в темноту. Да-а-а, царь хитер - если Свенельд предаст Святослава и уведет дружину, а еще лучше ударит в спину, тогда князю русов конец. Царь Иосиф на собственной шкуре знал цену наемникам; и что этих самых наемников всегда можно перекупить. Всегда. И они предают, не моргнув глазом - в этом царь сам убедился недавно.
- Засыпайте ров! - Зычно крикнул князь, и русы, как муравьи под взглядами тех, на стенах, стали таскать бревна и скидывать в ров. Дружинники пригнали народ с окрестностей - и работа кипела быстро. Стрельцы зорко следили за башнями, чтоб хазары с них не мешали стрелами исполнять волю княжью. Руки затекли от натянутых луков - нет-нет да и приходилось снимать со стен высунувшихся хазар. Да заодно пристреляться к башням не помешает стрельцам - скоро штурм. И с десяток хазар, поймавших стрелы, полетели со стен в ров, показав остальным - стрелы русов бьют далеко и входят по оперение. А стрелы хазар...Бек, попавшийся царю и лишившийся двух зубов, мог многое рассказать об этом.
Штурм начался. Ладьи русов с пехотой гребли к стене с Дона, конница с суши тащила лестницы. Никто, кроме князя, не знал - конница для отвода глаз плясала под стенами. Никто - кроме него да Асмуда. Главный удар там, с пехоты, где мудрый Асмуд, не раз приносящий мечом победу, долбил таранами подмытую стену. День, второй, третий долбил - и воины радостно вскрикнули. Откололся кусок стены - и побежала живая трещина вверх.
Воевода уже грузился в ладью, когда к нему подвели печенега.
- Споймали, и у него это, - дружинник протянул Асмуду сверток.
Асмуд, темнея лицом, прочитал.
- Стеречь до княжьего дознавания, - он кивнул ратнику на печенега. - В бо-о-ой! - Взревел он злой, раздосадованный. Что не успеть к князю, не сказать. Ну ладно, закончим штурм.
Асмуд грыз стены, теряя воев. Сбивая в кровь руки, ползла его дружина под камнями и стрелами наверх, туда, где мало защитников. Мало - но они сверху. И сыпались русы со стен, сыпались, но ползли.
А воевода Свенельд долго думал, глядя на стены. Царь или князь? Он заходил - размашисто, грузно. Не дает покоя цена Иосифа - такого куша Свенельд не видал за всю свою жизнь. А князь - и он вспомнил лицо Святослава. Не-е-ет - воевода наконец-то решился. Царю конец - это ясно и идиоту. Нет, с таким князем шутки плохи. И что ему сейчас может предложить царь, у которого ничего нет? У которого и так можно забрать все, надо лишь ворваться в город. А в Саркеле возьмем все, что найдем. Случайно его взгляд нашарил воя, ведущего пленника к князю. И, внутренне похолодев, вызнал Свенельд у болтливого ратника Асмуда, что спойман тот печенег со свертком. А сверток из крепости, и он в руках воеводы Асмуда. А вести его, перебежчика и лазутчика, надобно к князю.
- Ступай, сами справимся, - вперился взглядом недобрым в печенега Свенельд.
- Да, воевода Асмуд просит помощи. Трудно ему там, много наших легло.
- И о том известим князя, - Свенельд все изучал печенега, и под его ласковым взглядом печенег задрожал. Воин побежал - там, у Асмуда, жарко.
- Собака, - устало выдохнул Свенельд, и его пальцы стиснули тонкую грязную шею.
Воины Асмуда, по колено в своей крови, забрались на стены. Три раза он посылал к князю - помоги! Три - и все разы гонцов принимал Свенельд.
- Держитесь! - Рявкал он на гонцов. - Князю самому тяжко.
И дружина, забравшись на стены, пропала. Вместе со своим воеводой - хмурым, усатым и тучным. Легла, отвлекая хазарский цвет армии на себя, пока великан Икмор с кучкой таких же безумцев не влез на заброшенный участок стены и проломился к воротам, раскидывая хазар, как щенков. И Святослав сам повел на решающий штурм; и бился князь русов, проламывая плотную пробку хазар, в давке спертого дыхания, криков и стонов, в давке поножовщины, хрипа и перекошенных лиц, пока не поредела толпа, и в ворота хлынула конница, копытами разметав последние кучки защитников.
Свенельд со своими варягами упорно лез во дворец царя. Лез, шагая по трупам. Завязалась бойня с личной гвардией Иосифа - богатуры, видя бешенство воеводы, бросили сабли и склонили головы.
- Всех убить! - Крикнул Свенельд, врываясь в покои. И варяги, недоуменно пожав плечами - Зачем убивать таких молодцов, если можно продать? - зарубили всех их, покорно склонивших головы, в последний миг обративших к ним свои черные глаза с проклятием - за что?! Мы же сдались!
Свенельду не нужны были живые - в плену князя кто-то может сболтнуть лишнее, покупая себе свободу. И Свенельд, с удара ноги опрокинув обернувшегося и сгорбленного царя, топором развалил ему грудь. А за стенами войско князя, разъеренное трудной осадой, вырезало непокорных горожан. И печенеги боялись сунуться - можно попасть в горячке под тяжелую руку русов. Потом, пограбим потом, когда русы заберут все самое ценное и уйдут. Нам хватит.
Даже князь, хороня воеводу, не смог сдержать предательской одинокой слезы, скатившейся по щеке и пропавшей в усах.
- Асмуд, Асмуд, что же ты не крикнул о помощи? Решил сам?
Мертвое нахмуренное лицо воеводы словно хотело что-то сказать. Хотело сказать складкой губ, сжатых; хотело сказать скомканными морщинами лба. Не волнуйся, Асмуд, и спокойно лети к Перуну. Или к Одину - кого больше ты почитал? Князь Святослав мудр, хоть ему всего двадцать шесть. И все реже приглашает новых варягов и викингов, прекрасно зная им цену. А берет своих, русов, которые еще не успели испортиться и продать свою честь за пригорошню золота. И те русы - любой - запросто выйдут с варягом один на один, лишь Святослав даст знак. И от капризов варягов не зависит боле судьба войска, ядро его армии - русы. И жадные горлопаны-викинги давно попритихли, ведь строг князь и быстр на расправу. Не все, конечно не все - есть среди них честные и благородные мужи. Каким был ты, Асмуд, варягом пришедший на Русь и став русом. Спи спокойно, друже - ты отомщен. И за все десять ран, что нашли у тебя на теле, русы спросили в три дорога, наваляв горы трупов. Спи - ведь удалось тебе добиться неслыханного. В первый раз за долгие годы Свенельд так испугался, как не боялся уже давно. И больше никогда он не станет плести интриг за спиной князя, нет. Не потому, что раскаялся или засовестился Свенельд - сие ему незнакомо. Просто представил он, как князь привязал бы его к двум деревьям, и разорвал на части. Или бы утопил, как щенка - а сие Свенельду позорно, бесчестно. Ведь в глубине души он тоже чтит закон воина, и посему должен погибнуть в бою.
Глава третья. Поход на болгар.
Никифор Второй Фока, Византийский император, рассеяно слушал доклад о границах державы. Сарацины, проклятые сарацины опять вторглись в его владения. Что ж, император лично поведет армию на восток и теперь уж точно раздавит эти полчища саранчи.
- Император германский, Оттон Первый, готовится выступить против нас.
Да-а-а - куда ни плюнь, враги. Только и ждут, чтоб оттяпать кусок. Византия и сама такая - усмехнулся Никифор.
- Неспокойно в Болгарии. Восстания...
Император мысленно улетел туда. В вечно раздраженную Болгарию. Вечно готовую вспыхнуть, пока не придет он, Никифор, и не утопит болгар в крови. И тогда на несколько лет воцарится мир - и болгары, склонив шеи, утихнут.
- Мы не платим больше дани болгарам - так им и скажи. И послов их выпороть и с позором выгнать прочь. - Начальник стражи кивнул, повинуясь словам императора, и кинулся исполнять приказание.
- Что там еще, Калокир? - Взгляд Никифора, твердый и властный, не мигая, смотрел на стоящего перед ним - и Калокиру под этим взглядом стало не по себе. Хорошо - император вояка, и не силен читать по глазам.
- Князь русов, Святослав, стер Хазарский каганат с лица земли.
- Прямо-таки стер? - Встрепенулся Никифор.
- Да, император. Саркел и Итиль в руинах, каган и царь мертвы.
- А хазары? - Прищурился император, настукивая пальцами по столу.
- Князь русов отдал их на съедение печенегам.
- Жестоко, - брезгливо скривился Никифор, - жестоко и умно. Я бы сам так сделал. Вот что, поедешь на Русь. И с собой возьми золото, много золота. Нам надо убедить этого царя тавроскифов идти на болгар. Войны на три фронта Византия не выдержит. А так мы убьем двух зайцев. И болгары будут наказаны, и царь русов ослабнет в войне с ними. Ступай, - император отвернулся к окну. Мысли его летели на восток и запад, вычеркнув болгар с головы.
Льстивые, лощеные послы Византийские. И не две личины у них, а все десять. Их слова - что мед, их улыбки - что изумруды. Они умеют кланяться, умеют хвалить, умеют все - языкастые, велиречивые и коварные. И прибыл с ними во главе сам Калокир, что паутиной змеиной опутал все страны. Что не моргнув, мог одной рукой клясться, другой - сыпать яд в чаши. Нет хитрей и подлее ромеев, грош цена их словам - но князь Святослав и так все знал. И потому позволял им петь ему песни, спрятав усмешку в губах. А сам искал смысл тайный - в быстрых взглядах, в тоне слов, в молчании. И с удивлением слышал:
- Царь русов, брат императора Византийского. Просим...
Ого - брат! Святослав подмигнул Свенельду - видать, приспичило ромеям. Был же варвар - а тут братом стал. Воевода все понял и понаглей взглянул на послов - мы вам нужны, не вы.
- ...идти войной на Болгарское царство. А на расходы, - Калокир хлопнул, и два великана из стражи внесли сундук, - брат твой, император Никифор, шлет тебе это.
Крышка сундука откинулась - блекло сверкнуло золото.
- И договор о мире подпишем и дружбе вечной, - посол улыбнулся.
- Вечной? - Хохотнул князь, и послу стало неловко.
- Хорошо! - князь стукнул по столу, и свита посла вздрогнула. - Дня три, недельку все обмозгуем, а потом...
Послы, кланяясь, вышли.
- Почему ты им не отказал, княже? - Спросил Свенельд, крутя пальцами ус.
- Никогда никому не отказывай, никогда. Не обещай, но и нет не говори, - дивился Свенельд разумным словам князя. - Отказывая, ты делаешь себе врага. Скажи просто - поможем, но не сейчас. У самих забот много, но поможем.
- А-а-а, - понял хитрый Свенельд. Хитрый, но до мудрости князя ему далеко. - А золото? Отдать?
- Нет, воевода, нет, - улыбнулся князь, - я и так на болгар собирался. А тут, - он кивнул на сундук, - помощь.
- А мне пошто не сказал, княже? - Обиделся Свенельд, отвернувшись.
- Сам думал, много думал, и не решил. А как эти зашли.... - Он кивнул на сундук.
- С миром вечным? - Треснул Свенельдов смех.
- Не говори - самому охота им языки отрезать.
И никто поздним вечером не видел, как Калокир тайно проник к князю, и они очень долго говорили. И Калокир ушел, о чем-то своем напевая, а князь сидел довольный и думал, много думал. Ведь предложил Калокир такое... Самого Никифора Второго Фоку, своего императора, с престола свергнуть. А за это он, Калокир, подпишет договор, в котором будет сказано - Византия признает все земли, отбитые князем русов у царя болгар, за Русью. И даст еще злата столько, что могучие русы прогнутся под тяжестью добычи. Все это говорил Калокир, а князь, впившись в
